Сообщений в теме: 126

[Paul]

Признав титанические усилия народа в советско-германскую войну, Солженицын проговорился, ибо этим признанием он воздал хвалу режиму и Сталину, который возглавил и вдохновил народ на героические усилия в тылу и на фронте. Посмотрите на народ сейчас и чем он занимается: крутится, вертится, копается в огороде, чтобы как-то выжить, ибо ельцинятам и семибанкирщине на народ решительно наплевать, а оппозиция, кастрированная властью, не возглавляет и не руководит народом. Народ, предоставленный сам себе, — это туловище без головы. Разве режим растления национального сознания и физического уничтожения народа породит таких полководцев, как Жуков, Рокоссовский, Конев и других маршалов и генералов? Никогда! Ельцину и его кремлевской малине Жуковы не только не нужны, но и опасны. Режиму колониальной демократии нужны пашки грачевы-мерседесы, лебеди и сергеевы, которые разваливают армию, готовя страну к оккупации силами НАТО. Советская армия разгромила в единоборстве сильнейшую военную машину Европы, поднявшись из глубокого нокдауна первых 16 месяцев войны, а «демократический» режим был поставлен на колени чеченцами. Более того, Москва останавливала армию, когда намечался успех. Единственного героя этой войны, ген. Л. Рохлина, убила сама же власть, опасаясь, что он сольет армию и народ в противостоянии режиму. Но вот Солженицын, что душой болеет за Россию, в выступлении по ТВ самодовольно провозглашал, что именно он требовал полной свободы и независимости чеченцам.

Он не раз вслух восхищался «героическим чеченским народом». Не трудно заключить, что симпатии Солженицына были не на стороне русских ребят, а на стороне «злых чеченцев» и тех, кто стоял за их спиной. Описание современного положения России Солженицыным есть не объективный анализ состояния общества, а замаскированное вранье, сознательно или бессознательно продиктованный его умопомрачающим «антикоммунизмом». За всю свою 11-вековую историю Россия никогда так низко не падала, как ныне. Татарское иго было легче нынешней оккупационной власти, ибо татары просто грабили, оставляя души в покое, а сейчас СМИ режима приучает народ к мысли, что судьба России состоит в обслуге «золотого миллиарда». А «антикоммунист» Солженицын, пугая жупелом советской власти и приходом к власти коммунистов, оправдывает предательский ельцинский режим, который он сам же называет преступным.

Следовательно, критикуя режим, Солженицын как бы завоевывает доверие, чтобы предать, поверивших ему, прикрывая колониальный режим своим авторитетом. Описав все ужасы режима, цитируя воистину страшные письма простого люда, Солженицын не призывает народ к его свержению, как этого следовало бы ожидать, а призывает его к мирному обустройству и преобразованию страны. Программа Солженицына поражает своим скудоумием: Россию, оказывается, спасет самоуправление. Остается непонятным, каким образом самоуправление, работающее на восстановление страны, может избежать и не придти к неизбежному столкновению с криминальными структурами власти от Кремля и до районных центров, стремящихся к разрушению страны и дальнейшему закабалению ее Западом. Трудно поверить, чтобы человек, считающий себя гением всех времен и народов, мог представить всеобщему обозрению эту помесь вздора с бредом как рецепт спасения. Это еще один пример того бездонного самомнения, которым отличается «ниспосланный свыше мессия». Солженицын знает цену богатеям, знает, что они из себя представляют, но надеется, что «не все новобогаты с обезумелым волчьим сердцем».

Этот совет вряд ли многим лучше, чем самоуправление как дорога к выздоровлению. Это все та же надежда на знаменитую русскую тройку — авось, небось и как-нибудь, что она както, не без божьей помощи, вытянет колымагу из непролазной грязи на столбовую дорогу к сверкающим, облитых солнцем, вершинам демократии и капитализма. «Если мы сами не готовы к самоорганизации — не на кого нам жаловаться. Действуй там, где живешь, где работаешь! Терпеливо, трудолюбиво, в пределах, где еще движутся руки». Откуда же у соотечественников возьмутся силы терпеливо и трудолюбиво вкалывать, если трудоголикам не платят по году или по два заработной платы? Этот совет можно было бы ожидать от человека с обезумелым волчьим сердцем, а не истекающим любовью к народу Солженицина. Впрочем, ведь, и сам Солженицын вермонтский миллионер... Это не программа спасения народа и страны, а програма спасения и удержания у власти негодяйного режима. Это помощь подонкам с обезумелыми волчьими сердцами избежать ответственности за разворованное всенародное достояние и развал страны. Не тронь, народ, правительство, хотя оно состоит из криминалов, и не тронь «новобогатов», хотя и с обезумелыми сердцами, ибо коммунисты вернутся к власти, а они еще хуже, чем те, кто сейчас стоит у руля. Вот послание Солженицына народу. Он слегка критикует правительство, чтобы кончить отводом удара от него: Солженицын бдительно стоит на страже антинародного преступного режима.

Солженицын, который уснастил свою книгу пословицами и поговорками, следовало бы вспомнить самую подходящую для нынешней России: рыба гниет с головы. Хуже того, что сейчас делается в России, быть не может. Россия поставлена перед роковой чертой этой прогнившей головою, но «антикоммунист» с головы до пят против ее отсечения. Но именно этого призыва годами ждали от него люди — и не дождались... «Неужели при всем его почти космическом эгоцентризме он, наконец, понастоящему не увидит, не почувствует пронзающей сердце боли своей раздавленной, униженной, разрушенной до основания страны? Неужели опять, во имя неких более возвышенных соображений «отпустит себе все долги», промолчит, не назовет вслух главный источник всех наших сегодняшних зол и бед?

Неужели удовольствуется жалкой ролью частного конфидента при пьяном самодуре, сознательно и беспощадно изничтожающим нашу общую родину — Россию? Неужели не выкрикнет в лицо своему кремлевскому собеседнику и окружающей его алчной банде, да так, чтобы услышал весь мир, то, о чем еще не смеет или не имеет возможности прокричать сам вконец измордованный ими народ? Не верю. Не хочу верить!» (В. Максимов «История одной капитуляции») Прошло четыре года с того времени, когда были написаны эти строки, но Солженицын не выкрикнул в лицо пьяному самодуру, что он и его камарилья из себя представляют и что думают о них люди, он не призвал народ вышвырнуть алчную банду из Кремля и посадить ее на скамью подсудимых, он не призвал Русь к топору. У Солженицына нет никаких «высших соображений», если не считать его фанатического антикоммунизма, в котором нет и грана заботы о России и народе.

Он готов пожертвовать родиной лишь бы не вернулась ненавистная ему советская власть. Антикоммунизм такого рода ставит его в один ряд с Бандерой, Власовым, Шкуро и Красновым, это антикоммунизм на службе врагов России, а его инвективы против ельцинского режима, не более чем маска на предательстве. «Антикоммунизм» сделал его интеллектуально бесчестным. В «Обвале» приведено достаточно данных, чтобы возненавидеть режим национальной измены и позора — и ни одного слова протеста, кроме совершенно слабоумных советов о самоуправлении и надежде, что не у всех «новобогатов» обезумелые волчьи сердца, и это все из-за призрачного страха возвращения коммунистов к власти, который заставляет его цепляться за этот, мордующий народ, гадостный режим.

Солженицын не гениал, каким он воображает себя, а образованец, который не знает азов государствоведения. Пресловутая ленинская кухарка во главе России была бы во сто крат лучше, чем этот маньяк, страдающий манией величия, который выдает свой вздор чуть ли не за священные заповеди, полученные Самим от Самого Господа Бога. Чего стоит, например, этот детский лепет: «Для того, чтобы создать доброе справедливое общество, надо сперва стать людям хорошими. Для того, чтобы создать справедливое доброе человечество, для этого надо установить сперва сердечные добрые отношения между нациями, что невозможно без национального раскаяния, без национального самоограничения». (Пресс-конференция в Цюрихе 16 ноября 1974 г.). Человеку с таким уровнем понимания не доверишь управлять селом, а он, Cолженицын, в 1974 году три дня сидел у телефона, ожидая, что Политбюро позовет обсуждать его предложения, как обустраивать Россию. «...когда я слушаю или читаю очередные филиппики нашего уважаемого романиста о Боге, культуре, стране, народе, будущем России, я уже заранее знаю что при этом он смотрится в зеркало перед собой и видит одного себя — красивого, любимого, единственного и неповторимого. А словесные гирлянды его — это так, что называется, для красоты слога». (В. Максимов) Солженицын не тот, за кого он выдает себя, или за кого его принимают некоторые: он — не наш. Во вступлении к своей статье «Александр Солженицын: наш или не наш» («Правда» №72-73 от 6 июня 1998 г.) проф. Юдин приводит «казусную историю», послужившую поводом к ее написанию. Ехал он как-то в трамвае, где к нему обратилась одна женщина, почитательница его патриотических статей. Повышенным и гневным голосом она дала ему легкую взбучку за восхваление Солженицына: «...он же не наш! Он продался Западу!».

Профессор, однако, остался непоколебимым и закончил статью утверждением — «ведь он наш, русский писатель, патриот». Всякий непредубежденный человек присоединится к мнению этой «пожилой, бедно одетой женщины», которая разобралась в Солженицыне лучше профессора. Солженицын, что призывал «жить не по лжи», всю свою жизнь жил по лжи, хитрил и лукавил, скрывая свои истинные мысли под «гирляндами красивых слов». Он предал Россию в 1974 году, когда предложил Политбюро развал России, а ныне своим молчанием о преступных временщиках, засевших, как поляки, в Кремле, он помогает им добивать Россию. Солженицын не наш, он не патриот, а Иван Сусанин наоборот: он заводит Россию в дебри, из которых есть только один выход — на кладбище истории. Солженицын — ничтожество, как сказал о нем Александр Зиновьев, раздутый западной пропагандой до фантастических размеров гения; он не патриот, а предатель в маске антикоммунизма. Он долго водил за нос Россию, но представление окончилось и маски сброшены.

Автор:

Нилов Владимир

Философ и публицист, с 1949 года проживающий на Западе.

Ссылка : http://www.patriotic...ov_obrazov.html

[Paul]

Поэт и царь. Ельцин и Солженицын

В странах западной демократии крупных политиков мало заботит содержание романов и поэм. У президентов США и Франции нет проблем со своими писателями, даже если они имеют мировую известность и резко критикуют американское или французское общество. Но в авторитарной России были другие традиции. Александр Радищев был сослан в Сибирь за книгу "Путешествие из Петербурга в Москву". Александр Герцен был трудной проблемой для Александра II. Александр III и Николай II всерьез помышляли о заточении в монастырь Льва Толстого, который также писал царям пространные письма об "обустройстве России". Для Ленина и Сталина проблемой оказался Максим Горький, которого они всячески обхаживали.
Александр Исаевич Солженицын, лауреат Нобелевской премии по литературе, с презрением писавший о перерождении Горького, не раз говорил еще до возвращения в Россию, что он не собирается хвалить Ельцина ни в глаза, ни за глаза...

В 1989 -1990 годах Александр Солженицын несколько раз весьма неодобрительно отозвался о Михаиле Горбачеве, но ничего не говорил о Борисе Ельцине. Документы демократической оппозиции, которые доходили до американского штата Вермонт, где жил и работал Солженицын, вызывали у него большие сомнения. Писатель уже десять лет работал над художественным отображением Февральской революции 1917 года, которую он считал главной российской катастрофой ХХ века, и он очень опасался повторения Февраля в политической истории России. Солженицын явно не жаловал либералов как в России, так и на Западе, полагая, что следование либеральным идеям - это путь самоослабления и капитуляции перед коммунизмом.

События 19-21 августа 1991 года вызвали у Солженицына большие надежды. В письме к С. Говорухину он писал: "Поздравляю с великой Преображенской революцией!" 30 августа 1991 года Солженицын отправил письмо и Президенту России Борису Ельцину, в котором, в частности, писал: "Горжусь, что русские люди нашли в себе силу отбросить самый вцепчивый и долголетний тоталитарный режим на Земле. Только теперь, а не шесть лет назад начинается подлинное освобождение и нашего народа и, по быстрому раскату, - окраинных республик".

Но Солженицын настоятельно советовал Ельцину добиваться права на пересмотр границ с некоторыми из отделяющихся республик. Россия не должна отдавать Украине не только Крым, но и обширный юг нынешней УССР (Новороссию), а также многие места левобережья Днепра, "которые никогда не относились к исторической Украине". Также несправедливо, по мнению Солженицына, была отдана большевиками Казахстану Южная Сибирь, а также уральские казачьи земли. "И еще срочное, Борис Николаевич! Крайне опасно сейчас поспешно принять для России какой-либо не вполне проясненный экономический проект, который в обмен на соблазнительно быстрые внешние субсидии потребует строгого подчинения программе давателей, лишив нас самостоятельности экономических решений, а затем и скует многолетними неисчислимыми долгами".
Ельцин ответил Солженицыну, поблагодарив за внимание, но не затрагивая сути поднятых писателем вопросов. Эта переписка была опубликована только много лет спустя.

В сентябре 1991 года по предложению Ельцина Генеральная прокуратура СССР сняла все прежние обвинения с Солженицына, устранив тем самым юридические препятствия к его возвращению на Родину. Солженицын ответил в специальном заявлении для прессы, что он обязательно вернется в Россию. "Но прежде я должен, - говорилось в заявлении, - окончить на месте мои ранее начатые произведения. По возвращении в Россию сразу обступят другие заботы, которые я и буду делить со всеми".

Заочное знакомство и телефонный разговор Ельцина и Солженицына состоялись в 1992 году во время первого официального визита Президента России в США. Сам Ельцин рассказал об этом через несколько месяцев - 16 июля 1992 года на встрече с группой главных редакторов в Кремле. В эти дни Ельцин перед визитом в Японию мучительно раздумывал о проблеме Курильских островов.

Вячеслав Костиков записал тогда слова Ельцина: "Мне предстоит визит в середине сентября. Я уж сам измучился и всех, кто к этому имеет отношение, измучил. Самые умные головы думают. Что мне - сорвать визит, просто приехать и ничего не сказать, никакого шага ни туда ни сюда. Идти на отдачу этих островов тоже нельзя... Интересная позиция у Солженицына. Я, когда прилетел с официальным визитом в США, уже поздно вечером, первое мое действие - позвонить Солженицыну. Состоялся очень хороший разговор, минут 30-40. По многим проблемам говорили с ним. И вот Курилы. Я, говорит он,
изучил всю историю, начиная с XII века. Не наши эти острова. Отдайте. Но дорого!"

Ельцин, однако, не согласился с Солженицыным и в конце концов отказался от визита.
Солженицын сообщил своим читателям об этом разговоре с Ельциным еще позже - лишь в 1998 году. По свидетельству писателя, он просил Президента России не преувеличивать в России угрозы фашизма и национализма, а также предложил свой план отделения Чечни от России и левобережья Терека от Чечни с одновременной высылкой криминальных чеченцев из России. Но Ельцин, как известно, и в этом вопросе не согласился с Солженицыным.

Весной 1993 года посол России в США Владимир Лукин обратился к Солженицыну с письмом, попросив писателя дать оценку "сегодняшних российских дней". В это время расширялась и обострялась конфронтация между Президентом Ельциным и съездом народных депутатов России, и поддержка Солженицына казалась важной для команды Президента. В ответном письме Александра Исаевича говорилось: "За последние четырнадцать месяцев народ и вовсе повергнут в нищету и в отчаяние. В такой момент особенно опасно пойти на лихие политические повороты. И прежде всего - утерять курс на полномочную власть Президента, избранного всенародно, стоящего вне партий и выше их. Российская Федерация при ее размерах и многообразии не может существовать без сильной президентской власти. Депутаты не смеют швырять народную судьбу в игралище корыстных голосований. Как Президент с министрами не должны пренебречь уже годичным стоном народа, что реформа ведется не так".

Именно такого ответа и ждал Лукин. Противостояние Президента и съезда привело, как известно, к кровавой развязке в октябре 1993 года. Но и в эти дни не только Мстислав Ростропович, но и Солженицын поддержал Ельцина, оправдывая как меньшее зло даже расстрел российского парламента из танковых пушек. "Нынешнее столкновение властей, - говорил Солженицын в своем интервью 21 октября 1993 года, - совершенно неизбежный и закономерный этап в нашем мучительном и долголетнем пути освобождения от коммунизма". Солженицын критиковал не самого Ельцина, а команду, которую он выбрал, "чтобы делать реформу". Эта команда "заворожена диктатом Международного валютного фонда и не мешает громадному разграбу национального достояния. Дремлет и бездействует также судебная власть".

Осенью 1993 года Солженицын прервал работу над эпопеей "Красное колесо" и начал готовиться к возвращению в Россию. Переговоры на этот счет вела жена писателя, которая несколько раз приезжала в Москву, не отказываясь и от коротких интервью. Речь шла не только о возвращении отобранной у семьи Солженицына московской квартиры, но и о покупке удобного дома где-нибудь на окраинах Москвы - такой дом был найден в громадном хозяйстве Управления делами Президента РФ. В декабре 1993 года Борис Ельцин позвонил в США Солженицыну, чтобы поздравить его с 75-летием. Солженицын в специальном письме к Ельцину не только поблагодарил его за поздравления, но и предложил свою помощь и поддержку в борьбе с коррупцией и "безнаказанностью криминальных шаек", а также со всем кольцом бед и язв, одолевающим российское общество, включая и злонамеренную приватизацию. Но это письмо Солженицына не было опубликовано в российской печати. Неудивительно, что Солженицын испытывал и некоторую тревогу. Он говорил в своих интервью западным газетам, что предвидит многие трудности для своей общественной деятельности в России, в том числе и со стороны властей, для которых он вряд ли будет желанным гостем. Тем не менее его решение неизменно.

Весной 1994 года скорое возвращение писателя в Россию уже не было секретом и для российской общественности, хотя почти никто не знал ни деталей, ни конкретных сроков этого важного для многих события. Некоторые из политических наблюдателей задавались вопросом: как сложатся отношения между самым знаменитым русским писателем, не раз говорившим, что "его пером водит Бог", и Президентом России Ельциным, который нередко называл себя "хозяином" России? Этот вопрос беспокоил и самого Ельцина. Известно, что он звонил весной 1994 года в Вермонт Солженицыну, однако содержание их разговора не стало предметом гласности.

