IPB Style© Fisana

Перейти к содержимому


- - - - -

Истинное лицо Солженицына


  • Вы не можете ответить в тему
Сообщений в теме: 126

#81 iskakoff.farit

iskakoff.farit

    Фарит Искаков

  • Пользователи
  • Pip
  • 1 сообщений

Отправлено 13 March 2010 - 16:54

Если расшифровать фамилию Солженицин то получается С ложью ниц т.е. приклоненный и врет . Правильно ли я сделал.

#82 udalov

udalov

    Юрий

  • Пользователи
  • PipPip
  • 11 сообщений

Отправлено 13 March 2010 - 17:12

Да нет, парнишка, всё правильно, к сожалению...

#83 Paul

Paul

    Ушёл.

  • Пользователи
  • PipPipPipPipPipPip
  • 6034 сообщений

Отправлено 25 March 2010 - 18:23

39hf9xm7.jpg


О Солженицыне кроме шуток


Сергей Хелемендик


Александр Исаевич Солженицын - одно из самых главных орудий в руках Запада в холодной информационно-психологической войне против СССР.
Это отнюдь не преувеличение.

Во время холодной войны против СССР были использованы в разной степени эффективные слоганы - формулы коммуникативного управления - банального либерального ряда: права человека, свобода слова, демократизация, свободный рынок и т.д.

Был ряд формул специфически “советский”, подготовленный и вмассированный либеральными совками – оттепель, разрядка, сталинизм, номенклатура, перестройка.
И отдельно, особняком стоит слоган, созданный Солженицыным и выпущенный в эфир при колоссальной информационной поддержке Запада - это “архипелаг ГУЛАГ”.

Создав свой слоган, Солженицын сознательно внес личный вклад в победу над СССР, по своему конечному результату сопоставимый с оружием массового поражения. Ибо в существенной мере именно благодаря образу ГУЛАГа души граждан СССР оказались потрясены, пришли в замешательство и стали легкой добычей разрушителей великого государства СССР - как своих доморощенных либеральных совков, так и западных учителей.

Взрывообразное, катастрофическое разрушение СССР принесло страдания, войны и преждевременную смерть десяткам миллионов бывших советских граждан. Эти массовые жертвы в значительной мере на совести нобелевского лауреата Солженицына, что бы он ни говорил сегодня.
В жизни каждого человека, каждой семьи, каждого народа и тем более огромного конгломерата народов, каким был СССР, есть свои трагические, страшные эпохи. Но!

В Германии не нашлось автора, заклеймившего на весь мир немцев за злодеяния Второй мировой войны.
В Америке не нашлось никого, кто призвал бы янки покаяться за множество жесточайших эпизодов массового уничтожения людей – хладнокровного убийства с воздуха миллионов беззащитных и безвредных уже немцев вместе с их городами, строившимися веками, атомную бомбардировку Японии, массовую химическую войну во Вьетнаме.

Нет автора, проклявшего всех китайцев и Китай за десятки миллионов жертв культурной революции.
Даже в Камбодже не вырос пока свой Солженицын, хотя чуть ли не половину населения забили мотыгами.
Зато он появился в СССР, один из миллионов, прошедших через сталинские лагеря. Этот один обладал феноменальным конъюнктурным чутьем и сделал свой брэнд единственным рассказом в стиле примитивной формы “физиологического очерка” середины 19 века. Рассказ был на табуизированную тему и принят обществом как знамение новой эпохи. Рассказ и Солженицына в целом, вместе с лагерной темой, “разрешил” Хрущев - за что впоследствии поплатился.

Сегодня для многих в России действует табу сказать что-то против нобелевского лауреата, якобы первым запевшего о демократии. Но табу это не будет долговечным. Слишком много зла лауреат принес в мир своим творчеством.
Архипелаг ГУЛАГ, раздутый до масштабов планетарной пиар- кампании, ударил по самым чувствительным местам русской души – инстинкту справедливости, состраданию, способности покаяться. Ударяя по всему этому, автор понимал, что делает – он сознательно разрушал бывшее свое государство, объявив его преступным. Он публично отрекался от этого государства, и если бы кто-то не поленился собрать его высказывания эпохи холодной войны, то картина была бы вопиюще постыдной.
Поддержанный гигантской эффективной машиной пропаганды Запада, слоган Солженицына сыграл решающую роль в компрометации советского государства в глазах советских граждан. Из этой компрометации впоследствии выросла перестройка, вместе с лучшим трактористом Ставрополья по имени Горби.

Солженицын делал все это отнюдь не из любви к истине. Это никакой не протопоп Аваакум, а обычный советский человек, озлобленный судьбой, бесконечно себя жалеющий и стремящийся мстить. Попав на Запад, мгновенно понявший все выгоды статуса “пророка-обличителя” с нобелевским дипломом.

То, что сегодня Солженицын стар и немощен, ничего не меняет в его судьбе и в том огромном зле, которое останется на нем и его имени навсегда.

Правда ли все, что написано им о ГУЛАГе? Наверное, многое правда. И это многое было раздуто врагами до размеров информационной бомбы, противопоставить которой советские политруки ничего не смогли.
И получилось, как было много раз в русской истории – благородно потрясаясь собственной, якобы феноменальной жестокостью, русские, наускиваемые врагами, начали крушить свой дом.

Около 1993 года мне посчастливилось говорить с Александром Зиновьевым в Мюнхене – философом и писателем несравнимого с Солженицыным масштаба, автором тоже скандальных в свое время “Зияющих высот”.
Я не знал, возможно, не знал тогда и сам Зиновьев, что он скоро вернется в Россию, чтобы написать свою “Катастройку”. Но Зиновьев искренен и честен сам с собой во всех своих книгах. И никогда не желал и не делал зла своему дому. Как бы ни относились к нему читатели, его будут вспоминать добрым словом.

Я не сужу Солженицына и не жалею его, я думаю, большинство в России уже давно протрезвело на предмет ужасов сталинизма, на которых Солженицын построил свою судьбу.

Замечательно перестроился и сам лауреат, рассуждает, как всегда, о многом, но президента Путина все чаще хвалит. Наверное, от души.

Ссылка : http://chelemendik.ru/ShowDoc.php?d=55
Proletarier aller Länder, vereinigt Euch!<br />
Защищая прошлое - сражаемся за будущее!<br />

#84 Paul

Paul

    Ушёл.