В странах западной демократии крупных политиков мало заботит содержание романов и поэм. У президентов США и Франции нет проблем со своими писателями, даже если они имеют мировую известность и резко критикуют американское или французское общество. Но в авторитарной России были другие традиции. Александр Радищев был сослан в Сибирь за книгу "Путешествие из Петербурга в Москву". "Он бунтовщик хуже Пугачева", - сказала императрица Екатерина Вторая, повелев заковать писателя в кандалы. Отношения между Пушкиным и Николаем I стали предметом не только разного рода очерков, но и популярного в конце 20-х годов фильма "Поэт и царь". Александр Герцен был трудной проблемой для Александра II. Александр III и Николай II всерьез помышляли о заточении в монастырь Льва Толстого, который также писал царям пространные письма об "обустройстве России". Для Ленина и Сталина проблемой был Максим Горький, которого они всячески обхаживали. Сам Солженицын, с презрением писавший о перерождении Горького, не раз говорил еще до возвращения в Россию, что он не собирается хвалить Ельцина ни в глаза, ни за глаза.

Борис Ельцин был оповещен заранее о приезде Солженицына в Россию, а также о маршруте его предстоящей двухмесячной поездки через всю страну - с востока на запад. На митинге в центре Владивостока по случаю приезда писателя была зачитана приветственная телеграмма Ельцина Солженицыну. "У Президента глубокий интерес к личности и воззрениям Солженицына, - заметил на одной из пресс-конференций В. Костиков,- это отношение определяется масштабом личности писателя, его талантом, его подвижнической судьбой". Уже в июне 1994 года было объявлено, что между писателем и Президентом состоится встреча в Москве.

ВО ВСЕХ публичных выступлениях по дороге в Москву Солженицын не раз осуждал "реформы Гайдара и Чубайса", но избегал критических высказываний в адрес Ельцина. И тем не менее в их отношениях начало уже тогда возникать некое внутреннее напряжение, так как они занимали очень разные политические и нравственные позиции. В книге "Записки Президента", подписанной в печать еще в марте 1994 года, Ельцин писал с плохо скрываемым раздражением: "В интервью телекомпании "Останкино" Александр Солженицын задал вопрос интервьюеру, зрителям, всему народу, Президенту: "Вы свою мать будете лечить шоковой терапией? Мать - Россия. Мы - ее дети. Лечить мать шоковой терапией действительно жестоко. Не по-сыновьи. Да, в каком-то смысле Россия - мать. Но в то же время Россия - это мы сами. Мы ее плоть и кровь, ее люди. Я себя шоковой терапией лечить буду и лечил не раз. Только так - на слом, на разрыв - порой человек продвигается вперед, вообще выживает". Логики в этом рассуждении нет или есть весьма странная логика, по которой все, что может быть хорошим для Ельцина, хорошо и для народа России.

В сентябре 1994 года на вопрос социологов: "Кто из перечисленных ниже политиков и общественных деятелей выражает ваше мнение и вашу позицию по основным вопросам жизни России?" - граждане страны чаще всего называли Григория Явлинского. На второе место в этом списке вышел Солженицын, опередив Ельцина, Зюганова, Жириновского и Черномырдина. В этом же году было много разговоров о необходимости досрочных президентских выборов. Назывались и разные кандидаты, в том числе и Солженицын. "Именно ему и только ему, - заявлял писатель и литературный критик Игорь Виноградов, - я сегодня готов был бы отдать свой голос на любых президентских выборах, если бы он только согласился послужить России на этом поприще". Такое же предложение высказывала и известная общественная деятельница Галина Старовойтова, подчеркнув, что только "Солженицын своим чутьем может помочь определить будущее страны, сформировав патриотическую русскую идею в нешовинистических словах и выражениях". Своим кандидатом в Президенты России называли Солженицына и многие мелкие объединения вроде "Союза беспартийных граждан" в г. Саратове. В редакционной статье газеты "Аргументы и факты" в августе 1994 года можно было прочесть: "Сейчас можно вполне спрогнозировать борьбу за симпатии россиян двух лидеров: Президента, избранного народом, и всемирно известного писателя, взявшего на себя роль заступника всех сирых и обездоленных. Борису Ельцину будет очень неудобен Солженицын. Ведь Президент не может вторить писателю и сетовать на то, что народ плохо живет. Ему либо нужно доказывать противоположное, либо менять политику. Но менять ее невозможно - у государства нет денег, чтобы жить по Солженицыну. А у Солженицына, в отличие от Правительства, никто денег не требует. Солженицыну не надо ни перед кем заискивать, ему ведь некого бояться, авторитет у него планетарного масштаба. Начальников над ним нет и не будет. Он гражданин Земли, к его слову прислушиваются и "там" и "здесь". Маловероятно, что Александр Исаевич захочет побороться за пост Президента. Восьмой десяток - не шутка. Но место российского всесильного Дэн Сяопина или, если угодно, аятоллы Хомейни - ему гарантировано."

Газета, как мы видим, "гарантировала" Солженицыну даже более высокое положение, чем пост Президента, - положение неоспоримого духовного лидера страны, - ибо именно таким было положение Хомейни в Иране и Дэн Сяопина в Китае.

Окончание следует.

[Paul]

Не слишком удачные выступления Солженицына на телевидении, которые начались с конца августа и проходили еженедельно по вечерам на ОРТ, а также мало кого задевшее выступление писателя в Государственной Думе существенно ослабили авторитет Солженицына. Не встретила сочувственного отклика и опубликованная им программная идеологическая работа "Русский вопрос к концу XX века", которую мы смогли прочесть в конце лета 1994 года. Русский национализм и без того не являлся сколько-нибудь влиятельной идеологической концепцией в российском обществе. В Российской Федерации имелось больше десятка националистических партий и групп, но ни одна из них не была представлена отдельной фракцией в Государственной Думе, и все они придерживались разных версий "Русской идеи" и "Русского пути". Однако предложенная Солженицыным концепция истории России не встретила поддержки даже среди писателей и политиков русского направления, - она была слишком тенденциозной и радикальной. Вся российская история - от Петра Первого до наших дней - представлялась Солженицыну скопищем ошибок и упущенных возможностей. Главную критику писатель направлял не только против Ленина, но и против Петра Первого и Екатерины Второй, а среди генералов Великой Отечественной войны он особо выделил лишь генерала Власова, перешедшего на сторону фашистской Германии, а также тех солдат и командиров, которые пошли "против Сталина". Эта позиция имела своих сторонников среди части российской и украинской эмиграции, но она была совершенно неприемлема для основной массы российского населения. Как раз в конце осени 1994 года, когда даже поклонники Солженицына испытывали чувства недоумения и разочарования, он получил приглашение в Кремль.

Встреча и беседа Солженицына и Ельцина состоялась 16 ноября 1994 года и продолжалась необычно долго - более четырех часов. В этот же день с утра Ельцин встретился и с Патриархом Московским и всея Руси Алексием II, который явно не благоволил к Солженицыну, позволявшему себе резкую критику высшей церковной иерархии как людей слабых и мало пекущихся о нуждах простого народа. Официальное сообщение о беседе Президента и писателя было очень скупым. Сообщалось только, что их беседа затронула "самые масштабные и острые проблемы жизни России и российского общества", а также "пути возрождения народной нравственности и народного самосознания". Отмечалось, что беседа была глубоко личной, и на ней не было других участников, а тем более журналистов, и что Борис Ельцин остался доволен "как тональностью, так и содержанием разговора, который позволил выявить широкое поле взаимного понимания и взаимодействия".

Сам Солженицын нигде не комментировал свою встречу с Ельциным, но жена писателя отмечала в одном из интервью, что беседа писателя и Президента была взаимно уважительной и Ельцин внимательно выслушал соображения и вопросы Солженицына.

Лишь через несколько лет некоторые из подробностей этой встречи изложил в своей книге пресс-секретарь Президента Вячеслав Костиков. "Помню, - писал он, - как серьезно Президент готовился к встрече с вернувшимся в Россию писателем. Мы сделали для него несколько записок по этому поводу. Борис Николаевич явно нервничал, видимо, не совсем понимая, "как себя поставить". К этому времени у него уже окрепла привычка вести разговор в тональности - "как Президент, я..." Но в данном случае так явно не годилось, и он чувствовал это. Его пытались настроить на вельможный лад. Ему говорили: "Ну что Солженицын? Не классик же, не Лев Толстой. К тому же всем уже надоел. Ну пострадал от тоталитаризма, да, разбирается в истории. Да таких у нас тысячи! А вы, Борис Николаевич, - один." Но Ельцин избрал другой тон. Разговор прошел просто, очень откровенно, без сглаживания политических разночтений. Они проговорили четыре часа и даже выпили вместе водки."

В 1995 году какие-либо новые встречи Ельцина с Солженицыным стали невозможны, так как писатель подверг резкой критике начавшуюся в декабре 1994 года военную операцию в Чечне. "Открытие военных действий в Чечне, - публично заявил Солженицын, - это тяжелая политическая ошибка. В любом случае - и при успехе военных действий, и при неудаче - это принесет нам политический ущерб - и в отношениях с Кавказом, и с мусульманским миром вообще. Надо добавить к этому еще и наглядную военную бездарность. Ужасно, что эти военные действия были начаты. Этого нельзя было делать ни в коем случае".

Но Солженицын и теперь ничего не говорил о Ельцине, но лишь о "промахах Правительства и президентской команды". К тому же он повторил свой план отделения Чечни от России, но без левобережья Терека и "объявления всех чеченов на российской земле иностранцами", которые должны либо получить визу и объяснить свою пользу России, либо покинуть нашу страну. Солженицын предложил также отозвать все российские войска из Таджикистана и изменить привилегированное положение, которое якобы имеют в России татары, якуты, башкиры, карелы и многие другие национальные меньшинства. "Россия никогда не была Федерацией, - заявил Солженицын, - все это искусственное ленинское изобретение." Все эти предложения были поверхностны и неприемлемы для современного Российского государства, которое не является государством одного лишь русского народа и в котором национальная и государственная идеи не совпадают, но дополняют друг друга.

В 1995 году Россия вступила в очередной цикл выборов, и разговоры о выдвижении Солженицына на пост Президента возобновились, хотя и не так активно. Группа молодых политиков из разных партий призывала в самом начале года в своем Открытом письме: "Александр Исаевич! Помогите нам еще раз! Силам возрождения России нужен Ваш авторитет. То, чего Вы достигли в жизни, не достичь ни одному президенту. Ради России нашей, ради нас и наших детей Вы должны подумать о возможном согласии быть избранным на высшую должность в государстве."

В 1996 году, уже после начала избирательной кампании по выборам Президента, призыв к писателю - выдвинуть и его кандидатуру - обнародовал в нескольких газетах известный правозащитник Лев Тимофеев. Солженицын, как и следовало ожидать, не принял этих предложений и не стал их комментировать. На протяжении всей избирательной кампании он не критиковал Ельцина, но и не высказывался в его пользу. Перед вторым туром Солженицын не слишком внятно призвал все же избирателей голосовать сразу против двух кандидатов. Он продолжал критиковать многие аспекты внешней и внутренней политики России, но ни разу не высказался лично о Ельцине. В интервью газете "Аргументы и факты" на прямой вопрос: "Как вы оцениваете действия Президента Ельцина?" писатель ответил: "Я знаю, что истинную оценку политическим деятелям можно дать только тогда, когда обнаружатся все скрытые от глаз обстоятельства. Лишь через полвека я добрался до истинной сути и психологии деятелей 1917 года - и написал эпопею "Красное колесо". Я думаю: пройдет время, и другой русский писатель, хорошо ознакомясь со всеми тайнами десятилетия 1985-1995 годов, напишет о нем другую эпопею - "Желтое колесо".

Это интервью было богато и другими намеками, ибо не одни лишь специалисты по геральдике знают, что в политике каждый цвет имеет и символическое значение: белый и красный, черный и коричневый, зеленый и желтый... Но Солженицын в любом случае мог сказать, что его неправильно поняли. Почему мы должны откладывать на 50 лет свои оценки политикам? Без оценок и суждений современников никакой будущий историк или писатель не сможет понять и описать "дела давно минувших дней". Борис Ельцин, впрочем, не слишком высоко оценил молчание писателя и его уклончивые ответы. Всеми было замечено, что на торжественную процедуру инаугурации Президента России 9 августа 1996 года не были приглашены два живущих в России лауреата Нобелевской премии - Михаил Горбачев и Александр Солженицын.

Осенью 1996 года и почти весь 1997 год Борис Ельцин был болен и не слишком активно участвовал в государственных делах. Были свои недуги и у Солженицына, который значительно сократил масштабы своей общественной деятельности. В 1998 году Солженицын опубликовал небольшим тиражом книгу "Россия в обвале" - последнюю, как он сказал, работу подобного типа. В книге дана очень мрачная картина крушения и развала Российского государства, общества, национальной жизни, экономики. Здесь есть много упреков в адрес Запада и самого русского народа. Но Солженицын и тут воздержался от упреков в адрес Ельцина. В самом конце года Борис Ельцин подписал Указ о награждении Александра Солженицына в связи с его 80-летием орденом Святого апостола Андрея Первозванного - высшим орденом Российской Федерации, которым до сих пор в России и СНГ были награждены всего четыре человека. Этот орден был учрежден еще Петром Первым и имел очень высокий статус - за 200 лет до 1917 года в Российской империи его вручили менее чем тысяче человек. Упраздненный при Советской власти орден Святого апостола Андрея Первозванного с выложенным на нем бриллиантами девизом "За веру и верность" был восстановлен Указом Бориса Ельцина. Однако на чествовании писателя в Театре драмы на Таганке после спектакля "Шарашка" по роману Солженицына "В круге первом" Солженицын заявил о своем отказе принять этот орден из рук "этой власти" и при нынешнем бедственном положении России. Но тут же сделал спасительную для имиджа Президента Ельцина оговорку: "Может быть, может быть, через много лет дети мои примут эту награду". Орден, таким образом, оставался все же за Солженицыным, и именно так комментировали этот эпизод многие газеты.

В 1999 году А. Солженицын очень мало появлялся на разного рода публичных мероприятиях, говорили, что он нездоров.
Однако весной 2000 года Александр Исаевич прервал долгое молчание. Только в первой половине мая он дал два больших телевизионных интервью на НТВ, а затем при большом стечении публики и корреспондентов встретился с читателями и работниками Российской государственной библиотеки. И само выступление Солженицына, и его подробные ответы на устные и письменные вопросы были очень интересными и нашли горячий отклик среди слушавших. При этом все отметили, что Солженицын впервые за 10 лет дал свою характеристику Борису Ельцину, который уже не является Президентом России. "Мы беспечно притворяемся, - сказал Солженицын в интервью НТВ, - будто у нас в России все дела идут в общем-то нормально, терпимо. Нет! В результате ельцинской эры разгромлены все основные направления нашей государственной, народно-хозяйственной, культурной и нравственной жизни. Ничего не осталось такого, что не было бы разгромлено или разворовано. Вот среди этих руин мы сегодня живем и ищем выхода. Мы бросили 25 миллионов наших соотечественников в странах СНГ, вернее, бросили их не мы, а Президент Ельцин, бросил как собак, без всякой защиты их прав, без всякой заботы об их нуждах, без попытки помочь им переселиться к нам. Ельцин предпочитал обниматься и целоваться с диктаторами и вручать им награды российские".

Еще более сурово отозвался Солженицын о Ельцине на встрече с читателями Российской библиотеки. "Снятие с Ельцина ответственности, - сказал писатель, - я считаю позорным. И Ельцин, и еще сотня-другая с ним должны отвечать перед судом!"

Рой МЕДВЕДЕВ

Ссылка : http://www.rg.ru/ano...0/0926/hit.shtm

[Paul]

«Простые крестьяне» или военные преступники?

Дискутировать с Солженицыным - задача неблагодарная. Взять, к примеру, пресловутый "Архипелаг ГУЛАГ". Этот "труд" содержит такое количество вранья, что приди кому в голову пунктуально опровергнуть каждую отдельно взятую ложь нобелевского лауреата, глядишь - получился бы в итоге фолиант, не уступающий по толщине оригиналу.

Однако вранье вранью рознь. Есть ложь грубая, сразу бросающаяся в глаза - к примеру, насчет десятков миллионов арестованных или 15 миллионов мужиков, высланных, якобы, во время коллективизации. Но встречается у Солженицына и ложь "изысканная", неочевидная, которую легко принять за правду, если не знать фактов. Об одной такой лжи и пойдет здесь речь.

"... именно тайна этого предательства отлично, тщательно сохранена британскими и американскими правительствами - воистину, последняя тайна Второй мировой войны или из последних. Много встречавшись с этими людьми в тюрьмах и лагерях, я четверть века поверить не мог бы, что общественность Запада ничего не знает об этой грандиозной по своим масштабам выдаче западными правительствами простых людей России на расправу и гибель. Только в 1973 г. (Sunday Oklahoman, 21 янв.) прорвалась публикацию Юлиуса Эпштейна, которому здесь я осмеливаюсь передать благодарность от массы погибших и от немногих живых. Напечатан разрозненный малый документ из скрываемого доныне многотомного дела о насильственной репатриации в Советский Союз. "Прожив 2 года в руках британских властей, в ложном чувстве безопасности, русские были застигнуты врасплох, они даже не поняли, что их репатриируют ... Это были, главным образом, простые крестьяне с горькой личной обидой против большевиков". Английские же власти поступили с ними "как с военными преступниками: помимо их воли передали в руки тех, от кого нельзя ждать правого суда". Они и были все отправлены на Архипелаг уничтожаться".

Душераздирающее зрелище. "Горько обиженные большевиками", "простые крестьяне" наивно доверились англичанам - исключительно по простоте душевной, надо полагать - и на тебе: вероломно выданы кровожадным чекистам на неправедный суд и расправу. Однако не спешите оплакивать их печальную судьбу. Чтобы разобраться с этим эпизодом, следует, хотя бы вкратце, вспомнить историю послевоенной репатриации советских граждан, оказавшихся в руках "союзников".

В октябре 1944 г. было создано Управление Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации. Возглавил его генерал-полковник Ф.И.Голиков, бывший начальник Разведуправления Красной Армии. Задача, поставленная перед этим ведомством, состояла в полной репатриации оказавшихся за границей советских граждан - военнопленных, гражданских лиц, угнанных на принудительные работы в Германию и другие страны, а также отступивших с немецкими войсками пособников оккупантов.

С самого начала Управление столкнулось с трудностями и сложностями. Вызвано это было тем, что союзники, мягко говоря, без энтузиазма отнеслись к идее полной репатриации советских граждан и чинили всевозможные препятствия. Вот, к примеру, цитата из сводки от 10 ноября 1944 г.:

"При отправке 31.10 из Ливерпуля в Мурманск транспортов с репатриированными сов. гражданами англичане не доставили и не догрузили на корабли 260 сов. граждан. Из намечавшихся к отправке 10167 чел. (о чем Британское Посольство официально заявило) прибыло и принято в Мурманске 9907 чел. Англичанами не были отправлены 12 человек изменников Родины. Кроме того, были задержаны отдельные лица из числа военнопленных, которые настойчиво просили отправить их с первым транспортом, а также изъяты граждане по национальности: литовцы, латыши, эстонцы уроженцы Западной Белоруссии и Западной Украины под предлогом, что они не являются советскими подданными ..."[1].

Тем не менее, 11 февраля 1945 г. на Крымской конференции глав правительств СССР, США и Великобритании были заключены соглашения относительно возвращения на Родину освобожденных войсками США и Великобритании советских граждан, а также возвращения военнопленных и гражданских лиц США и Великобритании, освобожденных Красной Армией. В этих соглашениях был закреплен принцип обязательной репатриации всех советских граждан.

После капитуляции Германии встал вопрос о передаче перемещенных лиц непосредственно через линию соприкосновения союзных и советских войск. По этому поводу в мае 1945 г. состоялись переговоры в германском городе Галле. Как ни артачился возглавлявший делегацию союзников американский генерал Р.В.Баркер, пришлось ему 22 мая подписать документ, согласно которому должна была состояться обязательная репатриация всех советских граждан, как "восточников" (т.е. проживавших в границах СССР до 17 сентября 1939 г.), так и "западников" (жителей Прибалтики, Западной Украины и Западной Белоруссии)[2].

Но не тут то было. Несмотря на подписанное соглашение, союзники применяли насильственную репатриацию лишь к "восточникам", передавая советским властям летом 1945 года власовцев, казаков атаманов Краснова и Шкуро, "легионеров" из туркестанского, армянского, грузинского легионов и прочих подобных формирований. Однако ни одного бандеровца, ни одного солдата украинской дивизии СС "Галичина", ни одного служившего в немецкой армии и легионах литовца, латыша или эстонца выдано не было[3].

А на что, собственно, рассчитывали власовцы и другие "борцы за свободу", ища убежища у западных союзников СССР? Как следует из сохранившихся в архивах объяснительных записок репатриантов, большинство власовцев, казаков, "легионеров" и прочих "восточников", служивших немцам, совершенно не предвидело, что англо-американцы будут насильно передавать их советским властям. В их среде царило убеждение, что скоро Англия и США начнут войну против СССР, и они понадобятся англо-американцам в этой войне[4].

Однако тут они сильно просчитались. В то время США и Великобритания все еще нуждались в союзе со Сталиным. Чтобы обеспечить вступление СССР в войну против Японии, англичане и американцы готовы были пожертвовать какой-то частью своих потенциальных холуев. Естественно, наименее ценной. "Западников" - будущих "лесных братьев" - следовало поберечь, вот и выдавали понемногу власовцев да казаков, чтобы усыпить подозрения Советского Союза.

Надо сказать, что если насильственная репатриация советских граждан-"восточников" из американской зоны оккупации Германии и Австрии носила достаточно широкий размах, то в английской зоне она была весьма ограниченный. Офицер советской репатриационной миссии в английской зоне оккупации Германии А.И.Брюханов так охарактеризовал это различие:

"Прожженные английские политиканы, видимо, еще до окончания войны смекнули, что перемещенные лица им пригодятся, и с самого начала взяли курс на срыв репатриации. Американцы же в первое время после встречи на Эльбе соблюдали принятые на себя обязательства. Не мудрствующие лукаво фронтовые офицеры передавали Советской стране как честных граждан, стремившихся на Родину, так и подлежащих суду головорезов-изменников. Но это продолжалось очень недолго"[5].

Действительно, "это" продолжалось очень недолго. Стоило Японии капитулировать, как представители "цивилизованного мира" в очередной раз наглядно показали, что выполняют подписанные ими договора лишь до тех пор, пока им это выгодно.

С осени 1945 г. западные власти фактически распространили принцип добровольности репатриации и на "восточников". Насильственная передача Советскому Союзу советских граждан, за исключением лиц, отнесенных к категории военных преступников, прекратилась. С марта же 1946 г. бывшие союзники окончательно перестали оказывать какое-либо содействие СССР в репатриации советских граждан.

Однако военных преступников, хоть и далеко не всех, англичане и американцы все-таки выдавали Советскому Союзу. Даже после начала "холодной войны".

Теперь пора вернуться к эпизоду с "простыми крестьянами". В процитированном отрывке ясно сказано, что эти люди пробыли в руках англичан два года. Следовательно, они были переданы советским властям во второй половине 1946 г. или в 1947 г., т.е. уже в период "холодной войны", когда бывшие союзники никого, кроме военных преступников, насильно не выдавали. Значит, официальные представители СССР предъявили доказательства, что эти люди являются военными преступниками. Причем доказательства, неопровержимые для британского правосудия - в документах Управления Уполномоченного Совмина СССР по делам репатриации постоянно говорится, что бывшие союзники не выдают военных преступников из-за недостаточной, по их мнению, обоснованности отнесения этих лиц к такой категории[6]. В данном же случае сомнений в "обоснованности" у англичан не было.

Надо полагать, эти граждане вымещали свою "горькую обиду на большевиков", участвуя в карательных операциях, расстреливая семьи партизан и сжигая деревни. Британским властям поневоле пришлось выдать "простых крестьян" Советскому Союзу: английским обывателям еще не успели разъяснить, что СССР - "империя зла". Укрывательство лиц, участвовавших в фашистском геноциде, вызвало бы у них, как минимум, недоумение.

Зато политически подкованный Солженицын называет это "предательством" и предлагает посочувствовать героям зондеркоманд. Впрочем, чего еще ждать от человека, мечтавшего во время отсидки в лагере, чтобы американцы сбросили на его родную страну атомную бомбу.



Примечания

[1] В.Н.Земсков. Рождение "второй эмиграции" (1944-1952) // Социологические исследования. 1991, №4. С.5.

[2] Там же. С.6.

[3] Там же.

[4] Там же.

[5] Брюханов А.И. Вот как это было: О работе миссии по репатриации советских граждан. Воспоминания советского офицера. М, 1958. С.181.

[6] В.Н.Земсков. Рождение "второй эмиграции" (1944-1952) // Социологические исследования. 1991, №4. С.12.


Ссылка : http://www.razumei.ru/lib/article/298

[Paul]

Они оба были репрессированы, оба прошли через тюрьмы и лагеря. Один был репрессирован безвинно, но всю жизнь служил своему народу и советской власти. Второй был осужден за дело, но на всю жизнь затаил обиду и предал свой народ. Один всё время на передовой, получает ранения. Второй делает все возможное, чтобы сбежать с фронта. Один стал маршалом Советского Союза и командовал парадом Победы. Второй стал лагерным стукачем "Ветровым", оклеветал и облил грязью сначала своих товарищей, а потом и всю свою страну и ее вождя.
Один, когда Хрущев попросил его написать о Сталине что-нибудь да почерней отказал ему в этом, заявив: «Никита Сергеевич, товарищ Сталин для меня святой». Второй отнимает НАШУ ПОБЕДУ: «Англия, Франция, США - державы победительницы во Второй мировой войне» (Речь в Нью-Йорке 9 июля 1975 г. \\ Солженицын А.И. Американские речи. - Париж:YMKA-PRESS, 1975.YMCA PRESS, с.27), и устами своих героев говорит нашему народу "Подождите,гады! Будет на вас Трумен! Бросит вам атомную бомбу на голову!" (Архипелаг Гулаг. т.3.с.52.)

РОКОССОВСКИЙ

«Пожалуй, Рокоссовский — это наиболее колоритная фигура из всех командующих фронтами, с которыми мне довелось сталкиваться во время Великой Отечественной войны.

С первых же дней войны он стал проявлять свои незаурядные способности. Начав войну в Киевском особом военном округе в должности командира механизированного корпуса, он уже в скором времени стал командующим легендарной 16-й армии, прославившей себя в битве под Москвой...
Его блестящие операции по разгрому и ликвидации более чем трехсоттысячной армии Паулюса, окруженной под Сталинградом, его оборона, организованная на Курской дуге с последующим разгромом наступающих войск противника, боевые действия руководимых им войск в Белорусской операции снискали ему не только славу великого полководца в нашей стране, у нашего советского народа, но и создали ему мировую известность. Вряд ли можно назвать другую фамилию полководца, который бы так успешно действовал как в оборонительных, так и в наступательных операциях прошедшей войны.

Обладая даром предвидения, он почти всегда безошибочно разгадывал намерения противника, упреждая их и, как правило, выходил победителем. Сейчас еще не изучены и не подняты все материалы по Великой Отечественной войне, но можно сказать с уверенностью, что когда это произойдет, К.К. Рокоссовский, бесспорно, будет во главе наших советских полководцев.

Рокоссовскому, как лучшему из лучших командующих фронтами, было предоставлено право командовать Парадом Победы на Красной площади»

(Маршал Голованов А.Е. Записки командующего АДД. М., 1997. С. 299)

ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Именно Рокоссовский командовал самыми значимыми сражениями и операциями Второй Мировой войны.

Оборона Москвы

Сталинградская битва

Сражение при Курской Дуге

Белорусская стратегическая операция "БАГРАТИОН"

Минская наступательна операция

Рокоссовский еще с осени 1941 г. стал первым советским генералом на войне, которого гитлеровское командование опасалось до чрезвычайности, прозвав его Генерал-Кинжал! Был случай, когда немцы, узнав, что наступлением на Сухиничи будет командовать Рокоссовский, немедленно без боя оставили город.
Характерно, что именно Рокоссовский пленил Паулюса – непревзойденного до той поры военного стратега Германии.


«Рокоссовский был очень хорошим начальником. Блестяще знал военное дело, четко ставил задачи, умно и тактично проверял исполнение своих приказов. К подчиненным проявлял постоянное внимание и, пожалуй, как никто другой умел оценить и развить инициативу подчиненных ему командиров. Много давал другим и умел, вместе с тем, учиться у них». «Редкие душевные качества известны всем, кто хоть немного служил под его началом».

Маршал Г.К. Жуков


«Особую симпатию в группе вызывал к себе элегантный и чрезвычайно корректный Константин Константинович Рокоссовский. Стройная осанка, привлекательная внешность, благородный, отзывчивый характер и великолепная спортивная закалка, без которой кавалерист – не кавалерист, - все это притягивало к нему однокашников. Среди нас, заядлых кавалеристов, он заслуженно считался самым опытным конником и тонким знатоком тактики конницы. Об этом свидетельствовали и два ордена Красного Знамени на груди Рокоссовского, красноречиво говорившие о его мужестве и бесстрашии в минувших боях».

Маршал И.Х. Баграмян о совместной учебе в Ленинграде, на Кавалерийских курсах усовершенствования командного состава.


«Он был неизменно доброжелательным; стремился понять человека, войти в его положение, что впоследствии воспринималось его начальниками как мягкость характера. Обладая сильной волей, он был лишен жестокости и грубости в отношении не только подчиненных, но и всех окружающих».

Генерал-полковник Л. Золотов


"На Центральном фронте я провел много месяцев, не раз слышал рассказы о своеобразном характере К.К. Рокоссовского в руководстве войсками и подчиненными, о все углубляющемся уважении к нему в войсках. Как известно, полководческий талант проявляется не только в способах руководства войсками
- это одна сторона таланта. Полководческий талант проявляется в точной и единственно верной оценке обстановки и необходимых решениях, вытекающих из этой обстановки. Знание сил противника, его потенциала, ближайших и дальних намерений. Умение предугадать возможный ход событий и подготовиться к ним.
Упредить врага, сорвать его замысел. А в ходе боевой операции умело распоряжаться резервами, оперативно менять направление ударов. Совмещать риск с наименьшей затратой сил и средств. Одним словом, полководческий талант всеобъемлющ. Настоящий полководец превосходит противника во всех отношениях, и это обеспечивает ему победу.

Все эти, да и многие другие качества, которые могут входить в понятие полководческий талант, отчетливо и ярко проявил командовавший Центральным фронтом К.К. Рокоссовский на Курской, или, как ее еще называют, Огненной дуге".

Полковник А.А.Казарян


Любимец армии. Если Жукова солдаты уважали и боялись, то Рокоссовского – уважали и любили. После войны был единственным человеком из ближайшего окружения Сталина, к кому тот обращался по имени и отчеству, а не «товарищ Рокоссовский».

Рокоссовский обладал исключительными человеческими качествами: храбростью, мужеством, порядочностью и интеллигентностью.

В Первую мировую добровольцем ушел на фронт, стал кавалером трех Георгиевских крестов Российской империи. В 1919 г. вступил в большевистскую партию, командир кавалерийского полка в годы Гражданской войны. Следом – служба на Дальнем Востоке и в Забайкалье, командование кавалерийским корпусом; в 1937 г. – арест по ложному обвинению в связях с польской и японской разведками.

Три года провел он в питерских Крестах, где получил возможность в полную силу проявить свой боевой дух: два раза его выводили на расстрел, но оба раза давали холостой залп. Виновным себя Рокоссовский ни в чем не признал, никого из товаищей не оклевател и в марте 1940 года был освобожден и полностью восстановлен в гражданских правах.

Службу в рядах Рабоче-крестьянской Красной армии советский Багратион продолжил в звании генерал-майора. В годы Второй Мировой войны командовал несколькими фронтами, в том числе Брянским, Сталинградским, 1-м Белорусским.

К. К. Рокоссовский, как и большинство крупных военачальников, свою работу строил на принципе доверия к подчиненным. Доверие это не было слепым: оно становилось полным лишь тогда, когда Константин Константинович лично и неоднократно убеждался в том, что ему говорят правду и что сделано все возможное для решения поставленной задачи. Убедившись в этом, он видел в подчиненном доброго боевого товарища, своего друга. Именно поэтому руководство фронта было настолько сплоченным и спаянным: каждый искренне дорожил авторитетом своего командующего. Рокоссовского на фронте не боялись, его любили. «Я – из племени Сиук-Су! – мог воскликнуть посреди своего штаба Рокоссовский, – Это вам не жуковское «мать-перемать»!.. Это – Майн Рид».

Когда Хрущев предложил Рокоссовскому оклеветать Сталина, зная, что за отказ он будет подвергнут опале, маршал говорит "Товарищ Сталин - сятой для меня человек!". На следующий день Рокоссовского снимают с должности - заместителя министра обороны СССР.


"Если бы меня спросили рядом с какими полководцами прошлого я поставил бы Рокоссовского, я бы, не задумываясь, ответил: рядом с Суворовым и Кутузовым. Полководческое дарование Рокоссовского было поистине уникальным, и оно ожидает еще своего исследователя. Редкие качества характера К. К. Рокоссовского настолько запоминались каждому, кто хоть раз видел его или говорил с ним, что нередко занимают в воспоминаниях современников больше места, чем анализ полководческого искусства Константина Константиновича".

Маршал А.Е. Голованов

РОКОССОВСКИЙ

«Надо уметь слушать солдата, и тогда вы почерпнете новые силы, новые мысли для руководства войсками».

«И командарму надлежит знать, что происходит на переднем крае. Если долго не бываешь в окопах, то появляется ощущение, словно какая-то важная линия связи оборвалась и какой-то очень ценной информации не хватает».

«Нельзя научиться любить живых, если не умеешь хранить память о мертвых».

«Достоинство военного руководителя в любой обстановке проявлять выдержку, спокойствие и уважение к своим подчиненным».

«Умирать если и надо, то с толком»,

«Воюя под Москвой, надо думать о Берлине. Обязательно будем в Берлине!»

«Гитлер довел до катастрофы германскую армию».

«Товарищ Сталин - святой для меня человек!»
Так ответил Рокоссовский на предложение Хрущева выступить с критикой Сталина, за что лишился всех постов и отправился на пенсию


Окончание следует.

[Paul]

СОЛЖЕНИЦЫН

Хорошо известно, что А. Солженицын - лагерный стукач, сексот, осведомитель, завербованный без всякого нажима с кличкой "Ветров", он и сам этого никогда не отрицал, ибо вещь очевидная. Отбыв свой срок без единого дисциплинарного наказания, Исаевич соглашался, что писал письменный донос из заключения на своего друга Кирилла Симоняна ("...утопая, я обрызгал тебя на берегу..." - так художественно он обрисовал своё предательство другу в письме). В 1952г. Симоняна вызвал следователь и дал прочитать толстую тетрадку в 52 стр., заполненную хорошо знакомым Кириллу убористым почерком его друга Сани Солженицина. "Силы небесные! - вскричал Симонян - на каждой странице описывается, как я настроен против советской власти и его самого склонял к этому". Николай Виткович тоже читал доносы на себя своего наперстного дружка. "Я не верил своим глазам!" - так он описывал впечатление от чтения.Всё это хорошо известно, только совсем ослеплённые рисуют нам благостный портрет нобелевского лауриата.