  • Пользователи
  • PipPipPipPipPipPip
  • 6034 сообщений

Отправлено 19 April 2010 - 20:10

Открытое письмо Александру Солженицыну


Дорогой коллега по искусству Солженицын!

Я, как американский артист, должен ответить на некоторые ваши обвинения, публикуемые капиталистической прессой во всем мире. По моему мнению, они являются ложными обвинениями, и народы мира должны знать, почему они ложные.

Вы заклеймили Советский Союз как "глубоко больное общество, пораженное ненавистью и несправедливостью". Вы говорите, что Советское правительство "не могло бы жить без врагов, и вся атмосфера пропитана ненавистью, и еще раз ненавистью, не останавливающейся даже перед расовой ненавистью". Вы, должно быть, говорите о моей родине, а не о своей! Ведь именно Америка, а не Советский Союз, ведет войны и создает напряженную обстановку возможных войн с тем, чтобы давать возможность своей экономике действовать, а нашим диктаторам, военно-промышленному комплексу наживать еще больше богатства и власти на крови вьетнамского народа, наших собственных американских солдат и всех свободолюбивых народов мира! Больное общество у меня на родине, а не у вас, г-н Солженицын!

Именно Америка, а не Советский Союз, превратилась в самое насильственное общество, которое когда-либо знала история человечества. Америка, где мафия имеет больше экономической власти, чем крупнейшие корпорации, и где наши граждане не могут ходить ночью по улицам без страха подвергнуться преступному нападению. Ведь именно в Соединенных Штатах, а не в Советском Союзе свои же сограждане убили в период с 1900 года больше людей, чем число всех американских солдат, погибших в боях в первой и второй мировых войнах, а также в Корее и во Вьетнаме! Именно наше общество считает удобным убивать любого и каждого прогрессивного лидера, который находит в себе мужество поднять голос против некоторых наших несправедливостей. Вот что такое больное общество, г-н Солженицын!

Далее вы говорите о расовой ненависти! В Америке, а не в Советском Союзе, на протяжении двух столетий остаются безнаказанными убийства негров, которых держат в полурабстве. В Америке, а не в Советском Союзе, полиция без разбору избивает и арестовывает любого и каждого негра, пытающегося выступить в защиту своих прав.

Затем вы говорите, что "свобода слова, честная и полная свобода слова - вот первое условие здоровья любого общества, и нашего также". Попытайтесь распространить эти мысли среди страдающих народов, вынужденных бороться за существование и жить вопреки своей воле под гнетом диктаторских режимов, держащихся у власти лишь благодаря военной помощи США.

Скажите о своих мыслях людям, чье "здоровье" заключается лишь в том, что половина их детей умирает при рождении, так как у них нет денег на врача, и они всю свою жизнь мучаются из-за отсутствия медицинского обслуживания. Скажите об этом людям капиталистического мира, чье "здоровье" состоит в том, что всю свою жизнь они проводят в постоянном страхе перед безработицей. Скажите американским неграм, как много им помогли на деле "здоровье" и "свобода слова" в процессе их справедливой борьбы за равноправие с белыми, когда после двух столетий "свободы слова по-американски" во многих районах США считают, что убить негра - это все равно что поохотиться на медведя!

Скажите трудящимся капиталистического мира о ваших идеях по поводу "свободы слова как первого условия здоровья", если из-за нехватки денег их сыновья и дочери не смогут развить свои умственные способности в школе, а поэтому никогда не сумеют даже научиться читать! Вы говорите о свободе слова, тогда как бльшая часть населения земного шара пока еще говорит о возможности научиться читать слова!

Нет, г-н Солженицын, ваше определение свободы слова как первого условия здоровья неверно. Первое условие заключается в том, чтобы сделать страну достаточно здоровой морально, умственно, духовно и физически, с тем чтобы ее граждане умели читать, писать, трудиться и жить вместе в мире.

Нет, г-н Солженицын, я не принимаю вашего первого условия здоровья общества и особенно в вашем определении и контексте. Моя страна, известная своей "свободой слова", - это страна, где полиция нападает на участников мирных походов. В моей стране разрешены мирные походы, и в то же время продолжающаяся война губительно отражается на жизни вьетнамского народа, ибо демонстрации, разумеется, нисколько не меняют политику правительства. Неужели вы действительно думаете, что военно-промышленный комплекс, правящий моей страной и полмиром, печется о "свободе слова"?! Правители его сознают, что они, и только они, обладают властью принимать решения. Воистину, свобода слова на словах, но не на деле!

Вы заявляете также, что Советский Союз идет не в ногу с ХХ веком. Если это и верно, то потому, что Советский Союз всегда идет на полшага впереди ХХ века! Неужели вы предлагаете вашему народу отказаться от своей роли вождя и авангарда всех прогрессивных народов мира и вернуться к бесчеловечным и жестоким условиям, существующим в остальной части земного шара, где несправедливость воистину изобилует в атмосфере чуть ли не феодальных условий многих стран? Г-н Солженицын, в статье далее сказано, что вы - "многострадальный писатель из Советского Союза". По-видимому, это означает, что вы много страдаете из-за отсутствия моральных и общественных принципов и что ваша совесть мучает вас в тихие ночные часы, когда вы остаетесь наедине с собой.

Верно, что в Советском Союзе есть свои несправедливости и недостатки, но ведь все в мире относительно. В принципе и на деле ваше общество стремится к созданию подлинно здорового и справедливого общества. Принципы, на которых построено ваше общество - здоровы, чисты и справедливы, в то время как принципы, на которых построено наше общество, жестоки, корыстны и несправедливы. Очевидно, в жизни могут быть ошибки и некоторые несправедливости, однако несомненно, что общество, построенное на справедливых началах, имеет больше перспектив прийти к справедливому обществу, нежели то общество, которое строится на несправедливости и эксплуатации человека человеком. Общество и правительство моей страны отстали от времени, потому что их единственная цель заключается в стремлении сохранить во всем мире статус-кво. Именно ваша страна стремится делать прогрессивные шаги во имя человечества, и если в чем-то она несовершенна и порою спотыкается, то мы не должны осуждать за эти недостатки всю систему, а должны приветствовать ее за мужество и стремление прокладывать новые пути.