В его книгах столько лжи и неправды. и вымысла, что у непредвзятого читателя вызывает просто чувство омерзения.
Когда самому Исаевичу указывали на это, ну,например, ужастик, что после разгрома Врангеля в Сочи зверям в зоопарке скармливали белогвардейских офицеров и прочую чушь, писатель просто заявлял, что исследовал действительность методом художественного творчества и ни от чего не откажется.
А. Твардовский в глаза сказал Солженицину: "У вас нет ничего святого." М. Шолохов указал: "Какое-то болезненное бесстыдство". Почти то же самое говорили Л. Леонов, К. Симонов и другие.
Лично для меня, человек, который заявлял о нашей Великой Победе над фашизмом примерно следующее: какая разница, кто победил: сняли бы портрет с усами и повесили портрет с усиками, всего и делов-то - неприемлем.
Очевидно, что Солженицын активно участвовал в исполнении плана Даллеса в СССР, помог уничтожить великую индустриальную супердержаву, и теперь те, кто был с ним в одной обойме, поют ему сейчас осанну, ставят памятники, награждают, заносят в учебники.

Станислав Субботин

В США 30 июня 1975 г. "русский патриот" заявил: "Я друг Америки... США давно проявили себя как самая великодушная и самая щедрая страна в мире... Ход истории сам привел вас - сделал мировыми руководителями... Пожалуйста, побольше вмешивайтесь в наши внутренние дела".

Лжец СоЛЖЕницын

Мертвого льва может лягать и осел.

Прекрасные слова сказаны А.И. Солженицыным: "Жить не по лжи". Вот мы и перескажем содержание книги "Не сотвори кумира" (ВИЖ № 9-12, 1990 год), чтобы увидеть, как же сам Александр Исаевич придерживался этого принципа. Ее автор, бывший редактор власовской газеты Л.А. Самутин, честно отсидевший свой срок в воркутинском лагере, по сути, был соавтором некоторых страниц книги "Архипелаг Гулаг". В семидесятых годах по просьбе Солженицына прятал у себя эту рукопись. Самутин хранил верность Солженицыну лишь до того момента, когда работники КГБ у него эту рукопись изъяли. За три недели до этого в органы госбезопасности была вызвана их общая знакомая Елизавета Денисовна Воронянская она все печатала Солженицыну и была с ним, как говорится, в отношениях "особо тесных". Перепугавшись, женщина повесилась, и Самутин, проанализировав обстоятельства ее гибели и своего ареста, делает однозначный вывод: донес на них не кто иной, как... сам Солженицын! Это позволяло ему поднять на Западе шум вокруг "Архипа" и в предисловии заявить: "Но теперь, когда госбезопасность все равно взяла эту книгу, мне ничего не остается, как немедленно опубликовать ее".

Показания Ветрова (он же Солженицын). Фотокопия.
“…информант Иван (Мегель) был убит прицельным выстрелом в голову. Это был применявшийся в лагерях метод устранения людей, которые могли быть опасными для секретных осведомителей лагерного руководства”. (Военно-исторический журнал, №12, 1990 год, стр. 77)

Реакция самого Самутина на "Архип" вначале была восторженная: "Клевета, ну и пусть! Зато влепил им А.И. пощечину!" Но затем восторг сменился на бешенство – идеолог власовской армии увидел, что в роман перекочевали материалы из Геббельсовского министерства пропаганды.
"Кто поверит в эту "туфту"? (Еще как поверили!!! – авт.) Из каких шепотков на нарах, от каких жалких личностей слышал Исаич, а потом силой своего авторитета попытался возвести в ранг непреложной истины эти "открытия"? Но, пожалуй, самое большое разочарование вызвали у меня, как это ни странно, те немногие страницы "Архипелага", где автор писал правду".

Самутину стало ясно, что ради спасения своей шкуры Исаич шел на все. Чтобы избежать фронта... Впрочем, давайте прошагаем с Исаичем по его фронтовым дорогам.
В армию попал не с начала войны, как нас убеждают, а лишь во второй половине октября – ездовым в Сталинградский округ, находившийся тогда в глубоком тылу. Затем училище, и лишь с мая 1943 года служба в АИР (артил-лерийская инструментальная разведка). Это в определенном смысле "кабинетный шпионаж", требующий лишь умения чутко работать с акустическими приборами. Исаич в состоянии был выписать на "передовую" даже свою жену Наталью Алексеевну Решетовскую, с которой героически бил "по воробьям и воронам".
Можно было бы такую службу ему в упрек не ставить, если бы и она не тяготила нашего "героя". Были известны десятки случаев, когда людей откомандировывали в глубокий тыл по самым невероятным причинам: то мать гречанка, то скрыл, что был на оккупированной территории... Вот и начал Исаич строчить из частей "особой секретности" письма с трескучими фразами: "Превращение войны отечественной в войну революционную... Война по-сле войны...", – короче говоря, вперед – до Ла-Манша! Даешь Париж! Даешь Европу!.. Повторение "Троцкистских бредней" противоречило официальным установкам того времени, но большой провинностью не было. Существовал вариант закончить войну в каком-нибудь запасном артполку, охраняя мост где-нибудь на Волге...
Однако весь этот блистательный план с треском провалился после лишь одного окрика следователя: "Солженицын, вы не искренни со следствием!" У Исаича наступило, по его же словам, "затмение ума и упадок духа", и он оговорил своих ни в чем не повинных школьных товарищей – Виткевича и Симоняна, получивших, соответственно, "и по ногам и по рогам".

В лагере Исаич не бедствовал, так как сразу предложил свои услуги лагерного стукача. Ему была присвоена и признана им письменно кличка "Ветров". На случай разглашения органами этого факта, Солженицын "проговаривается" об этом во втором томе своего "Архипа" (стр. 346). Сохранилось его "сов. секретное донесение" о якобы готовящемся побеге. На самом деле заключенные лагеря "Песчаный", находящегося вблизи Караганды, намеревались 22 января 1952 года обратиться к руководству лагеря с просьбой об улучшении режима. Но из-за доноса "Ветрова" их встретили автоматными очередями. Многие были убиты, оставшиеся в живых получили "положенные" 25 лет.

Как мог в своих книгах трус и лагерный стукач описывать поведение Сталина в ноябре 1941 года? Конечно, "его Сталин" в страхе уезжает в Куйбышев и из бомбоубежища неделю названивает: сдали ли Москву? "Поверить нельзя было, что остановят, – остановили! Молодцы, конечно, молодцы. Но многих пришлось убрать: это будет не победа – если пронесется слух, что Главнокомандующий временно уезжал. Из-за этого пришлось седьмого ноября небольшой парад зафотографировать!..."
Вот ведь как! И парада не было, и речь Сталин не говорил!
Жаль, не могут встать из братских могил и плюнуть Исаичу в жалкую бороденку, в его бесцветные от злобы глазки те, кто, пройдя у Мавзолея, сразу уходил в свой последний бой...

До какой же низости может опуститься человек? Да, не пророк. Порок!
Своей гулаговской "туфтой" он заменил в сознании советских людей пусть не простой, но прекрасный и созидательный период жизни нашей страны. Но разве можно историю великой Державы писать лишь по томам уголовных дел, видеть ее глазами лагерных шестерок?!

А где же был Стаханов Алексей,
Ангелина, Изотов и Бусыгин,
И миллионы по России всей –
Великие, веселые, простые?
А кто же строил город Комсомольск,
Магнитку, Уралмаш? Кто сеял в поле?
Шел впереди в рядах испанских войск?
Кто покорял тогда пески и полюс?
Кто вкладывал тогда душевный жар
В широкую страну мою родную?
И как же создал лишь один Гайдар
Тимуровскую армию такую?
И отчего же был энтузиазм
И чкаловские авиаполеты,
И творческий порыв единый масс,
Дерзания идей, открытий взлеты...

А. Голенков

В школьный учебник включены рекомендации Солженицына для человека, пожелавшего "жить не по лжи".
"С этого дня он: – впредь не напишет, не подпишет, не напечатает никаким способом ни одной фразы, искривляющей, по его мнению, правду..."
Как раз во время написания этого Исаич наперегонки с Роем Медведевым за премию в 5 тысяч "баксов" бросился доказывать, что автор "Тихого Дона" не Шолохов.
"...живописно, скульптурно, фотографически... не изобразит ни одного искажения истины, которое различает..."
ИО, 11 класс, стр. 220

Выяснилось, что многие "жалостливые зековские" фотографии Исаич фабриковал уже после отсидки.
Еще один факт бесстыдства. Тут уже не выдержали работники Госархива:
"Если подсчитать количество арестованных по статье 58ж, то получишь, что в исправительно-трудовых лагерях побывало около двух миллионов человек. Два миллиона – много это или мало? Конечно же, много, но кому-то это кажется мало, и они доводят цифру до 110 миллионов".
(Для справки: Геббельс, утверждающий, что, чем невероятнее ложь, тем быстрее в нее поверят, смог "осилить" лишь 14 миллионов репрессированных.)
Работники Госархива высмеяли фразу Исаича: "Я не дерзну писать исто-рию Архипелага. Мне не довелось читать документов".
"Приезжайте в Москву. Эти документы ждут вас", – с сарказмом пригласили они "живущего не по лжи". Архивы Гулага открыты! (Знание – народу, № 6, 1990 год).
Но недосуг ему теперь этим заниматься. Еще недавно он писал:
"Нет на свете нации более презренной, более покинутой, более чуждой и ненужной, чем русская". Еще недавно он вымаливал у ЦРУ Нобелевскую премию: "Мне эту премию надо. Как ступень в позиции, в битве! И чем быстрее получу, тем тверже стану, тем крепче ударю!"
Время ударов по "чуждой и ненужной" нации прошло: Союз лежит в развалинах, по рекомендации Исаича "отпущены" Прибалтика и Средняя Азия, по всей стране кровь, беженцы... Теперь Россию надо обустраивать для новых хозяев. А те знают, что лучший наркоз, чтобы "презренная нация" при этом не взбунтовалась, – антикоммунизм.
Солженицын хорошо выполняет эту работу. Бывшему сексоту не привыкать работать на "хозяина".

А.А. Шабалов

Cсылка : http://www.greatstalin.ru/vs.aspx

[ПН]

http://scepsis.ru/library/id_956.html

"
В свое время я много расспрашивал бывших узников ГУЛАГа о численности их лагерей и знаю, что большинство из них склонны сильно преувеличивать практическую роль Архипелага и его размеры. Разговоры о грузоподъемности транспортных средств или даже просто о численности мужчин в определенных возрастных группах вызывали у них, как правило, только раздражение или неприязнь.
Без особого успеха пытался я объясниться с Александром Исаевичем Солженицыным относительно ошибочного толкования им расчетов И. Курганова. Великий писатель ответил примерно так: поскольку советская власть прячет сведения, мы имеем право на любые догадки.
"

Какая прелесть...

[Paul]

А. Солженицын. «Я мечтал о другой России».

Писатель, лауреат Нобелевской премии Александр Солженицын рассказал в интервью программе «Вести недели» о России, национальной идее и уроках прошлого. В его жизни, как он говорит, произошло большое событие: ровно ко дню рождения — а Александру Исаевичу 11 декабря исполняется 89 лет — в свет выходит новое, дополненное, издание его книги «Архипелаг ГУЛАГ». Удивительно, но судьба книги повторилась дважды. Сначала автор 16 лет ждал, пока она выйдет в Советском Союзе. И вот теперь, уже в новой России, ее не издавали те же 16 лет — уже, конечно, не по политическим причинам, а по рыночным. Просто в 90-е годы «Архипелаг» печатали все, кому не лень, и как ни попадя,— книг и обрывков было слишком много.

- Александр Исаевич, мы поздравляем вас с новым изданием «Архипелага», замечательным изданием. Как известно, новое оно не потому, что просто новое, а потому, что здесь есть и список свидетелей, и новый именной индекс. Как много времени ушло у вас на это и почему это так важно? Потому что вы обещали в свое время? Или это надо для истории?

— Список участников, тех, кто дали свидетельство,— это мой долг. Я его обязан был выполнить просто потому, что книжка не издавалась, не было случая в последние годы. А именной указатель многие читатели очень просили, даже приносили свои варианты нашим сотрудникам — вот, мол, я сам составлял, посмотрите. Беда была в том, что я мог использовать только официальные советские издания о лагерях. Они все ложью проникнуты, искажениями, и я в «Архипелаге» использовал их только как материал для высмеивания их и опровержения. Ну а теперь, чтобы это не путалось, точные научные данные есть о каждом.

- Удивительная судьба у книги, правда? Шестнадцать лет она не печаталась.

— Да, удивительно. Два раза по шестнадцать лет.

В новом «Архипелаге» теперь полный список тех, о ком в издании 1973 года автор часто писал: «По понятным причинам я не могу раскрыть настоящего имени этого человека». Теперь о том, как создавалась эта великая книга, французы даже снимают отдельный фильм.

Николай Милетич, этнический серб, родившийся в Париже, удивлен аскетичностью нобелевского лауреата. Дом, где по-деревенски скрипят деревянные полы, действительно похож, скорее, на библиотеку: несколько письменных нелакированных столов, никаких золотых перьев — простые ручки в простой кружке, сегодняшние заметки. Александр Исаевич продолжает работать каждый день.

К изданию готовится еще пять книг, среди них — те, которые никогда не печатались, как, например, «Иное время — иное бремя» — книга о новой России, написанная уже по возвращении.

- Александр Исаевич, глядя с высоты вашего сегодняшнего возраста на ту страну, с которой вы прожили вместе несколько эпох, какой вам представляется сегодняшняя Россия? Насколько она далека от той, с которой вы боролись, и насколько может быть близка к той, о которой вы мечтали?

— Очень интересный вопрос: насколько она близка к той России, о которой я мечтал… Весьма и весьма далека. И по государственному устройству, и по общественному состоянию, и по экономическому состоянию весьма далека от того, о чем я мечтал. А нынешний строй заметно отличается от того, который был. Совершенно зря его смешивают — это совсем не то. Это нечто другое, заметно другое. Конечно, к сожалению, со своими недостатками и со своим обязанностями к развитию.

- Какие главные обязанности к развитию у России, по-вашему, есть сейчас?

— Главное в международном отношении достигнуто — возвращено влияние России и место России в мире. Но на внутреннем плане мы далеки по нравственному состоянию от того, как хотелось бы, как нам органически нужно. Органического родства с тем, что нужно, еще нет. Это трудное духовное развитие, которого одними государственными приемами, стандартными приемами парламентаризма не выполнишь,— перешагнуть их нельзя. Это очень сложный духовный процесс.

Все меняется. Дети мужают на глазах, говорит Наталья Солженицына. В гостях у родителей — сын Степан. Но есть то, что не меняется. На подоконнике все та же «подруга» Александра Исаевича — так он называет старую немецкую печатную машинку. Примерно на такой печаталась первая копия с рукописи «Архипелага», которую показывает французам литературный редактор — любимая супруга.

Кто мог знать, что ту самую рукопись через годы переведут на 34 языка. Архипелаг можно прочесть даже на языке суахили. Есть карманные французские издания — очень хороши были для конспирации, ведь за чтение такой книги в Советском Союзе можно было получить 8 лет. Есть самиздат в веселенький цветочек — чтобы никто не догадался снять с полки.

Абсолютно уникальный экземпляр — то, что теперь называется «ксерокопия». Но в 1974-м слово «ксерокс» еще никто не знал. Были огромные советские копировальные машины. И назывались они «Эра». На ночь их пломбировали, чтобы никто не имел доступа. Но грузинские интеллигенты такой доступ как-то нашли. И тогда это называлось «тайно отэрить Солженицына».

Такие слова на французский язык перевести будет, конечно, сложно. Съемочная группа вообще подолгу думает, когда слышит, что за первые рукописи Солженицын был арестован в 27, а теперь так ждет свои книги, когда ему 89.

У Александра Исаевича есть одна любимая — французская, кстати,— пословица: «Ничто не приходит слишком поздно для того, кто умеет ждать». Так что обновленного «Архипелага» он по привычке дождался.

«Дело в том, что „Архипелаг“ не выходил давно, а нам кажется, что прочесть эту книгу — прививка от повторения прошлого. Это может помочь нащупыванию верного будущего для нашей страны. Это очень важно для нас не только в личном плане, но и как для граждан этой страны. Книга одновременно выходит в трех издательствах. В скором времени еще и в четвертом выйдет. Это дает надежду, что „Архипелаг“ прочитают не сгоряча»,— отметила Наталья Солженицына.

Самого Солженицына, по словам супруги, в сегодняшней России беспокоит главное — разрыв между бедными и богатыми и государство, которое как-то слабо с этим борется.

- Вы по-прежнему считаете, что сбережение народа — это единственно приемлемая сегодня национальная идея?

— Не единственная, но доступная. Когда стали носиться с этой национальной идеей, тошно стало. Ну куда лезете?! Что вы лезете?! Вы до нее не доросли. Я вечно говорю: кроме сбережений, много надо, например, душевное развитие. Но сбережение — это как первый шаг.

- Александр Исаевич, о каком подарке вы бы мечтали в свой день рождения?

— Подарок готовится — очередные тома «Красного колеса», которые помогли бы лучше понять ход Февральской революции. У меня все факты настолько подобраны, что не упущено ничего важного, все показано. Судите сами, какова была Февральская революция. Мне нужно, чтобы это люди скорее увидели и узнали.


Ссылка : http://noblit.ru/content/view/467/33/

[Paul]

Школьные годы чудесные, или Жить не по Солженицыну

…жаркой ночью в Омске, когда нас, распаренное, испотевшее мясо,
месили и впихивали в воронок, мы кричали надзирателям из глубины:
"Подождите, гады! Будет на вас Трумэн! Бросят вам атомную бомбу на голову!"
Солженицын

Нет! и не под чуждым небосводом
И не под защитой чуждых крыл -
Я была всегда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был.
Ахматова

"Архипелаг ГУЛАГ" Солженицына включили в школьную программу, с чем я и поздравляю наших тинейджеров. Что еще нужно включить в школьную программу, чтобы обличить "кровавого Сталина"? Мемуары Новодворской? Стенограммы заседаний Московской хельсинской группы? Нет, я не отношу себя к сталинистам. Но я безмерно уважаю этого великого человека. И с отвращением отношусь к лицемерным гнидам вроде Солженицына, которые одной рукой делают водородную бомбу, а другой - голосуют "за мир во всем мире". О том, как Александр Исаич жаждет мира, можно посмотреть, например, в фильме "Власть кошмаров", где он (на 34-й минуте) фактически призывает американцев (убрано мной. Paul) по "сраной коммуняшке". О планах Трумэна насчет сброса атомных бомб на советские города я уже упоминал.