Искренне ваш, Дин Рид

Ссылка : http://www.dean-reed...henitsyn-r.html
Proletarier aller Länder, vereinigt Euch!<br />
Защищая прошлое - сражаемся за будущее!<br />

#85 Верный Ленинец

Верный Ленинец

    Бывалый

  • Заблокированные
  • PipPipPip
  • 100 сообщений

Отправлено 19 April 2010 - 21:00

Не хочу много говорить об этом "человеке". Скажу только одно! Его фамилия уже говорит сама за себя: соЛЖЕницын.

#86 Flanker

Flanker

    Ушёл.

  • Пользователи
  • PipPipPipPipPipPip
  • 6705 сообщений

Отправлено 30 April 2010 - 10:19

Жить не по лжи. Солженицын

21.04.10

Незадолго до ухода из жизни Александр Исаевич Солженицын пространно беседовал с журналистом Александром Сакуровым (http://smotri.com/video/view/?id=v1367012839f). Интервью отмечено подобострастием и изобилием нервически-сентиментальных сорняков со стороны журналиста. Местами он скатывался до привычного дешевого уровня бесед со «звездами» типа Киркорова или Моисеева, когда выпытывал у писателя, какие цвета любила его мать.

Но к концу беседы Сакурова потянуло на вечное. Он спросил: «В какой степени библейская традиция оказывает влияние на литературу?» Солженицын призадумался: «Надо различать библейскую традицию и евангельскую». Затем порассуждал о том, что сие влияние часто бывает неосознанным. А потом сказал так: «Не забывайте, что христианство отличается от иудаизма тем, что оно прямо прокладывает путь в загробную жизнь, а иудаизм собственно не признает совсем загробной жизни. Совсем нет. И вот это между ними самая большая разница».

Я слушал это место в интервью раз за разом и не верил своим ушам. Хотелось воскликнуть: «этого не может быть!» Но выясняется, что может быть и такое. Великий писатель и подвижник минувшего века демонстрирует безграмотность, недопустимую даже для подростка, получающего начальное теологическое образование. Как случилось, что автор исследования о русско-еврейском симбиозе в России возводит такой навет на иудаизм, позоря себя неотмывно невежеством и нечестностью? Похоже, ему и в голову не приходило, что если была у него вера в загробную жизнь, то сиречь благодаря духовной традиции иудаизма. Но я искренне недоумеваю. Предположим, Солженицын не нашел времени для ознакомления с традицией каббалы даже поверхностно. Допустим, он никогда не слышал о сотнях иудейских книг за последние сотни лет, занимающихся внедрением веры в загробную жизнь, в вечность души и в воскресение. Можно простить ему незнание текстов в Талмуде о пакибытии. Но как этот человек может рассуждать о Библии, если не нашел ничего о загробной жизни в псалмах или в книге пророка Исаии? Согласно Солженицыну, Авраам, Моисей, Давид, Исаия и пророк Илья не признавали загробной жизни… И как бы писатель воспринял новость о том, что традиция семи кругов ада имеет определенно иудейскую основу? Переименовал бы свой роман «В круге первом»?

Больно и горько писать так о великом и дорогом сердцу человеке. Но сам он учил нас жить не по лжи. Истина дороже.

При оценке пути и творчества Солженицына нам придется признать, что сам он вовсе не всегда следовал своему фундаментальному девизу о житии не по лжи. Мы это видим не только на примере его фальсификации основ веры народа Израиля. Пожалуй, куда более вопиющим примером будет его исследование о количестве невинных жертв в его собственной стране. В начале исторического труда Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ» выдвигается гипотеза: «По подсчётам эмигрировавшего профессора статистики И. А. Курганова, от 1917 до 1959 года без военных потерь, только от террористического уничтожения, подавлений, голода, повышенной смертности в лагерях и включая дефицит от пониженной рождаемости, — оно обошлось нам в… 66,7 миллиона человек (без этого дефицита — 55 миллионов)». Автор добавляет: «Мы, конечно, не ручаемся за цифры профессора Курганова, но не имеем официальных. Как только напечатаются официальные, так специалисты смогут их критически сопоставить».

На протяжении двадцати лет писатель обвинял сталинский режим в гибели шестидесяти миллионов человек. В своих выступлениях он называл эту кошмарную цифру уже без оговорок, чем способствовал ее внедрению в общественное сознание настолько, что люди повторяют ее сегодня машинально. Сегодня кажется, что за этой цифрой стоял зловещий умысел приравнивания преступлений Гитлера с преступлениями Сталина.

Почти четыре десятка лет прошло со времени написания «Архипелага». За последние двадцать лет архивы были рассекречены: все цифры стали доступны. Анатолий Вассерман подвел недавно итоги сталинскому террору так: два миллиона погибших и два миллиона репрессированных. Предлагаемые обществом «Мемориал» цифры не существенно выше. Эксперты спорят о сотнях тысяч сегодня, имея свободный доступ к архивам.

Эти открытия не переводят сталинский режим из разряда преступных в категорию добронравных. Ленин и Сталин насаждали в стране зло как категорический императив в виде атеизма. Злодейское убиение сотен тысяч людей за веру в Б-га предварит при оценке эпохи множественные человеческие подвиги в рамках той же системы. Режим страха, культ доносительства останутся важнейшими определяющими категориями сталинизма и после того, как было скорректировано число жертв.

Тем не менее, имел ли право Солженицын молчать, когда внедренная им цифра была уменьшена в двадцать-тридцать раз? Он мог оспорить новые цифры или признать свою ошибку, но никак не имел права на молчание. Если вспомнить Франции Алжир, а США – Вьетнам, то по степени кровавости сталинский режим будет рассматриваться в рамках рутины злонравия двадцатого века. Конечно, он заметно более кровавый, чем в странах демократического грехопадения, но при сравнении с Французской революцией придется признать, что и на Западе не все еще совершенно…

Если Солженицын не дрогнул и не покаялся после того, как узнал о собственном многократном завышении степени преступности своей родной страны и своего народа, то не удивительны вывихи и выкривления при оценке судьбы народа Израиля и его традиции.

Эти строки – мое покаяние за прежнюю односторонность при разборе Солженицына. Точнее, я и раньше видел его пороки, но не придавал им значения и списывал на промахи. Кроме того, при облыжном охаивании его аппендиксами с резниками было крайне затруднительно демонстрировать сбалансированность. Они ведь налетели на него саранчой за призыв к русским и к евреям покаяться. Нет более ненавистного для либералов, чем призыв к ним покаяться, ибо бессовестность лежит в самой основе их мировосприятия.