Что касается "Архипелага" - это удивительное по своей бездарности произведение, которое читаешь как будто жуешь плохо проваренное мясо - уже через несколько страниц хочется выплюнуть. О вырванных клещами ногтях, защемленных в дверных проемах гениталиях и прочих пропагандонских ужастиках я промолчу. Самому Солженицыну, кстати, никто ничего не вырывал и не защемлял, что, согласитесь, несколько обесценивает его слова.

Вообще поражают духовные метания этого дегенерата диссидента: сначала ходил в школу с нательным крестиком, посещал церковь и не вступал в пионеры. Потом заделался верным ленинцем. Потом вновь ударился в православие и славянофилию, что кстати, не мешало ему восхвалять западные "общечеловеческие" ценности. Вот уж воистину - либо крест сними, либо трусы надень.

Ну и насчет пребывания Александра Исаича в пытошных застенках и его хождения по кругам ада. Ключевым моментом является то, что Солженицына арестовали в военное время. Если кто не в курсе, во время войны Сталин был Верховным Главнокомандующим, а сам Солженицын на момент ареста - капитаном. И этот капитан письменно оскорблял Главкома. Что бывает за такое вопиющее нарушение субординации? Правильно, в мирное время - трибунал, в военное - расстрел. С формулировкой "за измену Родине". Так что товарищ Сталин и его бравые чекисты проявили редкостное великодушие, позволив Солженицыну работать на благо отечественной науки...

...По правде говоря, школьникам будущего я не завидую. Уроки религии, уроки толерантности, уроки ненависти к собственному прошлому. Вот они, метастазы интеллигентщины. Если так и дальше пойдет, то для того, чтобы воспитать своих детей здравомыслящими людьми, мне придется самостоятельно заниматься их образованием.

Ссылка : http://steppentiger.....com/94982.html

[Paul]

Солженицын. Отражение...

6 августа 2008 года, в день похорон, Президент РФ Дмитрий Медведев подписал указ «Об увековечении памяти А. И. Солженицына».

1. Без вины виноватый.

9 февраля 1945 года капитан Солженицын арестован, а 27 июля 1945 года осужден к 8 годам исправительно-трудовых лагерей по статье 58 (контрреволюционное действие, направленное к свержению, подрыву или ослаблению власти Рабоче-Крестьянских Советов…), пункт 10 (пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений), часть 2 (те же действия при массовых волнениях или с использованием религиозных или национальных предрассудков масс, или в военной обстановке, или в местностях, объявленных на военном положении)

* * *

2. Воспоминания первой жены - Натальи Решетовской в её книге «В споре со временем».

«…Саня отвлекается. Начинает говорить о своих планах вообще: планах литературных, да и не только литературных...Он говорит о том, что видит смысл своей жизни в служении пером интересам мировой революции. Не всё ему нравится сегодня. Союз с Англией и США. Распущен Коммунистический Интернационал. Изменился гимн. В армии погоны. Во всём этом он видит отход от идеалов революции. Он советует мне покупать произведения Маркса, Энгельса, Ленина. Может статься и так, заявляет он, что после войны они исчезнут из продажи и с библиотечных полок. За всё это придётся вести после войны борьбу. Он к ней готов…»

«…Вскоре получаю ещё одно письмо от мужа: "Мы стоим на границах 1941 года, - восторженно пишет он.- На границах войны Отечественной и войны революционной". В другом письме он писал мне о "войне после войны". Я знала, что этими своими мыслями он делился не только со мной, но и в переписке с Николаем Виткевичем. Как разнится всё это с тем, что напишет Солженицын в наши дни. "Август Четырнадцатого", да и "Архипелаг"! Теперь он бранит Рузвельта и Черчилля за то, что они... не начали "войну после войны" против СССР…»

«…Они - арестованы. Арестованы оба. Арестованы из-за писем друг другу думала я, держа в руках пачку конвертов.- Сэры доострились! Вот во что вылилась встреча на фронте, которой мы так радовались... Никто из командиров не ответил мне. Молчал Пашкин. Не ответил Лиде Мельников. Только у сержанта Соломина хватило мужества…»

«…Всё произошло неожиданно и нелепо. 9 февраля старший сержант Соломин зашёл к своему командиру с куском голубого плюша. "Я сказал ему,- вспоминал много лет спустя солидный инженер Соломин, у меня ведь всё равно никого нет. Давайте пошлем Наташе, блузка выйдет..." В этот момент вошли в комнату двое. Один говорит: "Солженицын Александр Исаевич? Вы нам нужны". Они вышли. Какая-то сила толкнула меня выйти следом. Он уже сидел в чёрной "эмке". Посмотрел на меня, или мне показалось, таким долгим взглядом... Его увезли. Больше я его не видел. Двадцать с лишним лет...Сам не знаю почему, побежал я к его машине. Там стоял ящик из-под немецких снарядов. Раскрыл. Книжки... Он собирал наши книги 20-х годов. Под ними - немецкие какие-то. Перевернул обложку на одной, смотрю - портрет Гитлера. Представляешь? Конечно, для него это был просто любопытный трофей, но законы военного времени...»

«…В камеру глухо доносится гул пушек. Это - салюты! Ещё шаг на запад! Что значит для великой армии какой-то артиллерийский капитан! И без него дойдут до Берлина! И, наконец, день, который чем-то неуловимо отличается ото всех предыдущих. Несколько сбит режим: время завтрака, обеда... С опозданием приносят обед. И тут же сразу - ужин. Догадка переходит в уверенность вечером, когда долго-долго не стихают залпы салюта, и неба не видно от бесчисленных быстрых огней. Это пришла... ПОБЕДА! И кто-то в камере роняет: "а значит, и амнистия..." Так ли думал мой муж встретить этот день, когда писал мне в августе 44-го года: "...первое мгновение - весть о конце войны - будет самым ярчайшим блаженным днём в жизни каждого". А в первую годовщину Победы вспомнил он в письме из лагеря, как шестеро на Лубянке смотрели, уже лёжа в постелях, на маленький клочок неба вверху окна, исчерченный фиолетовыми лучами прожектора, озарённый вспышками, и радовались, что остались живы, и свято вспоминали тех, кто сложил свои русские головы, не дожив до этого дня…»

* * *

3. О том, как недоверчивый Гитлер помешал своей победе, а Трумен был готов бросить атомную бомбу. Из книги «Архипелаг ГУЛаг».

«…Когда началась советско-германская война - через 10 лет после душегубской коллективизации, через 8 лет после великого украинского мора (шесть миллионов мёртвых и даже не замечены соседнею Европой), через 4 года после бесовского разгула НКВД, через год после кандальных законов о производстве, и всё это - при 15-миллионных лагерях в стране и при ясной памяти еще всего пожилого населения о дореволюционной жизни, - естественным движением народа было - вздохнуть и освободиться, естественным чувством - отвращение к своей власти. И не "застиг врасплох" и не "численное превосходство авиации и танков" (кстати, всеми численными превосходствами обладало РККА) так легко замыкало катастрофические котлы - по 300 тысяч (Белосток, Смоленск) и по 650 тысяч вооруженных мужчин (Брянск, Киев), разваливало целые фронты, и гнало в такой стремительный и глубокий откат армий, какого не знала Россия за все 1000 лет, да наверно и ни одна страна, ни в одной войне, - а мгновенный паралич ничтожной власти, от которой отшатнулись подданные как от виснущего трупа…»

«…Шли последние месяцы, когда всё ещё миллионы советских людей оставались вне власти Сталина, ещё могли взять оружие против своей большевистской неволи и способны были устроить свою независимую жизнь, – но германское руководство не испытывало колебаний: именно 8 июня 1943 года, перед Курско-Орловской битвой, Гитлер подтвердил, что русская независимая армия никогда не будет создана и русские нужны Германии только как рабочие. Гитлеру недоступно было, что единственная историческая возможность свергнуть коммунистический режим – движение самого населения, подъём измученного народа. Такой России и такой победы Гитлер боялся больше всякого поражения…»

«…В то время как Сталин присваивал себе роль высшего защитника Отечества, восстанавливал старые русские погоны, православную Церковь и распускал Коминтерн, Гитлер, посильно помогая ему, в сентябре 1943 распорядился разоружить все добровольческие части и отправлять их в угольные шахты, затем переменил: перевести добровольческие части— на Атлантический Вал, против союзников…»

«… Гитлер и его окружение, уже отовсюду отступая, уже накануне гибели – всё так же не могли преодолеть своего стойкого недоверия к отдельным русским формированиям, решиться на тень независимой, не подчинённой им России. Лишь в треске последнего крушения, в сентябре 1944, Гиммлер дал согласие на создание РОА из целостных русских дивизий, даже со своей малой авиацией, а в ноябре 1944 был разрешён поздний спектакль: созыв Комитета Освобождения Народов России. Только с осени 1944 генерал Власов и получил первую как будто реальную возможность действовать – заведомо позднюю…»

«…когда нас, распаренное, испотевшее мясо, месили и впихивали в воронок, мы кричали надзирателям из глубины: "Подождите, гады! Будет на вас Трумен! Бросят вам атомную бомбу на голову!" И надзиратели трусливо молчали. Ощутимо и для них рос наш напор и, как мы ощущали, наша правда. И так уж мы изболелись по правде, что не жаль было и самим сгореть под одной бомбой с палачами…»

* * *

4. Хрущёв за Солженицына и против Сталина.

6 февраля 1957 г. решением Военной коллегии Верховного суда СССР Солженицын реабилитирован.

В 1962 г., с личного разрешения Хрущева Н.С., в журнале «Новый мир» № 11» публикуется повесть "Один день Ивана Денисовича"

30 декабря 1962 г. Солженицын принят в Союз писателей СССР.

В 1963 г. в журнале «Новый мир» напечатаны «Матрёнин двор», «Случай на станции Кречетовка» и «Для пользы дела»

В 1964 г. пьеса «Свеча на ветру» принята к постановке в Театре имени Ленинского комсомола в Москве.

* * *

5. Открытое письмо Советского писателя.

«Прочитал Солженицына «Пир победителей» и «В круге первом».
Поражает — если так можно сказать — какое-то болезненное бесстыдство автора. Свои антисоветские взгляды Солженицын не только не пытается скрыть или как-то завуалировать, он их подчеркивает, выставляет напоказ, принимая позу этакого «правдоискателя», человека, который, не стесняясь, «режет правду-матку» и указывает со злостью и остервенением на все ошибки, все промахи, допущенные партией и Советской властью, начиная с 30-х годов.
Что касается формы пьесы, то она беспомощна и неумна. Можно ли о трагедийных событиях писать в оперативном стиле, да еще виршами, такими примитивными и слабенькими, каких избегали в свое время даже одержимые поэтической чесоткой гимназисты былых времен! О содержании и говорить нечего. Все командиры, русские и украинец, либо законченные подлецы, либо колеблющиеся и ни во что не верящие люди. Как же при таких условиях батарея, в которой служил Солженицын, дошла до Кенигсберга? Или только персональными стараниями автора?
Почему в батарее из «Пира победителей» все, кроме Нержина и «демонической» Галины, никчемные, никудышные люди? Почему осмеяны солдаты русские («солдаты-поварята») и солдаты татары? Почему власовцы — изменники Родины, на чьей совести тысячи убитых и замученных наших, прославляются как выразители чаяний русского народа? На этом же политическом и художественном уровне стоит и роман «В круге первом».
У меня одно время сложилось впечатление о Солженицыне (в частности после его письма съезду писателей в мае этого года, что он — душевнобольной человек, страдающий манией величия. Что он, Солженицын, отсидев некогда, не выдержал тяжелого испытания и свихнулся. Я не психиатр и не мое дело определять степень пораженности психики Солженицына. Но если это так, — человеку нельзя доверять перо: злобный сумасшедший, потерявший контроль над разумом, помешавшийся на трагических событиях 37-го года и последующих лет, принесет огромную опасность всем читателям и молодым особенно.
Если же Солженицын психически нормальный, то тогда он по существу открытый и злобный антисоветский человек. И в том и в другом случае Солженицыну не место в рядах ССП. Я безоговорочно за то, чтобы Солженицына из Союза советских писателей исключить».
М. Шолохов.
8 сентября 1967 г.

* * *

6. Открытое письмо американского артиста.

"Дорогой коллега по искусству Солженицын!
Я, как американский артист, должен ответить на некоторые ваши обвинения, публикуемые капиталистической прессой во всем мире. По моему мнению, они являются ложными обвинениями, и народы мира должны знать, почему они ложные.
…Именно Америка, а не Советский Союз, превратилась в самое насильственное общество, которое когда-либо знала история человечества. Америка, где мафия имеет больше экономической власти, чем крупнейшие корпорации, и где наши граждане не могут ходить ночью по улицам без страха подвергнуться преступному нападению.
…Моя страна, известная своей "свободой слова", - это страна, где полиция нападает на участников мирных походов. В моей стране разрешены мирные походы, и в то же время продолжающаяся война губительно отражается на жизни вьетнамского народа, ибо демонстрации, разумеется, нисколько не меняют политику правительства. Неужели вы действительно думаете, что военно-промышленный комплекс, правящий моей страной и полмиром, печется о "свободе слова"?! Правители его сознают, что они, и только они, обладают властью принимать решения. Воистину, свобода слова на словах, но не на деле!
Вы заявляете также, что Советский Союз идет не в ногу с ХХ веком. Если это и верно, то потому, что Советский Союз всегда идет на полшага впереди ХХ века! Неужели вы предлагаете вашему народу отказаться от своей роли вождя и авангарда всех прогрессивных народов мира и вернуться к бесчеловечным и жестоким условиям, существующим в остальной части земного шара, где несправедливость воистину изобилует в атмосфере чуть ли не феодальных условий многих стран? Г-н Солженицын, в статье далее сказано, что вы - "многострадальный писатель из Советского Союза". По-видимому, это означает, что вы много страдаете из-за отсутствия моральных и общественных принципов и что ваша совесть мучает вас в тихие ночные часы, когда вы остаетесь наедине с собой.
Верно, что в Советском Союзе есть свои несправедливости и недостатки, но ведь все в мире относительно. В принципе и на деле ваше общество стремится к созданию подлинно здорового и справедливого общества. Принципы, на которых построено ваше общество - здоровы, чисты и справедливы, в то время как принципы, на которых построено наше общество, жестоки, корыстны и несправедливы. Очевидно, в жизни могут быть ошибки и некоторые несправедливости, однако несомненно, что общество, построенное на справедливых началах, имеет больше перспектив прийти к справедливому обществу, нежели то общество, которое строится на несправедливости и эксплуатации человека человеком. Общество и правительство моей страны отстали от времени, потому что их единственная цель заключается в стремлении сохранить во всем мире статус-кво. Именно ваша страна стремится делать прогрессивные шаги во имя человечества, и если в чем-то она несовершенна и порою спотыкается, то мы не должны осуждать за эти недостатки всю систему, а должны приветствовать ее за мужество и стремление прокладывать новые пути.
Искренне ваш, Дин Рид", 1971 г.

* * *

7. В 1976 г. Солженицын, в интервью испанскому телевидению, обвиняет Социалистический строй в страшных потерях. Однако не учитывает ни борьбу с представителями февральской буржуазной революции, ни «белый» террор, ни интервенцию, ни деятелей контрреволюции, ни капитализм с фашизмом.

«…с 1917 года по 1959 только от внутренней войны советского режима против своего народа, то есть от уничтожения его голодом, коллективизацией, ссылкой крестьян на уничтожение, тюрьмами, лагерями, простыми расстрелами, — только от этого у нас погибло, вместе с нашей гражданской войной, 66 миллионов человек. Этой цифры почти невозможно себе представить. В неё нельзя поверить. Профессор Курганов приводит другую цифру: сколько мы потеряли во Второй мировой войне. Этой цифры тоже нельзя представить. Эта война велась, не считаясь с дивизиями, с корпусами, с миллионами людей. По его подсчётам, мы потеряли во Второй мировой войне от пренебрежительного, от неряшливого её ведения 44 миллиона человек! Итак, всего мы потеряли от социалистического строя — 110 миллионов человек!»


* для справки (тем, кто не знает статистику)

Результат Первой всеобщей переписи населения Российской империи:
1897 год - 125 640 021 человек, из них русских - 55 667 469

Результаты всесоюзных переписей населения СССР:
1926 год – 147 027 915 человек, из них русских - 77 791 124 ; в Российской СФСР – 100 891 244 человек, из них русских – 74 072 096
1939 год – 170 557 093 человек, из них русских – 99 591 520 ; в Российской СФСР – 109 397 463 человек, из них русских – 90 306 276
1959 год – 208 826 650 человек, из них русских – 114 113 579 ; в Российской СФСР – 117 534 315 человек, из них русских – 97 863 579

* * *

8. Речь Солженицына о заклятом враге США в фильме «Цена мира и свободы» (The Price of Peace and Freedom) 1978 г.

«Мировое зло, ненавистное к человечеству, и оно полно решимости уничтожить ваш строй. Надо ли ждать, что американская молодёжь должна будет гибнуть, защищая границы вашего континента?!»

* * *

9. Признание Солженицына лидерами капиталистической России.

"К сожалению, позавчера из жизни ушел великий русский писатель Александр Исаевич Солженицын. Это человек, который со всем нашим народом пережил великую трагедию репрессий. Но не только пережил эту трагедию, но своей работой, своей жизнью сделал обществу очень значимую прививку против тирании в любых ее проявлениях. И я считаю, что его творчество должно занять заметное, достойное место в учебных программах, как в средней, так и высшей школе, в учебной литературе".
В.Путин

Ссылка : http://www.proza.ru/2010/08/11/376

[Paul]

Иуды среди нас

С тех пор, как рухнул СССР, прошло почти 20 лет. Одна шестая суши скукожилась в аморфное политическое образование, раболепно пресмыкающееся перед Западом. Как сорная трава, разрослись по всей бывшей стране Советов националистическая и фашистская идеологии, терроризм, проституция и наркомания.

Мы знаем, что в этом есть немалая доля заслуг Лондона и Вашингтона, но забываем о тех иудах, которые разъедали тело собственной страны изнутри. Они жили среди нас, общались с нами и в то же время считали нас недалёкими «совками», а себя – прозорливыми общественными деятелями. Пришло время воздать диссидентам по заслугам.

Видимо, одним из самых известных диссидентов считается Александр Солженицын. Относиться к нему можно по-разному, одно достоверно: он действительно был талантливым публицистом и (как сказали бы сейчас) «пиарщиком». Тем более что трудился он отнюдь не только на литературном поприще. Малоизвестный факт, но его «Архипелаг ГУЛАГ» агенты ЦРУ пытались всучить каждому советскому гражданину, оказавшемуся по делам в США. Американские спецслужбы через третьих лиц не жалели денег на финансирование издательств, печатавших книги Солженицына. Благодаря такой поддержке опусы, в которых он порочил собственную страну, размножались миллионными тиражами и рассматривались американцами как идеологическое оружие в борьбе против советских людей.

Почему Александру Исаевичу не приходило в голову написать правду об американской политике, о негритянских гетто, индейских резервациях, о претензиях США на мировое господство и о планах нападения на СССР?

Да потому, что он и не был писателем в том русском понимании этого слова – писателем мира. Его мир был ограничен ГУЛАГом и наполнен ненавистью к стране, его не заметившей.

Судьба его книг удивительно похожа на судьбу книги француза Астольфа де Кюстина «Николаевская Россия» (в оригинале «La Russie en 1839»). Надменный и чванливый француз, путешествуя по России, злобно высмеивал и страну, и порядки в ней, и ее культуру. По мнению Кюстина, у европейцев все лучше: и небо голубее, и травка зеленее, и лица добрее. А у русских – и характеры мерзкие, и лица неприятные, и культуры у них нет, и музыки – этакое жалкое подобие человеческой породы. И это написано в те времена, когда блистал гений Пушкина, творил Лермонтов, когда Петербург восхищал иноземцев своим величием! Но Кюстин этого не видит. В его трактовке Пушкин – литературная бездарность, Лермонтов – пишет стихи ради денег, а в целом, русские – дикий и варварский народ. Видать, француз никак не мог простить России разгром Наполеона!

Во время «холодной войны» на Западе книга Кюстина издавалась миллионными тиражами и так же ее тыкали в руки всякому, кто приезжал в США. Во время «либеральной» чумы, охватившей бывший СССР с приходом «демократов» и их американских хозяев, и Кюстин, и Солженицын стали печататься в неимоверном количестве уже на территории постсоветских республик. Чувствуете, зачем это делалось?

Еще итальянский политический деятель Антонио Грамши, томившийся в гестаповских застенках, отмечал двоякую роль интеллигенции в обществе. В ней Грамши видел «культурное ядро», посредника между властью и народом, который зачастую страдает от недостатка патриотизма и склонностью к инфантилизму. Поэтому нет ничего удивительного, что многие представители интеллигенции чтят Солженицына как литературного пророка, но никак не коллаборациониста. Позволю себе не согласиться с их мнением. У англичан есть превосходная пословица «The majority is always wrong» («Большинство всегда неправо»). Когда масса, не утруждающая себя анализом того или иного события, руководствуется лишь фрагментарными знаниями и формирует популярную в среде такой же массы точку зрения, такое верхоглядство умело выдается за эталон эстетической или политической мысли.

Так что же за явление такое – диссидентство? Откуда пришла на нашу землю эта беда? К несчастью, бацилла диссидентства пустила у нас глубокие корни задолго до появления СССР на карте мира. Самым известным хулителем всего русского был, как известно, Петр Яковлевич Чаадаев – русский дворянин, принятый в масонскую ложу. Он испытал огромное влияние французского мыслителя Жозефа де Местра. По сути, Чаадаев был светильником разума, питавшимся от чужого источника. Под влиянием Жозефа де Местра П. Чаадаев перешел в католичество, отрекшись от Православия, и постепенно превратился в ярого критика собственного народа и менестреля западной цивилизации. Он считал весь исторический путь развития России неправильным и отсталым, а в Европе видел спасение человечества. Никто не отрицает наличие недостатков в Государстве Российском, но очевидные европейские пороки Чаадаев упрямо предпочитал не замечать.

До Чаадаева самым знаменитым официально признанным диссидентом был князь Курбский, бежавший в Литву и оттуда поливавший грязью Ивана Грозного, а заодно с ним и всю Россию.

Это – отличительная черта всех заботливых правозащитников и радетелей за благо народное. Страдая от собственной никчемности, понимая или отказываясь понимать, насколько не востребованы в обществе их примитивные идеи, диссиденты находились в поисках тех, кто оценил бы их рвение и готовность плюнуть в лицо собственному народу. Прикормленные Западом, они добились своего.

Оглянитесь вокруг и вы увидите следы их работы. Словно гниль, разъедали они изнутри устои нашего общества, расшатывали фундамент нашего государства и лили крокодильи слезы о своей несчастной судьбе. И вот мы видим не сильную и монолитную державу, а огрызок некогда могучей страны.

Были люди с мировым именем, которые, не в пример продажным диссидентам, любили Россию и русский народ всей душой, абсолютно ничего не получая взамен. Одни видели в России колыбель великой культуры, другие – последнее прибежище от все разъедающей бациллы западного либерализма.

Императрица Екатерина II говорила о желании выдавить до капли свою немецкую кровь, чтобы стать русской. «Русский народ есть особенный народ в свете, который отличается догадкою, умом, силою. Бог дал русским особые свойства», - писала она.

Немецкий философ и культуролог Освальд Шпенглер в своем фундаментальном труде «Закат Европы» предсказывал моральный упадок и духовное загнивание западной культуры, которая, по существу, выродилась в технократическую цивилизацию машин и людей, превращенных в биороботов. Конструктивное будущее Европы автор видел только в духовном союзе с Россией. России и русскому народу Освальд Шпенглер придает судьбоносный характер.

«В немногие годы мы выучились не обращать внимания на такие вещи, которые перед войной привели бы в оцепенение весь мир. Кто сегодня всерьез задумывается о миллионах, погибающих в России?», - вопрошал Шпенглер, выражая свою обеспокоенность и любовь ко всему русскому. И как эта забота и эта любовь разительно отличается от притворной заботы диссидентов, дышащих на самом деле злобой ко всему русскому!

Шанс культуры на европейском пространстве не погибнуть в тисках бездушной либеральной парадигмы Запада Шпенглер видит «там, где намечается Россия».

Соотечественник Шпенглера и его последователь философ Вальтер Шубарт в своем произведении «Европа и душа Востока» раскрывает свое видение места русского народа и России в лоне человеческой цивилизации. По Шубарту, именно России принадлежит роль примирителя Запада и Востока, того морального стержня, который не даст человечеству скатиться в духовную бездну.

Кто-то воспримет такую трактовку немецкого русофила с восторгом, кто-то скептически улыбнется, но нельзя не признать наличие в его словах бескорыстной любви к далекой России.

То же относится к французскому эссеисту Жану Жироду, также относившемуся с симпатией к России и русским. В одном из его произведений читаем: «Я не хочу умереть, не увидев счастливую Европу. Не увидев, как два слова, которые непреодолимая сила с каждым днем растаскивает все дальше друг от друга, - слова «Россия» и «Счастье» - вновь встретятся на моих губах… И вот, в день, когда я увижу, как вновь окрепший мир наденет, как ордена, слова «Россия» и «Счастье», я хотел бы умереть».

В том же духе размышлял Кнут Гамсун, норвежский писатель, лауреат Нобелевской премии, пользовавшийся большой популярностью в России и Европе в самом начале ХХ века. Его перу принадлежит книга «В сказочном царстве». Сюжет книги – впечатления автора от путешествия по России в 1899 году. Всего через 60 лет после Кюстина!

К сожалению, книга Кнута Гамсуна не так известна на Западе и у нас, как клевета Кюстина. На то есть причины: Гамсуна американцы не множили и не раздавали бесплатно как раз по причине заключенной в ней правды о России. В произведениях Гамсуна русские – носители таких положительных черт как широта души и аристократизм. При кажущейся аполитичности произведений Гамсуна, в них четко прослеживается мысль, что политика должна определяться высокими целями. По его мнению, такова политика России. Путешествуя по Кавказу и восхищаясь его красотами, Гамсун видел его будущее только в составе России. Насколько прозорливы были его мысли! С развалом СССР и началом провокаций Запада на Кавказе, его захлестнула целая череда военных конфликтов.

Ценители всего русского из числа иностранцев стремились понять то, что наши диссиденты отвергали с брезгливо перекошенным лицом и нервной дрожью в руках. Но история сделала свой выбор. Гамсун, Шпенглер, Шубарт, Жан Жироду – писатели, ученые и мыслители с мировым именем. А Солженицын и ему подобные – только диссиденты.

Василий (Фазиль) Ирзабеков, азербайджанец, принявший Православие уже в зрелом возрасте, в своей книге о Божественном начале русского народа пишет: «Кажется, нет ни пяди Русской земли, где не покоились бы мученики, великомученики, страдальцы за Православную веру, за Богородицу, за Христа и святых Его угодников. Бесконечные сонмы полчищ, во все времена идущие на Россию войной, все это «мировое окаянство» шло против Христа, образ Которого и поныне пребывает незамутненным в сердце каждого истинно русского человека. Без Бога русский человек не мыслил и не мыслит себе подлинной жизни. А они все лезут и лезут на Русь, посягая не только на ее землю и ее богатства, но и на души наши, и детей наших».

У человека всегда есть выбор: вредить своей стране и злобствовать, как поступали лжепатриоты-диссиденты, или, признавая ее недостатки и искренне желая ей добра, стремиться к тому, чтобы страна твоя процветала и развивалась.

К сожалению, штаммы диссидентства ещё не уничтожены в России. Всякие немцовы, лимоновы, алексеевы, илларионовы и салье продолжают свою гнусную работу. За что их и любят на Западе.

Сергей Маньшин

Ссылка : http://www.segodnia....41&newsid=12300

[Paul]

А.Ю.Пшеницын. Как нам обустроили Россию

Посильные сравнения. Двадцать лет спустя. «Великий пророк» с фамилией Солженицын целился в привычное: в коммунизм, а попал по России и русскому народу! И ведь не промахнулся!

ДВАДЦАТЬ лет назад, 18 сентября 1990 года, в Советском Союзе была массово опубликована программная работа Александра Исаевича Солженицына «Как нам обустроить Россию. Посильные соображения».

Звонкая была работа!

Со всей страстью убежденного диссидента, правозащитника-шестидесятника, антисоветчика и антикоммуниста писатель, которого нам назойливо предлагают считать не просто великим, но вместе с тем и то ли пророком, то ли мессией, зафиксировал гимн-реквием и коммунистической идее, и исторической России (на тот момент Советской России). Оказалось, однако, что вся эта работа явилась в ближайшей же исторической перспективе убийственным окончательным диагнозом и дару исторического предвидения Александра Исаевича, и качеству его исторической памяти, и уровню его здравого смысла, и, что самое поразительное, глубине его национального чувства.
Уж как затрепали наши «демократы» фразу Черчилля о том, что «демократия - не самая совершенная форма власти, но остальные - еще хуже»! Будто эта сомнительная фраза является индульгенцией нашим «рыночным демократам» в тех мерзостях, которые они совершают над Россией. Фраза же является сомнительной потому, что Черчилль никакой другой формы власти, кроме так называемой «демократии», НЕ ЗНАЛ(!), остальные он ненавидел издали!

Однако не Черчилль и не великий пророк с фамилией Сол­женицын (образца 1990 года), а именно мы находимся сегодня в редкостной для нас исторической ситуации: именно мы имеем возможность реально, а не иллюзорно сравнить и советскую форму власти, и так называемую «рыночную демократию». Результаты этого сравнения для большинства народа очевидны: советская форма власти, конечно же, несовершенна, но остальные, а особенно так называемая «рыночная демократия», невыносимо хуже!!!

Прекрасную формулу оставил Сервантес: «...истина - мать которой история, соперница времени, сокровищница деяний, свидетельница прошлого, пример и поучение настоящему, предостережение будущему». («Дон Кихот», часть первая, глава девятая).

История - «мать» истины! Вот история на шкуре русского народа накоротко и проверила, взвесила обе эти формы власти. Пособил в этом своим текстом и Солженицын.

Так, во втором разделе текста: «А что есть Россия?», Солженицын широким щедрым жестом ОТКАЗАЛ России (и царской, и Советской) в праве пребывать в ее исторических пределах: «И так я вижу: надо безотложно, громко, четко объявить: три прибалтийских республики, три закавказских республики, четыре среднеазиатских, да и Молдавия, если ее к Румынии больше тянет, эти одиннадцать - да! - непременно и бесповоротно будут отделены». И сказал он, что это - хорошо!

Сказано это было в 1990 году, когда во всем мире не оставалось уже никого (кроме самого Солженицына), кто не знал бы, что Европа взяла курс на политическое и экономическое объединение как на объективную необходимость и неизбежность! Наш же гигант мысли в 1990 году с легким сердцем предлагал рушить несравненно более высокий уровень интеграции отдаленных друг от друга территорий Советского Союза, чем тот уровень интеграции разных стран Евросоюза, что достигнут ими сейчас. До уровня СССР в решении сложнейших и тяжелейших задач объединенной Европе еще трудиться и трудиться долго-долго.

Даже оглашенный перестройщик Михаил Сергеевич - даже он(!) - так успел откомментировать «новации» Александра Исаевича: «Он весь в прошлом!» Да еще в каком прошлом! Наш властитель дум предложил «непременно и бесповоротно» откатиться России в допетровское территориальное состояние. Парадоксальным образом оба высоких спорщика оказались тогда одновременно и правы, и неправы.
Так, родимое пятно нашей истории, беззаботно пригласив страну поболтать и пострелять, до последнего отказывался верить, что страна сыплется. Окраинные народы, обнаружив, что в Кремле подобралась командочка во главе с редкостно пустопорожним говоруном, принялись друг друга резать. К сентябрю 1990 года «процесс пошел» семимильными шагами, страна реально начала разваливаться, и Солженицын это не только безошибочно зафиксировал, но и ошибочно счел это благом. Показательно, что позднее слов удовлетворения от результатов развала исторической России наш мессия не оставил (неужели что-то успел осознать?).

ПОСЛЕ того как в лучший мир отошел блаженный академик Сахаров, Солженицын, до собственной кончины 03.08.2008 г., оставался самой масштабной фигурой в среде доморощенных ненавистников коммунистического учения и советского периода истории России. На его фоне остальные правозащитники-шестидесятники и прочие диссиденты выглядели как мелкотравчатая мошкара, не более того. В самом деле: что такое был миф о Войновиче на фоне Солженицына?

Тем более странно и дико было читать следующее: «Не гордиться нам и советско-германской войной (...бездарно проведенной, даже самоистребительной, «Отечественной»...), на которой мы уложили за 30 миллионов, вдесятеро гуще, чем враг...»
Наши военные потери - 8 668 400 убитых, умерших от ран, пропавших без вести, погибших в плену. Немецкие военные потери (включая военные потери немецких союзников, пособников и добровольцев из стран, не являвшихся союзниками Германии) - 8 649 000. Что это - у бывшего преподавателя математики в 1990 году обнаружился возрастной арифметический кретинизм?

Правда, еще «мы уложили» мирного населения - 17 400 000 убитыми и умершими. Видимо, если бы Сталин дал приказ, и Советская Армия «уложила» бы в отместку столько же мирного немецкого населения, Солженицын был бы доволен?!

Значит - «не гордиться нам» той войной? «Бездарно проведенной»? А Европа, которая кротко и с готовностью разлеглась под Гитлером, провела ту войну - не в пример нам - талантливо? А Гитлер, сглотнувший цианистый калий под грохот русской артиллерии, величайший в истории режиссер-постановщик? А может быть, Сталину следовало остановить свои победоносные армии на границе Советского Союза и оставить Европу наедине с ее судьбой? Посмотреть, в частности, что там у Гитлера получится с «окончательным решением еврейского вопроса»?

Уже не узнаем: а был знаком Солженицыну следующий текст? «12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война...» Это - Лев Толстой, «Война и мир», самое начало третьего тома. Не Наполеон, не французы, а «силы Западной Европы»! Эти две Отечественные войны похожи удивительно. Тогда, в 1812 году, Европа, объединенная под Наполеоном, вторглась в царскую Россию. А в 1941 году та же самая Европа, объединенная уже под Гитлером, с громадным энтузиазмом вторглась в Россию Советскую. Итог этих войн известен!
Жаль, нет возможности спросить Александра Исаевича: а войну 1812 года мы провели тоже «бездарно»? Все-таки и Наполеон, и Гитлер начинали с одного рубежа, у Гитлера было даже два дня форы. Вот только Наполеон на гужевой тяге в сентябре Москву уже взял, а Гитлер с танками и авиацией в декабре(!) только приблизился к ней на минимальное расстояние и взять не смог! Так, может быть, Советская Армия воевала все ж таки лучше той, царской, ну хотя бы чуть-чуть?
И что же наш властитель дум не растолковал нам, неразумным, силой своего увесистого таланта, как это было бы славно, если бы и Советский Союз вслед за разлегшейся под Гитлером Европой покорился?

Далее. Оказывается, это «мы уложили за 30 миллионов»! Оказывается, это «мы» ни с того ни с сего сошлись между собой, друг с дружкой, стенка на стенку и давай друг друга насмерть укладывать, аж «за 30 миллионов»! Даже интересно: а сам Солженицын на той «Отечественной» (кавычки от Алек­сандра Исаевича), «даже самоистребительной», чем занимался? Хватаемся за сердце: неужели «самоистреблялся»?! А может, все-таки Родину защищал?!
Диву даешься, как легко Солженицын влил свой голос в предательский хор всевозможных ничтожеств, безнаказанно гадящих на Великую Победу. Влил, и то ли повел всю шайку за собой, то ли сам поплелся следом.