Прискорбно, что не нашлось ни одного русского и православного человека, который бы дал отпор Солженицыну, оклеветавшему незадолго до кончины веру Израиля. Не умаляя значимости великого писателя, сохраняя к нему пиетет. И напоминая себе и ему, что должно жить не по лжи.

В этом контексте отрадно обратить внимание на широкий отпор в Израиле персонажу по имени раввин Пинхас (Петя) Полонский. Тот развлекался спекулятивными рассуждениями об иудаизме с христианством. В рамках своих легковесных изысков раввин Петя привел несколько цитат из христианских источников (Послание к Галатам 2:21 и другие), которые перекроил в целях прилепить к своим думочкам. Это называется фальсификацией. Именно такие оценки получил раввин Петя от соотечественников. Знатоки дела напомнили также, что никаким раввином Петя не является и даже в ешиботах вовсе не сиживал. Зато написал гадостную книгу про великого раввина Авраама-Ицхака Кука, в которой изобразил великого духовного светоча либеральным заступником всего срамного и профанического.

Разумеется, сей персонаж и вовсе заслуживает брезгливого отринутия. Но важно сохранять в дискурсе приверженность истине во всех стезях. Разоблачившие раввина Петю ничуть не приблизились к христианским позициям. Они все убеждены в том, что созданием государства Израиль и возвращением изгнанников на Святую Землю Творец положил конец спору между иудаизмом и христианством. Но никому не позволено оскорблять веру других людей путем фальсификации, навета и профанирования. Даже когда речь идет об ущербном человеке, рядящемся в раввинскую рясу как на маскараде. Примирение с фальсификацией недопустимо наипаче, когда соделывается фигурой масштабов Солженицына.

Не всякая ошибка – фальсификация. На днях удивил нас председатель Российского еврейского конгресса Каннер, возвестившего городу и миру о том, что наша Пасха приходится на 14 нисана (http://www.infox.ru/blog/42594/2010/04/09/Yom_SHoa.phtml). А потом добавил, что Пасха христиан тоже приходится на этот день. Это типичный случай, когда человек запутался по незнанию. В следующий раз его подготовят пиарщики, и он сам скажет, что библейская Пасха приходится на 15 нисана, а православные начинают свои празднества через неделю после евреев. Впрочем, кто сказал, что глава еврейской организации в России должен знать свой язык, соблюдать традиции иудаизма и отличать иудаизм от христианства? Предшественники Каннера на посту обходились без этого, вот и он обходится.

К сожалению, выпады Солженицына никак не спишешь на безграмотность. Вернее, его противоиудейский выпад мог быть следствием впитанного на Кубани или почерпнутого у Андрея Дикого. А вот до Библии руки не дошли. И этого мы не сможем простить человеку, учившему нас жить не по лжи.

Авигдор Эскин

Источник: http://www.avigdor-e...lang=0&item=395

Авигдор Эскин (р. 26 апреля 1960(19600426), Москва) — израильский публицист и общественный деятель. Пишет на иврите, русском и английском.

#87 Paul

Paul

    Ушёл.

  • Пользователи
  • PipPipPipPipPipPip
  • 6034 сообщений

Отправлено 11 May 2010 - 22:44

«Ода диссидентству» или «Стукач у дураков»


Будущий писатель и нобелевский лауреат А. И. Солженицын родился 11 декабря 1918 г. в г. Кисловодске.

Отец его, подпоручик царской армии, погибший незадолго до этого, происходил, как пишет А.И., «из обыкновенных ставропольских крестьян», хотя размеры нижеперечисляемого добра — несколько пар быков и лошадей, десяток коров и 200 овец — заставляют усомниться в «обыкновенности». Вернее все-таки эпитет «зажиточные». Из богатых кубанских хуторян происходила и мать — Таисия Захаровна Щербак, о которой ее сестра Ирина вспоминала: «Она была заносчива, консервативна и вздорна» (кое-что унаследовалось).

Прикрепленное изображение: solg-2.jpg

Как верно подметил О. Давыдов, семейные условия были таковы, что из тихого мальчика вполне логично вырос нахрапистый скандалист, нацеленный исключительно на борьбу с окружающим миром, борьбу за выживание не на жизнь, а на смерть.
После гибели отца семья переехала в Ростов, где мать работала стенографисткой в крайисполкоме, а сын закончил школу и поступил в местный университет. Как вспоминала его соученица Эвелина Калушер, у Саши был «незаурядный талант к актерству». После школы он даже поступал в местную театральную студию, которую возглавлял будущий народный артист СССР Ю. Завадский. Среди школьных друзей она отмечала Лиду Ежерец и Шуру Кагана.

Завершим первый штрих парой интересных документов.

В журнале «Студенческий меридиан», N 7, 1990 г. была воспроизведена фотокопия школьного аттестата, выданного 22 июня 1936 г. Hаркомпросом РСФСР Солженицыну АЛЕКСАHДРУ ИСААКОВИЧУ. А на соседней странице — его собственноручное заявление от 8 июля 1936 г. директору РГУ с просьбой о зачислении в студенты. И здесь он подписывается уже Александром Исаевичем. Под сим именем Солженицын вошел во все последующие справочники. Видимо, именно в этот двухнедельный период в голове будущего «нобелевца» зарождался известный постулат «Жить не по лжи».

Так что отметим, что в ряду великих национал-патриотов, у которых мама русская, а папа… Исаак, Жириновский отнюдь не первый.

Прикрепленное изображение: solg-3.jpg

Обучаясь на физико-математическом факультете Ростовского университета, Солженицын времени даром не терял. Он поступил на заочное отделение филфака Московского Института Филологии (1939 г.), стал сталинским стипендиатом (1940 г.), женился на студентке Hаталье Решетовской.

Приятель Hиколай Виткевич вспоминал интересный эпизод: путешествуя по Кавказу, они однажды заглянули в Гори посетить музей Сталина. Он оказался закрытым. Тогда студенты зашли к секретарю ЦК Берии, и он отдал распоряжение открыть им музей для посещения. Вспомним, что все это происходило в разгар «жутких сталинских репрессий». В студенчестве же Солженицын начал сочинять рассказы и весной 1941 г. даже получил сочувственный отклик от Б. Лавренева.

Hачалась Великая Отечественная война.

Мобилизация, краткосрочные курсы ЛАУ в Костроме, фронт. В должности командира батареи Солженицын отвоевал более двух лет, пока в феврале 1945 г. не был арестован.

В истории этой много неясного. Сам Солженицын рассказывает, что замели его за антисталинские ругательства, которыми он обменивался в переписке с фронтовым другом H. Виткевичем, и признает: «Hе хватало все-таки ума сообразить… Hу, не на что обижаться, что дали срок» (из интервью 1992 г.). Хотя, чего уж соображать 26-летнему капитану: ругать Верховного Главнокомандующего во время войны? Да еще в военной переписке, заведомо подвергаемой цензуре! Разве он не понимал, что подставляет не только себя?

Поневоле воспримешь с доверием версию о «самодоносе», которую выдвинул в 1976 г. чешский журналист Т. Ржезач, позже ее изложил в своих неопубликованных мемуарах Л. Самутин, бывший власовец, один из «соавторов» Солженицына, а в 1998 г. российский журналист О. Давыдов.

В «Архипелаге ГУЛАГ», описывая следствие и свое поведение на нем, Солженицын становится очень невнятен. Зато из выступлений К. Симоняна, H. Виткевича можно узнать, что на следствии он заложил буквально всех: и Виткевича, который «с 1940 г. систематически вел антисоветскую агитацию», и Симоняна, который, оказывается, «враг народа, непонятно почему разгуливающий на свободе», и свою жену H. Решетовскую, и школьную подругу Л. Ежерец, и даже случайного попутчика в поезде, некоего моряка Власова.

Правда, посадили только прямого адресата — Виткевича. Когда много лет спустя профессор К. Симонян выступил с открытой критикой взглядов Солженицына, тот в ответ публично сожалел в строках «Архипелага»: «Ах, жаль, что тебя тогда не посадили! Сколько ты потерял!» (том I, гл. 3). В интервью 1992 г. Солженицын даже выразил сожаление, что следствие провели так халатно, ибо при желании по его записям «можно было всех рассчитать, можно еще 5 человек посадить, шутя, из нашего дивизиона. Hу, а следователю лень читать, дураку».

Прикрепленное изображение: solg-4.jpg

О. Давыдов, защищая Солженицына, пишет, что это делалось не по злобе или малодушию, а просто вот «демоническое существо, живущее в его душе, тот самый Hахрап, который убежден в том, что… именно ад для человека хорош и что к этому хорошему людей надо подталкивать». Hо что до этих душевно-раскольниковских терзаний, например, Виткевичу, получившему 10 лет (сам Солженицын получил 8 лет)? А другим, которые могли угодить туда же?

Вот и следователь, не мудрствуя лукаво, определил А.И. как «мягкотелого», который «помимо правды излагал и свои домыслы, лишь бы отблагодарить Вас». Зачем? А чтоб оказаться подальше от передовой, где могут убить. Самострелом или дезертиром уйти опасно, а вот получить небольшой срок за «непозволительные разговорчики», да накануне победы и, значит, неизбежной амнистии — чем не выход?

Тюремные страдания? Посчитаем: из своего срока он полгода отбыл в СИЗО, год в тюрьме на Калужской заставе, 4 года в «шараге» (тюремном HИИ) и 2,5 года — самых трудных — на общих работах в Экибастузе.

Как он страдал в СИЗО и тюрьме:

«Какая же уютная жизнь — шахматы, книги, пружинная кровать, добротные матрасы, чистое белье. Да я за всю войну не помню, чтоб так спал. Hатертый паркетный пол… Hет, таки эта центральная политическая тюрьма — чистый курорт… Я вспомнил сырую слякоть под Вормдитом, откуда меня арестовали и где наши сейчас месят грязь и мокрый снег, чтоб не выпустить немцев из котла»



(«Архипелаг ГУЛАГ», том I, гл. 5).



А вот о шараге:

«Середину срока я провел на золотом острове, где арестантов поили, кормили, содержали в тепле и чистоте».



В Экибастузе Солженицын-бригадир угодил в январскую 1952 г. забастовку заключенных, но до конца ее не отследил — лег в больницу на операцию, вовремя вспомнив о своей опухоли.

Прикрепленное изображение: solg-5.jpg

Пребывание в местах заключения Солженицын беллетризованно описал во многих сочинениях, например, о «шарашке» — роман «В круге первом». Hо воспринимать его тексты слишком доверчиво не стоит.

В первую очередь это относится к истории с вербовкой в «стукачи». Собственноручные показания в 12 главе «Архипелага» (да, согласился, подписался на вербовку, но ни на кого не донес, ушел на этап) вызывали сомнения у всех «сидельцев». Бывший меньшевик М. Якубович, один из «соавторов», в неопубликованной статье «Постскриптум к „Архипелагу“» писал:

«Если б это сообщение исходило не от самого Солженицына, я бы, пожалуй, и не поверил… Уверения Солженицына, что работники органов, не получая от „Ветрова“ обещанной информации, добродушно с этим примирились и, мало того, послали этого обманщика в спецлагерь с несравненно лучшими условиями — сущая нелепица… Покрытый на Западе славой неустрашимого борца против „варварского коммунизма“, сидя на мешке золота… Солженицын все-таки не знает покоя. Его, несомненно, обуревает страх… А вдруг КГБ выступит с разоблачениями и опубликует во всемирное сведение тайну „Ветрова“ — каков будет удар для репутации „пророка“ и лауреата? Так не лучше ли упредить, перехватить, подать разоблачение в своей версии, в своей интерпретации: да, я был секретным осведомителем, но в действительности я никаких доносов ни на кого не делал… Такова психологическая причина саморазоблачения Солженицына».



Другой «соавтор», Л. Самутин, утверждает:

«Этот рассказ рассчитан на людей совершенно несведущих… Hо мы, обломанные лагерями старые зеки, твердо знаем: такое было невозможно! Hельзя поверить, чтобы, дав подписку „стучать“, от опера можно было так легко отделаться. Да еще как? Переводом на привилегированное положение в особый лагерь… Этот документ о переводе приходит из Управления лагерей и поступает к начальнику лагеря. Hо никак не минует и оперуполномоченного, без визы которого в действие приведен быть не может. Характеристику на переводимого пишет он же… А хорошую характеристику на взявшего обязательство, а потом нагло уклонившегося от этого дела какой опер напишет? Где найдется такой дурак? Вот и получается, что перевели Солженицына в шарашку только потому, что опер написал нужную характеристику, дал „добро“ на перевод. Hе надо больше разжевывать, что означало такое „добро“».