Поражает уровень ненависти ко всему советскому. Вермонтскому пустыннику на каждом шагу отказывает элементарная дисциплина ума. Вместе с тем многие пассажи производят впечатление прозрений. Проклятия, адресованные советской действительности, кажутся написанными сегодня. Складывается впечатление, что на эти проклятия нашего пророка вдохновили ежедневные реформаторщики, которые своими «великими реформами» доконечно губят то последнее, что осталось еще от исторической России. То есть Солженицын - в некотором роде Нострадамус, прозревший в 1990 году ближайшее скорбное будущее исторической России (того, что от нее останется, и после его, в частности, усилий). Нострадамус, только наизнанку, шиворот-навыворот! Остановимся на некоторых озарениях нашего мессии. «Мы на последнем докате». Это ж когда именно: тогда или теперь?

«Кто из нас не знает наших бед, хотя и прикрытых лживой статистикой?»
- И какие беды страшнее: тогдашние или нынешние; и какая статистика лживее: тогдашняя или сегодняшнего дня?
«Мы лишились своего былого изобилия». - В том смысле, что оно теперь уютно расположилось в очень отдельных карманах эффективных экспроприаторов священной государственной (общенародной) собственности, по Чубайсу - эффективных соб­ственников.
«...уничтожили класс крестьянства и его селения, мы отшибли самый смысл выращивать хлеб, а землю отучили давать урожай». Забавно, что наш антикоммунист формулирует в терминах марксизма («класс крестьянства»). А для того чтобы насладиться, как теперь-то «классу крестьянству» стало наконец-то хорошо, пусть бы съездил, посмотрел бы, успокоил бы душу. Не успел.

«...да еще заливали ее (землю) морями-болотами». Это наш бывший учитель физики о строительстве гидроэлектростанций. В этом пассаже с ним даже Чубайс не согласится. Да если бы советский народ не создал Единую энергосистему (ЕЭС), то в чем бедный Чубайс с таким аппетитом наковырялся бы?

Нашу промышленность, в том числе космическую и оборонную, содрогатель умов обзывал «первобытной». В НАСА и Пентагоне на этот счет иное мнение. К советскому космосу, как мы еще увидим, у Солженицына особая привязанность.
«...мы вырубили свои богатые леса». А с этим уже не согласятся китайцы и финны.
«...выграбили свои несравненные недра, невосполнимое достояние наших правнуков, безжалостно распродали их за границу». В точку, но не по адресу. Или это в советское время от «безжалостной распродажи за границу... выграбленных наших несравненных недр» Абрамович сделал себе «Челси», а Век­сельберг сделал себе яйца от Фаберже?!
«Изнурили наших женщин на ломовых неподымных работах, оторвали их от детей». То ли дело теперь! В стране ликвидировано самое малое 15 млн «ломовых неподымных» рабочих мест. Перед женщинами открыты все возможности реализовать себя в таких «престижных профессиях» демократического общества, как проститутка, стриптизерша, суррогатная мать, донор на органы, нянька «новых россиянских барчуков», уличная торговка. А они вдруг детей стали рожать вполовину от «проклятой эпохи застоя». Не хотят они почему-то, неблагодарные, рожать детей в такую славную нынешнюю жизнь.

«Самих детей пустили в болезни, в дикость, в подделку образования». Какое попадание! Но опять не по адресу, наш Нострадамус (наизнанку) буквально неутомим. Первое «новое россиянское поколение» отличается от последнего советского не только половинной численностью, но и таким падением здоровья, которое сравнимо с катастрофой. По раскидистым оценкам, численность беспризорных «детей в дикости» в нынешней России оценивается недопустимыми цифрами. И если советское образование было среди лучших в мире, то «новое россиянское» образование гордо падает все ниже и ниже.
«В полной запущи у нас здоровье, и нет лекарств (лекарств всякого качества сегодня пруд пруди, да денег на них у большинства нет. - А.П.), да даже еду здоровую мы уже забыли (да при нынешнем изобилии еды всякого качества вспомнили ли мы еду здоровую? - А.П.), и миллионы без жилья (а каково было бы сегодня без масштабного жилищного строительства в советское время? - А.П.), и беспомощное личное бесправие разлито по всем глубинам страны, - а мы за одно только держимся: чтоб не лишили нас безуемного пьянства». Сильно, звонко, особенно о «безуемном пьянстве»: в советское время «безуемно» выпивали в три раза меньше! Так что опять не по адресу. Нашему пророку попридержать бы эти рулады лет так на пять, не больше; да обрушить их на головы реформаторщиков. Правда, в «новой России» их не издали бы многомиллионными тиражами.
«Все знают: растет наша смертность, и превышает рождения, - мы так исчезнем с Земли!» Истинный Бог - правда! Только не для 1990 года.

ДО САМОЙ своей кончины 03.08.2008 г. печальник русского народа умудрился не задаться простыми вопросами. - Почему в РСФСР-России всего за шесть лет русская рождаемость рухнула с 2 млн (1987) до 1 млн (1993)?! Почему естественный прирост русского народа «плюс» 800 000 (1987) всего через шесть лет сменился вымиранием на «минус» 1 млн (1993)?! Что же такое сделали и с Россией, и с русским народом в эти шесть лет?!

Еще он умудрился не заметить того, что под носом у него идет системная ликвидация русского народа. А ведь на момент его смерти даже минимальная (росстатовская) цифра этого процесса достигла 16 млн!

Сегодня, в двадцатую годовщину публикации текста «Как нам обустроить Россию. Посильные соображения», из равнодушных сводок Росстата неотвратимо следует, что за годы «великих реформ» (1992-2009) в «новой демократической Великой России» вымерло, было сжито со свету - 17 млн русских. Отдельно скажем, что неосторожные проговорки высших чиновников России дают основания предполагать другое: русских за 1992-2009 гг. вымерло вовсе не 17 млн, а в реальности - 35 млн.
При всех раскладах к 2050 году от русского народа останется в лучшем случае 50 млн, а к концу XXI века «мы (русские) исчезнем с Земли»! Понятно, что современная Россия рассыплется гораздо раньше, чем вымрет последний русский.Вот так нам обустроили Россию! Одно слово - посильно! Продолжим.
«Неужели Россия обеднилась от отделения Польши и Финляндии (после двух революций 1917 года. - А.П.)?» - В свете 1939-1945 гг. это еще как сказать!
«А если верно, что Россия эти десятилетия отдавала свои жизненные соки республикам...» Верно(!), РСФСР перечисляла по трансфертам в союзные республики $80 млрд (образца 1985 г.) в год, «...так и хозяйственных потерь мы от этого не понесем, только экономия физических сил». Кабы все было так просто! А разрыв миллионов связей: человеческих, экономических, научных, транспортных, производственных, технологических и т.д.? А разрушенная сухопутная граница? А Байконур? А Севастополь?!

«Рыдает все в нашем сегодняшнем хозяйстве... никому нет никакого расчета работать! И миллионы обитают так, что и жилищами назвать нельзя... в гнойных общежитиях. И нищенствуют все старики и инвалиды». Сильнейшее попадание, но в который уже раз не по адресу. Что на это сказать? Только одно: вермонтского Нострадамуса бес антикоммунизма попутал!

Среди предложенных мессией мер экономии средств отметим одно, которое, возможно, шепнули в НАСА: «Может подождать и космос». Для бывшего преподавателя физики оригинальное озарение. Космос никого ждать не будет!

«А еще высится над нами гранитная громада КГБ и тоже не пускает нас в будущее». Опять промах. «Гранитная громада» «Конторы Глубокого Бурения» даже и не пискнула - «и тоже... пустила нас в будущее». Да еще в какое будущее! Многие «конторские» в этом будущем весьма неплохо устроились.

Властитель дум обзывает коммунизм «мифом», который «отдал 29 русских губерний засухе и вымирательному голоду 1921-1922 годов. И тот же самый миф предательски затолкал Украину в такой же беспощадный голод 1932-1933 г.». Видимо, масштабы «вымирательного голода» 1872-1873 гг. и «беспощадного голода» 1891-1892 гг. наш печальник русского народа считал извинительными для милого его сердцу «мифа» о самодержавном правлении.

Окончание следует.

[Paul]

Кто бы напомнил пророку в его нынешнем отдалении, что в преддверии 1917 года голодными были: 1901, 1905-1908, 1911-1912 годы. Напомнил бы ему же, как в 1908 году министерство внутренних дел указало в отчете, что умереть «голодною смертью является ежегодно весьма возможной участью значительного числа земледельцев России». То есть большевики получили то еще наследие, и кто поверит, что наш мессия, дотошно занимавшийся предреволюционными годами, этого не знал?!

И чуть подробнее о «мифе коммунизма», который «отдал 29 русских губерний засухе... 1921-1922 годов». - Неужели великий пророк серьезно полагал, что «небесная канцелярия» состояла у большевиков на посылках?! Но в таком случае, будь он среди нас, он непререкаемо пророкотал бы, что «миф рыночной демократии летом 2010 года отдал русские регионы не наблюдавшейся ранее засухе и предательски затолкал Россию в небывалые лесные пожары»! Отсюда следовало бы, что «небесная канцелярия» переметнулась на службу к «единороссам»!
«У иных национальных областей будет внешняя граница, и если они захотят отделяться - запрета не может быть и здесь». Печальник земли Русской раз за разом возвращается к своей идее фикс: пустить на распыл тысячелетнее государство.

«Наши деды и отцы, втыкая штык в землю во время смертной войны (1914), дезертируя, чтобы пограбить соседей у себя дома...» Ведь вот что видит в своих «дедах и отцах»! Солженицын видел в них «дезертиров»; это после печально знаменитого Приказа №1, к которому большевики не имеют (кстати) ни малейшего касательства. Приказ №1 был распространен в армии тиражом 9 000 000 экземпляров, и армия тут же сиганула с позиций - в деревне шел «черный» передел...

«...За советские три четверти века мы и скатились на уровень колонии, а какой же иной?» Какое выделение могучей мысли! «Три четверти советского века мы скатывались и скатывались до уровня» сверхдержавы и второй экономики мира, то есть «на уровень колонии, а какой же иной?» А д-р Геббельс-то отды­хает!

«И вот в новую гласность кинулись и все грязные уста, которые десятилетиями обслуживали тоталитаризм». А кто были герои этого пассажа? Живший тогда крупнейший политический трансвестит А.Н.Яковлев? Или уже умерший идеологический оборотень в погонах генерал-полковника Волкогонов? Или перманентный перевертыш-рекордсмен Познер? И тому подобные прочие?

«Хотелось бы подбодриться благодетельными возможностями Церкви. Увы, даже сегодня... оживление смелости мало коснулось православной иерархии. (И во дни всеобщей нищеты надо же отказаться от признаков богатства, которыми соблазняет власть.) Только тогда Церковь поможет нам в общественном оздоровлении, когда найдет в себе силы полностью освободиться от ига государства и восстановить ту живую связь с общенародным чувством. ...Явить бы и теперь, по завету Христа, пример бесстрашия - и не только к государству, но и к обществу, и к жгучим бедам дня, и к себе самой». «Хотелось бы подбодриться», да не из чего. Власть устами Росстата (и неосторожными проговорками высоких чиновников) признается, что за 1992-2009 гг. ВЫМЕРТВИЛА 17 000 000 (35 000 000) русских. А РУССКАЯ православная церковь сохраняет на это олимпийское спокойствие и загадочное гробовое молчание. Видно, «во дни всеобщей нищеты» трудно «отказаться от признаков богатства, которыми соблазняет власть». Как это было бы к месту повторить Солженицыну с дачи Кагановича, когда б он сам это разглядел!

«Для данного народа, с его географией, с его прожитой историей, традициями, психологическим обликом, установить такой строй, который вел бы его не к вырождению, а к расцвету. Государственная структура должна непременно учитывать традиции народа». Золотые слова! Ну и как находил Александр Исаевич, «такой строй установили» сегодня в России, и «ведет он нас к вырождению» или к «расцвету»? А нынешняя «государственная структура учитывает традиции народа»?

ПОСЛЕ данной цитаты будет правильнее остановиться и попробовать сформулировать тот изъян в миропостроении Александра Исаевича, который в конечном счете и привел его к такому сокрушительному промаху. Начнем издалека.

Солженицын любил при каждом удобном случае напоминать, что «в 1754 году, при Елизавете, Пётр Иванович Шувалов предложил такой удивительный проект сбережения народа». Справка: «Шувалов П.И. (1710 или 1711-1762), граф, русский государственный деятель, генерал-фельдмаршал. Ш. был крупнейшим монополистом во внешней торговле (лес, сало), откупщиком и предпринимателем и в стремлении к наживе не останавливался перед казнокрадством». Заметим, что идею проекта Шувалов почерпнул из письма Ломоносова в свой адрес. Вообще же господа, подобные Шувалову, относились к народу как к бессловесной скотине.
Кумиром же Солженицына является Пётр Аркадьевич Столыпин (1862-1911). К нему, как к высшему авторитету, обращается Александр Исаевич в своем тексте постоянно. Вот только декларация Шувалова («сбережение народа») и практика Столыпина находятся в непримиримом противоречии! Потому что Столыпин в своих реформах и близко не думал о «сбережении народа». Расставим акценты.

Столыпин был крупнейший землевладелец и в своих реформах отстаивал интересы своего, и только своего (!), класса! Выражая волю Совета объединенного дворянства, Столыпин имел целью ликвидировать русскую крестьянскую общину. Будучи саратовским губернатором, он в годы Первой русской революции (1905-1907) увидел силу русской крестьянской общины, когда страдавшие от безземелья крестьяне общинами(!) громили те помещичьи усадьбы, в которых земля не обрабатывалась, лежала в запущи. Выезжая с войсками на подавление крестьянских выступлений и будучи позднее премьер-министром, Столыпин безнадежно перемарался в русской крови.

Здесь обязательно следует напомнить поклонникам Столыпина очевидное: исторически так сложилось, что зима в России, да еще в условиях гигантских пространств, время года чрезвычайно суровое. Если же совсем серьезно, то русская крестьянская община не была кем-то спущена сверху, а была выстрадана(!) русским крестьянством как механизм выживания, СБЕРЕЖЕНИЯ НАРОДА(!) в суровых природных условиях! (Сол­женицын же у нас за «демократию малых пространств»!)

А Столыпин как раз и имел целями своей реформы ликвидацию этого спасительного для русского крестьянства механизма общинного землевладения и землепользования, сосредоточение бывших общинных земель в руках крупных землевладельцев, превращение основной массы крестьян в безземельных батраков; и вместе с тем - безусловное сохранение помещичьего землевладения! И в этом его (кстати) категорически НЕ поддержала 2-я Государственная дума, за что Николай II (по представлению Столыпина) ее и распустил.

Учиняя «великое потрясение», Столыпин обвинял в этом других: «Вам нужны великие потрясения - нам нужна Великая Россия!» (Как нынешние реформаторщики в этом на него похожи!) Вздымая русское крестьянство на жестокую дыбу, Столыпин обманно заклинал: «Дайте России двадцать лет спокойствия, и вы не узнаете России!» - в том смысле, что за этот срок крестьянство частично вымрет, частично смирится и кое-как приспособится, а особо несогласных Пётр Аркадьевич переве­шает.

Столыпин предлагал за все заплатить русскому крестьянству! И русское крестьянство достаточно быстро это прекрасно поняло, а уж мировая война поспособствовала тому, чтобы 1917 год не заставил себя долго ждать! Увы, но его сиятельство Александр Исаевич этого так и не поняли - вот где изъян в его миропостроении! Нельзя молиться двум Богам! Нельзя одновременно восторгаться реформами Столыпина и не принимать нынешних «великих реформ», за которые русский народ платит последнюю, смертную цену.

Просто диву даешься: да почему же нынешняя РЕФОРМАТОРЩИНА не вдохновляла Солженицына?! Какую принципиальную разницу видел он между опытами Столыпина и упражнениями реформаторщиков, которые скалькированы со столыпинских?! То, что Столыпин только попробовал реализовать (ликвидация общинного землевладения и землепользования), «новые россиянские гаранты» и их присные ударно претворили в жизнь (правда, на другом историческом уровне). Как же великий ум не разглядел их очевидного родства?

Не в годы премьерства Столыпина (чему Солженицын не был свидетелем), а после 1992 года (непосредственно у Солженицына под носом) в России состоялась полномасштабная всеохватная «столыпинская» реформа. Священная (!) государственная (общенародная) собственность, созданная самоотверженным трудом нескольких поколений советского народа, была вполне по-столыпински экспроприирована в карманы юрких людишек, способных ВЗЯТЬ ЧУЖОЕ! Еще Солженицын обошел молчанием и тот режущий глаза факт, что среди этой публики оказалось столь непропорционально мало русских. Русский человек, в массе своей, ВЗЯТЬ ЧУЖОЕ оказался не способен!!!

Итоги современных, проделанных по столыпинскому сценарию, «великих реформ» для русского народа смертельны! Даже неинтересно обсуждать, этого хотел вермонтский Нострадамус или чего-то другого. «Великий пророк» с фамилией Сол­женицын целился в привычное: в коммунизм, а попал по России и русскому народу!

И ведь не промахнулся!

Ссылка : http://newsland.ru/

[Paul]

[Paul]

Ещё раз о Солженицыне и 60 миллионах умученных большевиками

В «Российской газете» прошла презентация сокращенного издания «Архипелага ГУЛАГ», выпущенного издательством «Просвещение»: http://www.rg.ru/

Среди потока дифирамбов вдове Солженицына был задан нелицеприятный вопрос:

РГ: Главный вопрос историков: фактическая правда в цифрах серьезно отличается от той, которая есть в «Архипелаге». Если в книге счет идет на 60 миллионов погибших, то исторические данные в 10 раз меньше...

Вообще-то исторические данные завышены Солженицыным даже не в 10 раз, а ещё сильней. И возразить здесь после открытия советских архивов нечего. И вот Наталья Дмитриевна начинает судорожно изворачиваться:

Солженицына: Чисто пропагандистская уловка, когда Солженицыну предъявляют эту претензию в преувеличении. Александр Исаевич никогда не говорил, что в ГУЛАГе погибло 60 миллионов.