В 1978 г. в немецком журнале «Hойе политик» была опубликована посмертная работа криминолога Франка Арнау, в основном повторяющая аргументацию М. Якубовича. Самое интересное, что здесь воспроизведено факсимиле «Донесения с/о Ветрова от 20 января 1952 г.». Человек, передавший этот документ Арнау, рассказал, что следствием доноса стал расстрел группы заключенных 22 января 1952 г., после которого «Ветров», он же Солженицын, был упрятан в лагерный лазарет, а затем переведен в другой лагерь. Интересно, неужели никто до сих пор ни на Западе, ни на Востоке не догадался провести графологическую экспертизу?

Отбыв срок, Солженицын уезжает в ссылку в Казахстан, работать учителем. После официальной реабилитации 6 февраля 1957 г. перебирается в Россию (Владимир, Рязань). В 1959 г. за три недели написал «Один день Ивана Денисовича».

Прикрепленное изображение: solg-6.jpg

Этот текст пришелся как нельзя ко двору: хрущевская реабилитация разворачивалась вовсю. Повесть вышла в «Hовом мире», N 11, 1962 г., сразу была переиздана в «Роман-газете», N 1, 1963 г. (оцените скорость) и сделала автора популярным. Однако не следует думать, что он был одинок: «лагерной литературы» вышло в те годы изрядно.

И тут в Солженицыне взыграла ревность. В свое время в «Архипелаге» я с удивлением перечитывал многочисленные страницы с мелочной критикой и придирками А.И. к другим авторам темы. И «Повесть о пережитом» Б. Дьякова («Звезда», N 3, 1963 г.) ему не такая, и Побожий с «Мертвой дорогой» плох («Hовый мир», N 8, 1964 г.), и Галич («Известия», июль, 1959 г.), и легендарный генерал Горбатов («Hовый мир», N 4, 1964 г.), и Алдан-Семенов, и Серебрякова, и Вяткин. А. Г.

Шелест-то вообще какой нехороший — дорогу перебежал, на 12 дней раньше опубликовался в «Известиях», 6 ноября 1962 г. Одного только Шаламова и признал с оговорками, да и то, верно, потому, что «Колымские тетради» в то время не публиковались. Хотелось быть монополистом? А, может, задним числом сводил «Исаевич» счеты за неполученную Ленинскую премию?

Тут позвольте отступление. Было это давным-давно, еще когда я учился в школе. Время было самое что ни на есть застойное — конец 1970-х. Школа была вполне средняя и даже не в областном центре. И вот когда-то на уроке русской литературы зашла речь о Солженицыне. И наш учитель, веселый и толстый Геннадий Владимирович, безо всяких официозных ярлыков и истерик спокойно рассказал нам, семиклассникам, что да, был такой советский писатель, сочинял на лагерные темы, попал в струю и некоторое время был очень известен, так, что его даже выдвинули на Ленинскую премию. Hо потом обстоятельства резко изменились (теперь я понимаю, что учитель намекал на снятие Хрущева) и премию ему не дали. Тогда он обиделся на весь мир и на Советскую власть и начал писать совсем уж разрушительные вещи. За что и получил по шапке. Это показалось нам вполне справедливым.

Было это, повторяю, в самый расцвет безгласности и застоя и не в столично-диссидентской гимназии, а в провинциальной средней советской школе. И никто нашего словесника за такую крамолу (школьникам! О Солженицыне!) в КГБ не тягал. Он работает в той же школе в той же должности, кажется, и до сего дня (хотя нет, русскую литературу он сейчас вряд ли ведет, мы ж на Украине).

Прикрепленное изображение: solg-7.jpg

Год 1963 г. был для Солженицына действительно удачей. Он вступил в Союз писателей, бросил учительство, купил «Москвич». Один за другим пошли в журналах многочисленные рассказы. В декабре он появился в списке кандидатов на Ленпремию. «Hовый мир» готовил к публикации роман «В круге первом». Лояльность А.И. дошла до пика во время приснопамятной встречи Хрущева с писателями. Всевластный вождь, провозгласив тост «За великого русского писателя Александра Солженицына», затем принялся, не стесняясь в выражениях, орать на других. В результате И. Эренбург был доведен до предынфарктного состояния, М. Алигер упала в обморок. Перечить захмелевшему Хрущеву осмелились только H. Грибачев и Е. Евтушенко. А что же «великий правдолюбец» и «воитель за свободу творчества»? Он, сидючи одесную от громовержца, скромно отмолчался.

Однако дни «Hикиты Кукурузного» были сочтены. И с его снятием дело с публикацией «Круга» застопорилось. А потом грянул 1965 г. с малопонятной суетой Солженицына: он со скандалом забирает рукопись из «Hового мира» и сдает на хранение В. Теушу, которого сам же характеризует: «неаккуратен, путаник, не строг в конспирации». И в сентябре 1965 г. рукопись вместе с архивом изымается КГБ. Солженицын впадает в отчаяние, но продолжает свободно публиковаться: «Литературная газета» и «Hовый мир». Бюро секции прозаиков СП осенью 1966 г. рекомендует к печати его новый роман «Раковый корпус». Первый секретарь СП СССР К. Федин о беседе с первым секретарем ЦК КПСС Л. Брежневым: «Что я мог хорошего сказать о Солженицыне? Hо и плохого я тоже не сказал».

В мае 1967 г. Солженицын обращается к IV Съезду СП СССР с письмом, в котором обличал цензуру. Послание он размножил и разослал по 250 адресам. Его поддержали еще 99 писателей, его начали цитировать и комментировать западные радиостанции. Обстановка накалилась, но, видимо, тогда Солженицын понял, что для раскрутки ему нужен скандал. В мае 1967 г. совпис Солженицын умер, родился ориентированный на Запад пристрастный публицист. В 1968 г. там издают «Корпус» и «Круг». А ведь он прекрасно знал, чем это грозит: только что, в 1966 г., прошел процесс Даниэля и Синявского, которым за подобные шалости дали по 5 лет.

И машина завертелась. В конфискованном архиве кроме «Круга» была и шибко антисоветская пьеса «Пир победителей», написанная еще в лагере. Ее отдали рецензентам. Последовали громы и молнии.

Т. Хренников:

«В прежнее время его за такую пьесу бы расстреляли».



М. Шолохов:

«Поражает какое-то болезненное бесстыдство автора… Форма беспомощна и неумна. О содержании и говорить нечего. Все командиры либо законченные подлецы, либо колеблющиеся и ни во что не верящие люди… Почему осмеяны солдаты русские и татары? Почему власовцы — изменники Родины — прославлены как выразители чаяний русского народа? Если Солженицын психически нормален, тогда он по существу открытый и злобный антисоветский человек».



Прикрепленное изображение: solg-11.jpg


Окончание следует .
Proletarier aller Länder, vereinigt Euch!<br />
Защищая прошлое - сражаемся за будущее!<br />

#88 Paul

Paul

    Ушёл.

  • Пользователи
  • PipPipPipPipPipPip
  • 6034 сообщений

Отправлено 12 May 2010 - 12:01

Hа заседании Секретариата СП СССР в сентябре Солженицыну предложили отмежеваться от Письма съезду. Он отказался. Конфликт нарастал. Тогда же был закончен и переснят «Архипелаг ГУЛАГ». Пленки улетели на Запад. 4 ноября 1969 г. рязанская организация СП исключила Солженицына «за антиобщественное поведение». Твардовский предложил ему апеллировать, но А.И. уже сделал ставку на Запад и «хлопнул дверью», написав очередное открытое письмо: «Слепые поводыри слепых!.. В эту кризисную пору нашему тяжело больному обществу вы не способны предложить ничего конструктивного, ничего доброго…» Он не промахнулся — летом 1970 г. его выдвинули на Hобелевскую премию.

Шнобелевский лауреат

К этому времени относится некрасивая история «нобелевского развода».

Hаталья Решетовская, дожидавшаяся его из лагеря, забросившая ради него все: научную карьеру, музыку, корпевшая над перепечаткой и редактированием его многостраничных опусов, — была оттеснена новой пассией — Hатальей Светловой. Солженицын встретился с ней в 1968 г., уже в следующем году «решил передавать ей все свое наследие», а в 1970 г. твердо решил получать Hобелевскую премию с «матерью своего первенца».

Hамечая эмиграцию, «великий христолюбец» поначалу ничего не имел против того, чтоб иметь под рукой сразу двух женщин: Светлова сидела бы в Союзе, храня рукописи и воспитывая детей, а Решетовская с ним за границей печатала бы «Красное колесо» (Первый узел — «Август 14-го» — уже был готов и получил высокую оценку Твардовского).

Однако после объявления Hобелевского лауреатства 8 октября 1970 г. он потребовал «жертв». Решетовская все поняла и попыталась отравиться. Откачали ее с трудом — на соседней даче случайно оказался фельдшер. Солженицын посетил ее в больнице через 10 дней, сказал много красивых слов и между делом поинтересовался, когда она выписывается, чтоб съездить в Рязань в ЗАГС. Позже он даже судился с Решетовской по своей инициативе и в мемуарной книге «Бодался теленок с дубом» демонстрирует к бывшей жене лютую ненависть: надо же, не пожелала ради него, великого, пожертвовать личной судьбой.

Следующий штрих: события 1973 г. Когда Солженицына исключали из СП, он стимулировал и с удовольствием поддержал всемирную кампанию «писательской солидарности» в свою защиту, хотя, надо признать, последствия таких выступлений для отечественных мастеров обходились куда дороже, чем французам и норвежцам.

В своей нобелевской лекции (1972 г.) Солженицын отметил заслуги иностранцев, но не нашел ни одного слова благодарности для земляков. Меж тем вслед за ним из СП исключили А. Галича, Е. Маркина, Б. Чичибабина, В. Максимова. Западные демократы опять начали протестовать, но Солженицын, уже готовящийся к Европе, отмолчался.

Максимов тогда написал ему письмо с горькими упреками, но Солженицын отверг их, сочтя, что исключение кого-то другого, не его самого, это не повод для вселенского шума, а «шевеление в говенном СП,.. которое даже трудно назвать преследованием» (письмо от 4 июля 1973 г.). Позже в мемуарах он высказался еще откровеннее:

«Я не защищал и его, как остальных, все потому же: разрешив себе заниматься историей революции и на том отпустив себе все прочие долги, и по сегодня не стыжусь таких периодов смолкания: у художника нет другого выхода, если он не хочет искипеться».



Эгоцентризм высшей марки! В. Максимов, диссидент и эмигрант, в статье 1994 г. с горечью отметил, что Солженицын и за границей не принял участие ни в одной политической и культурной акции, «ни при какой погоде не подписывал правозащитных петиций» и т. д. Зато он не постеснялся довести до самоубийства директора «Имка-пресс» И. Морозова, поставив перед издательством ультиматум: либо его увольнение, либо А.И. их разорит. Лишенный работы, которой посвятил всю жизнь, 59-летний Морозов (а пенсия во Франции идет с 65 лет) покончил с собой. Что же Солженицын? А ничего.

Hо вернемся в 1973 г. В августе у хранителей архива Е. Д. Воронянской и Л. А. Самутина была изъята рукопись «Архипелага». Воронянская не выдержала потрясения и повесилась. Реакция нашего «человеколюбца» и «христианина» была библейски краткой: «Она обманула меня — она наказана».

К Самутину он подослал связного, чтоб получить очередное «Заявление протеста», но тот отказался. У бывшего лагерника уже тогда зародились подозрения, что дело нечисто: уж очень похоже на изъятие 1965 г. и очень вовремя возник этот инцидент, давший Солженицыну повод начать публикацию «Архипелага» на Западе (по первоначальному замыслу роман должен был лежать до 1975 г.).

Логика проста: уже три года не выходят столь разрекламированные А.И. «ежегодные» романы из истории русской революции. Интерес на Западе остывает. А тут лежит без движений такая «бомба». Уж не сам ли Солженицын «сдал» архив? Кстати, архив 1965 г. открыто лежал в Прокуратуре, и ему ОФИЦИАЛЬHО предлагали забрать в любое время, но А.И. гордо отказался, хотя продолжал сочинять протесты и требования. О. Давыдов тоже вспоминает эту историю, хотя осторожно оговаривается: «Сознательных провокаций писателя я принципиально не допускаю».

И вот в декабре 1973 г. грохнуло: в Париже вышел I том «Архипелага ГУЛАГ». Шум поднялся невероятный. Бодро продвигавшийся тогда процесс «разрядки», не нравившийся многим на Западе, был изрядно заторможен.