И в самом деле «чисто пропагандистская уловка», только со стороны Натальи Дмитриевны — исказить тезис оппонента с тем, чтобы легче было его «опровергнуть». Задавший вопрос вовсе не утверждает, будто Солженицын говорил о 60 миллионах погибших в ГУЛАГе. Он обвиняет Александра Исаича в том, что тот говорил о 60 миллионах, уничтоженных большевиками вообще. И правильно обвиняет — Солженицын действительно это говорил. См.: http://pyhalov.livejournal.com/

Он приводил эту цифру профессора статистики Курганова, говоря о наших потерях от уничтожений и подавлений крестьянских восстаний ранних 20-х годов, от раскулачивания, от повышенной смертности в лагерях и включая дефицит рождаемости, как следствие всего перечисленного.

Действительно, в тексте «Архипелага» Солженицын ссылается на Курганова и упоминает о включении в эту цифру нерождённых младенцев. Однако в интервью западным СМИ он уже говорит об «уничтожении 60 миллионов человек», не упоминая дефицит рождений. То есть, все эти миллионы — умученные коммунистами.

Вы можете заглянуть в семитомный капитальный сборник документов «История сталинского ГУЛАГа», изданный Государственным архивом Российской Федерации. Увидите, что цифры вполне совпадают с теми, которые приведены в «Архипелаге»: там сказано, что, по официальным данным, в 1930-1952 годах через лагеря, колонии и тюрьмы прошло 20 миллионов человек плюс 6 миллионов спецпоселенцев («кулаки», выселенные народы и т.п.). Так что подобный спор — просто подставной, он не по существу.

Шулерство №2. Солженицын говорил о 60 миллионах уничтоженных советской властью, его вдова — о 20 миллионах прошедших через лагеря, колонии и тюрьмы + 6 миллионах высланных и при этом имеет наглость заявлять, что «цифры вполне совпадают». Да и приведённые ею цифры тоже завышены раза в полтора.

Ссылка : http://pyhalov.livejournal.com/

[Flanker]

Что читать нашим детям?

08.11.2010

Впечатление пропагандируемой подлости остаётся после прочтения сочинения А.Солженицына «В круге первом». Приходится думать, что мы, граждане России, воспитанные на верности по отношению к Родине, чего-то не понимаем, – поскольку Солженицыным в этом произведении предательство приветствуется как неосуждаемая норма.

В чём суть? В этой книге московский, прекрасно материально и в быту устроенный чиновник, служащий в Министерстве иностранных дел СССР, звонит в иностранное посольство и сообщает один из серьёзнейших секретов, – в СССР военные делают атомную бомбу. А эти «гады кэбэшники» неожиданно его арестовывают, отрывают от всех бытовых благ, оскорбляют его личное достоинство срыванием погоны, и сажают в тюрьму.

В те самые года, когда очень многие люди в стране не имели пальто, зимами ходили в фуфайках, и жили в домишках убогих, они не предают Родину, а зажравшиеся – предают?

Посмотрим со стороны, подумаем. А что, если бы чиновник министерства иностранных дел Англии, Франции, Америки, всякой другой страны позвонил в посольство обозначенного политически врага и передал такой секретности информацию? Что стало бы с ним? Получил бы государственную награду, повышение по службе? Безусловно нет. В лучшем для него случае ­– пожизненное заключение.

Но у Солженицына – сколько обид! И презрительное к описываемому чиновнику отношение в тюрьме, и еда – не бифштекс, и государство не право, защищая свои секреты, и ой-ой-ой для него, разжалованного срыванием погон, все кругом виноваты, – но что он подлец, что он предатель, – вот о чём молчит Солженицын.

И почему мы, читатели, должны от Солженицына узнавать и правилом для себя принимать, что быть предателем хорошо, что государство, наказывающее предателя, бесчеловечно? Кто из нас с этим согласится?

Некоторые – да, согласятся, в любом обществе стая подлецов всегда отыщется. Но что-то отсутствует в традициях русской классической литературы оправдание предателя, а всю прежнюю русскую литературу, все прежние моральные нормы российской традиционной жизни никаким солженицынам никогда не переменить, потому что они неизменны.

Природно неизменимы. А в природе из тополя сосну – не сделать.

Письма Курбского к Ивану Грозному приходилось читать? Ведь как он, Курбский, не оправдывал своё предательство, – и местами он действительно прав в осуждении царя, но и через века – не оправдал.

Честное на гнусное в нашей исторической, в нашей издревней, традиционности не переменить.

И совсем непонятно, почему этим занялся Солженицын. Понятнее становятся, когда его последыши бывшего советского генерала, предателя Власова объявляют сегодня невиноватым, пробуют протолкнуть из подлецов в герои. Книги на эту тему пишут и запросто издают в Москве, где же ещё сегодня отыщется такое скопище «либералов» и прочих извратителей нашей традиционной нравственности?

В «Мёртвых душах» гений Н.В.Гоголь об одном персонаже невероятно умно написал: «Начал гладью, а закончил гадью». Вот настоящая работа русского языка у художника слова, где заменой одной буквы высказана точнейшая характеристика.

Во времена перестройки почему-то именно в Москве громадными газетными тиражами напечатали его большую по объёму статью «Как нам обустроить Россию». В ней, похожей на инструкцию для врагов России, масса указаний, – отделить от России всю Среднюю Азию, все прибалтийские республики, и прочее-прочее.

Кто же помог Солженицыну тогда и за границей, и в Москве заявить и распространить эти «рекомендации» для пятой колонны, в дальнейшем выполненные «обустройщиками» уничтожения страны?

Секрет до сих пор.

Но результат – каждый видит на своей судьбе и жизни.

Хорошо запомнилось возвращение Солженицына в Россию, во времена Ельцина. Не захотел он вернуться скромно, как блудный сын, босиком и скудно одетым, – помните классическую картину? Устроил поездку из Владивостока в Москву, через всю страну. С ежедневными показами по телевизорам, со смыслом – вот прибывает наш избавитель от бед, мы без него дураки и недотёпы, сейчас доедет до столицы и скажет, как нам всем жить.

Странным был Солженицын. Кипяточным в своей раздутой многозначительности. Читали его записки «Бодался телёнок с дубом»? Раз прочитать можно, и полезно, если терпения хватит. Там много документов, и им написанных писем. Жёстко требующих, чтобы весь Союз писателей СССР отбросил все дела и признал бы его наиглавнейшем писателем.

Вот что получилось на деле. В перестройку вышел его девятитомник. И в ситуации, когда не стало запрета произведений Солженицына, когда читать его повернуло не как запретного, а как обыкновенного писателя, – одного из писателей – читаться перестало. Потому что по всяким страницам, по разным абзацам видны и изуродования, намеренные, русского языка, и муторности текстов, отсутствие в них протяжения, движения вперёд, желания читать дальше. И стало видно самое основное, отсутствие художественности. А тут уже – конец всем желаниям быть великим на все века.

Присутствуют в его статьях и нелепости. В его «Архипелаге Гулаге» прочитал, что арестованного человека отправили под Джезказган рубить сосны – ну, и куда приехали? Я был в этом городе среди пустыни казахстанской, там голая земля, летом трава не растёт, лесов исторически не было, а сосны людям видят в кино и по телевизорам.

«Архипелаг» с одной стороны вроде и должен был стать написанным, с другой – что-то есть отвратительное в том, что масса людей погибла в сталинских лагерях, а кто-то, используя их гибели, получил, в итоге, премию. По справедливости от таких премий отказываются.

Когда о делах сталинских лагерей почитаешь Шаламова – вот и писатель настоящей, художественной литературы, а художественная литература для изображения и убеждения способ наимощнейший. Это не толстенный сборник статей, это – написал художник. При жизни относившийся к Солженицыну – поищите в интернете статьи Шаламова, сами узнаете.

Солженицына нет. Продолжатели возведения его в главные писатели России есть. Приходят к премьер-министру. За содействием. Печатают книги. Сдвигают портреты классиков в школьных класса, втискивают Солженицына между Пушкиным и Лермонтовым. Через верхнюю власть вталкивают архипелаги в школьную программу. Была бы у них возможность – для возведения его в гении из гениев запретили бы всех русских писателей, всех веков.

Но самое интересное в подмене литературы настоящей, – «Архипелаг» вообще не художественная литература, а набор статей, публицистика. Повезло школьникам прежним, они не наборы статей в школах изучали, а произведения, художественные, по ним литературу узнавая. Да и тут – промашка. Сравнивая «Архипелаг» с произведениями, художественными, русских писателей, школьники сами разберутся, чего им читать заобязали.

А по содержанию этот сборник статей вообще не для уроков литературы, а может быть только пособием для уроков истории. Когда же в стране директор мебельного магазина командует военными, премьер-министр хоть и не филолог, и педагогику не изучал, а решения принимает, криво-косо и получается.

Напоминает басни Крылова.

«А вы друзья, хоть не садитесь, все в музыканты»…

Есть и материальная сторона происходящего, для наследников.

«Пилите, Шура, гири, пилите, они золотые»…

Отгружайте его книги вагонами для каждой школы громадной страны. Десятками тонн. Во все республики, города и сёла, деревни и заимки. Используя деньги чьи?

Скорее всего – государственные. Народные. Не спрашивая народ, а ему-то – нужно?

Пришла вдова в кабинет, посидела с первым министром, показала ему готовую книгу – он покивал. Но ведь не свои карманные на издание выдал? И на гонорар – не три рубля?

Время расставит по местам.

Неотменимая истина. И для всей жизни общества, и для отдельных произросших. На тех грядках.

Предателей в России не почитать – традиция народная, наверное? И зачем было стараться учить обратному?

Как бы страна не называлась, при любом политическом строе в народе честь и совесть не отменимы. Вот в чём дело.

А в литературе, художественной, есть единственная настоящая премия для всякого писателя, – читаемость. Читают – хорошо написал, и нужное, не читают – ни нобели, ни буккеры не помогут.

Юрий Панченко

Источник: http://otchizna.su/society/2561

[Paul]

«Незабиячливые беззащитные народы»

Особенно прилегают к моей душе эстонцы и литовцы. Хотя я сижу с ними на равных правах, мне так стыдно перед ними, будто посадил их я. Неиспорченные, работящие, верные слову, недерзкие, — за что и они втянуты на перемол под те же проклятые лопасти? Никого не трогали, жили тихо, устроенно и нравственнее нас — и вот виноваты в том, что живут у нас под локтем и отгораживают от нас море.

«Стыдно быть русским!» — воскликнул Герцен, когда мы душили Польшу. Вдвое стыднее быть советским перед этими незабиячливыми беззащитными народами.

(Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛаг. 1918–1956. Опыт художественного исследования. V–VI–VII. Париж, 1975. С.47)

На снимке: избиение евреев города Ковно (ныне Каунас) литовскими националистами под руководством эсэсовцев (июнь 1941 года). Эсэсовцы засняли на киноплёнку и сделали множество фотографий этого погрома, во время которого было уничтожено 5 тысяч евреев. Несколько лет спустя кто-то из этих незабиячливых литовцев вполне мог сидеть вместе с Солженицыным.

А вот что докладывал 30 октября 1941 года о «подвигах» литовских полицаев на вверенной ему территории гебитскомиссар г. Слуцка Карл генеральному комиссару г. Минска:

В 8 часов утра 27 октября 1941 г. из Каунаса (Литва) прибыл старший лейтенант, который представился как адъютант командира 12-го литовского полицейского батальона безопасности. Он сообщил, что их батальон получил задание в течение двух дней ликвидировать всё еврейское население города. Батальон, состоящий из четырёх рот, приступит к исполнению данного приказа немедленно по его прибытии. Я ответил ст. лейтенанту, что должен обсудить этот вопрос с командиром данного батальона лично. Спустя полчаса их командир доложил мне о прибытии их батальона, и мы обменялись мнениями. Я заявил ему, что абсолютно не согласен, то есть не готов к проведению такой акции, не подготовив её заранее, ибо таким образом невозможно правильно её осуществить. Евреи находились на работе в разных местах, и не так-то легко было бы их собрать. А, во-вторых, при стихийных расстрелах всегда происходят непредусмотренные страшные беспорядки. Этого я и хотел избежать. Данный командир обязан был сообщить мне хотя бы за день до его приезда. Я попросил его отложить начало акции на день, но он категорически мне отказал в этом, мотивируя свой отказ тем, что обязан проводить такие же акции и в других городах, а на Слуцк ему отведено только два дня. В течение этого времени Слуцк должен быть полностью очищен от евреев. Я решительно протестовал, заявив ему, что еврейские акции не должны проводиться самовольно и что бо2льшая часть оставшихся евреев в городе — это ремесленники с их семьями, без которых невозможно было бы обойтись, так как они в данное время очень нужны производству. Дальше я указал ему, что среди белорусского населения ремесленников почти нет и остановятся все жизненно важные производственные предприятия. В конце нашего разговора я объяснил командиру, что все нужные нам специалисты имеют выданные им соответствующие удостоверения и я против того, чтобы их забирали с их рабочих мест. Кроме того, мы договорились, что проживающие в городе семьи ремесленников останутся нетронутыми, но их также переправят в гетто для селекции, которую проведут мои сотрудники. Командир вроде бы не протестовал, и я был уверен, что так они и поступят. Однако спустя несколько часов мне пришлось констатировать, что они вообще не придерживаются нашего уговора. Где только находили евреев, они задерживали их, сажали на грузовики, увозили за город и расстреливали. Ввиду того, что все специалисты-евреи были ими ликвидированы, предприятия города полностью прекратили работу. Со всех сторон посыпались жалобы. Я тут же решил связаться с командиром данного батальона, но его в городе не оказалось. Он уехал в Барановичи. Тогда с большим трудом я связался с его заместителем, капитаном. Сообщив ему, что мы с его командиром договорились не трогать специалистов и ремесленников, и о том, какой невероятный ущерб причинили их действия производственному хозяйству, я просил немедленно приостановить акцию. Капитан очень удивился. Он сказал, что получил приказ командира очистить весь город от евреев, не делая исключений, точно так, как он это делал в других городах. Дальше он сказал, что эта акция проводится из политических соображений, и экономические факторы в данное время не играют никакой роли. Однако на основании моих настойчивых требований под вечер акция была приостановлена.

Я должен с сожалением признать, что их действия граничили с садизмом. Весь город выглядел ужасающе. С неописуемой жестокостью литовцы из данного полицейского батальона выгоняли из домов евреев. По всему городу слышались выстрелы. На некоторых улицах появились горы трупов расстрелянных евреев. Перед убийствами их жестоко избивали чем только могли — палками, резиновыми шлангами, прикладами, не щадя ни женщин, ни даже детей. О еврейской акции не могло больше быть и речи, это было похоже на настоящие акты вандализма. Я со своими сотрудниками всё время находился в городе и старался спасти то, что ещё можно было спасать. Были случаи, что я с револьвером в руках выгонял этих литовцев с предприятий. Подчинённые мне жандармы выполняли мои распоряжения, но они должны были поступать очень осторожно, ибо улицы города простреливались.

В расстрелах за городом я не участвовал и о происходящем там ничего не могу написать. Однако следует отметить, что спустя довольно много времени после акции из закопанных ям всё ещё выползали раненые.

Многие белорусы, которые доверялись нам, после этой еврейской акции очень встревожены. Они настолько напуганы, что не смеют в открытую выражать свои мысли, однако уже раздаются голоса, что этот день не принёс Германии чести и он не будет забыт.

Думаю, что после этой акции мы потеряли доверие граждан к нам, которое мы с большим трудом приобрели. Пройдёт много времени, пока мы его восстановим.

Заканчивая, я должен отметить, что во время акции солдаты данного полицейского батальона грабили не только евреев. Много домов белорусов были ими ограблены. Они забирали всё, что только могло пригодиться — обувь, кожу, ткани, золото и другие ценности. По рассказам солдат вермахта, они буквально вместе с кожей стаскивали кольца с пальцев своих жертв. Даже склад, в котором хранилось имущество гражданских учреждений, тоже был ограблен. В казармах, куда их распределили, были проломлены и высажены рамы окон и дверей, которые они использовали для вечерних костров.

Во вторник я получил обещание от адъютанта командира, что в городе их полицейские больше не появятся, однако назавтра же моими людьми были задержаны двое из них при осуществлении грабежа.

Ночью со вторника на среду данный батальон оставил город. Они уехали по направлению к Барановичам. Жители Слуцка были очень обрадованы этой вестью.

Это всё, что могу сообщить. Вскоре приеду в Минск для обсуждения описываемого мной происшествия. Надеюсь в ближайшее время вернуть в город спокойствие и наладить хозяйство.

Прошу выполнить только одно мое желание: в дальнейшем оградить меня от этого полицейского батальона.

(Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т.2. Начало. Книга 2. 1 сентября — 31 декабря 1941 года. М., 2000. С.560–562)

Игорь Пыхалов

Ссылка: http://pyhalov.livejournal.com/

[Paul]

Солженицын оказался христианским писателем

Оказывается, все книги Александра Солженицына были сугубо христианскими. О этом поведала миру вдова писателя Наталья Солженицына в интервью, опубликованном в декабрьском номере журнала «Фома».
«По-моему, все книги Александра Исаевича — это книги христианского писателя, хотя он никогда о своей вере не рассказывает и никого никуда не тянет и не толкает», — цитирует слова вдовы «Интерфакс-Религия».

При этом, отметила Наталья Солженицына, писатель не считал религию, веру «непременной для каждого человека».

«Он прямо говорит, что и верующий человек может быть отвратительным, и неверующий может быть высоконравственным, даже и праведником — «и все-таки высший свет — отсутствует для него», добавлял он. Но, пока мы живы, никто из нас не стоит на месте», — пояснила вдова позицию писателя.

Ссылка: http://www.rus-obr.ru/

[IGR]

Кино замечательное "Александр Солженицын" от Говорухина
http://video.yandex....a-name/view/65/
употреблять рекомендуется с антидотом Владимира Бушина "Неизвестный Солженицын"

[Paul]

Красный день календаря!

Сегодня, ровно тридцать семь лет, как был лишён гражданства СССР и вышвырнут из страны, замечательного вранья писатель и по совместительству враг народа – Александр Исаевич.