Прикрепленное изображение: solg-9.jpg

Впрямую говорить о роли ЦРУ в конструировании личности и литературы Солженицына сейчас приличным людям неудобно. Это Жириновский мог в 1994 г. тиснуть в «Московский Комсомолец» соответствующую статью. Это H. H. Яковлев мог в застойные годы зацитировать американского сотрудника Д. Бима: «Первые варианты рукописей Солженицына были объемистой многоречивой сырой массой, которою нужно было организовывать в понятное целое, их нужно было редактировать». (В наши дни он продолжил откровенничать: «Вскоре я нашел десяток талантливых редакторов и засадил их за основательную чистку текста. Получилась книга „Архипелаг ГУЛАГ“,.. которая помогла сокрушить диктатуру пролетариата в СССР»).

Бодливый брехун

Подробный разбор «главного труда» занял бы слишком много места, так что отошлем желающих к прекрасной аналитической рецензии историка Р. Медведева, написанной по горячим следам в 1974—1976 гг. и опубликованной в «Правде» в 1989—1990 гг. Он справедливо указал, что правоверный марксизм Солженицына не выдержал испытаний лагерем, который сделал его антикоммунистом. Это дело его совести, но нельзя оправдывать себя и свою нестойкость очернением «коммунистов в лагерях», изображая их твердолобыми ортодоксами или предателями, искажая при этом истину. Hедостойно христианина, каковым себя считает Солженицын, злорадствовать и глумиться по поводу расстрелянных в 1937—1938 гг. большевиков, рассматривая это как возмездие за «красный террор». И уж совсем недопустимо прослаивать книгу «незначительным по количеству, но внушительным по составу элементом тенденциозной неправды».

А с моей личной точки зрения, «Архипелаг» представляет собой сборную солянку бессистемных и некритических пересказов лагерных баек и слухов, вплоть до самоповторов (сравните т. 1, гл. 6 и т. 3, гл. 1), с кучей грубых и невежественных ошибок и тенденциозностей, некий римэйк «Красного террора» С. Мельгунова.

Кстати, аналогичного мнения придерживались H. Виткевич, Л. Самутин, H. Решетовская. Характерная деталь: живописуя жуткие HКВДешные пытки, Солженицын излагает все со слухов из вторых рук, ибо и он сам, и его одноделец Виткевич, и его соавтор Самутин, и его герой Бурковский на личном следствии не получили ни единой оплеухи.

А уж страсть к преувеличениям… Ведь это Солженицын запустил столь ходкую на Западе до сих пор цифру «жертв сталинских репрессий» — 66,7 млн. человек.

Когда при «перестройке» историк В. Земсков откопал в архивах подлинную статистику: — 3777380 осужденных за 1921—1954 гг. ах, как взвились граждане, «ушибленные Солженицыным»: не может этого быть, не верим! Даже протестующие письма писали. Hо ведь документ есть документ, в отличие от баек, пусть даже печатных.

Интересно, извинился ли Солженицын хоть раз за свою «клюкву»? Медведев, например, как честный человек и профессиональный историк тогда же, в 1989 г., опубликовал официальное извинение, хотя его «цифра» была поменьше — 40 млн.

12 февраля 1974 г. вышел указ о лишении Солженицына советского гражданства, и его выслали за границу. Hачались гастроли: Франция, Англия, Испания. В США 30 июня 1975 г. «русский патриот» заявил:

«Я друг Америки… США давно проявили себя как самая великодушная и самая щедрая страна в мире… Ход истории сам привел вас — сделал мировыми руководителями… Пожалуйста, побольше вмешивайтесь в наши внутренние дела».



В Испании он поддержал фашистский режим Франко как стоящий «на концепции христианства» и дающий испанцам «абсолютную свободу». Ультраправые заявления Солженицына вызвали в ответ публичные сомнения западной прессы в его психическом здоровье. Журнал «Hьюсуик» процитировал диалог:

«Президент Р. Hиксон: „Да ведь Солженицын правее Барри Голдуотера!“
Госсекретарь Г. Киссинджер: „Hет, господин президент. Он правее царей“. И подытожил: „Hадуется ли Запад из-за того, что один из его ведущих идеологических героев на деле оказался аполитичным дураком-святошей?“».

solg-10.jpg

К 1974 г. относится знаменитый, а ныне забытый триалог-дискуссия столпов отечественного диссидентства, представителей трех течений: православного русского националиста Солженицына, западника, либерал-технократа Сахарова и марксиста-идеалиста Медведева. Заварил кашу «Исаевич», сочинив «Письмо вождям Советского Союза». Как обычно косноязычно он предрек СССР войну с Китаем, экологическую катастрофу, назвав США «могучим победителем Второй мировой войны» и «кормильцем человечества», предложил отечеству отказаться от технического прогресса и «темного ветра передовой идеологии (марксизма) с Запада», сохранив «авторитарную власть Советов».

Медведев назвал письмо «разочаровываующим документом», нереальной и некомпетентной утопией, указав, что Солженицын не знает марксизма, приписывая ему чепуху. И что при техническом превосходстве СССР война со стороны Китая была бы самоубийством. Сахаров со своей стороны подметил «нетерпимость к инакомыслию», панруссизм и антизападный изоляционизм, указав, что «программа Солженицына — это скорее мифотворчество… не безобидное, особенно в XX веке,.. утопическое и потенциально опасное». Пророчество не сбылось: война с Китаем не началась и отказ от марксизма не привел ни к чему хорошему.

Потерпев поражение как мыслитель и политик, Солженицын с 1976 г., запершись в Вермонте (США), покатил свое «Красное колесо». Пошли чередой «узлы»: «Август 14-го», «Октябрь 16-го», «Март 17-го». Язык невозможно тяжелый, корявый, суконный, с обилием косноязычных оборотов и слов-уродцев собственного изобретения.

«Многотомная гора слов, состоящая, главным образом, из компиляций думских стенограмм и плохо переваренного Дос Пассоса» (В. Максимов).



Польский рецензент Е. Романовский и болгарский H. Павлов в своих отзывах резко отозвались о «прискорбной тенденции автора восхвалять и воспевать все, относящееся к кайзеровской Германии… Автор, бухнувшийся на колени перед немецким милитаризмом. Писать в этой позе куда как неудобно».

H. Яковлев верно подметил в солженицынских инвективах о «благословенности поражений» смердяковщину.

Hе забыл А.И. и своих гонителей: уже в 1975 г. вышел мемуар «Бодался теленок с дубом» с хамскими характеристиками Шолохова, Шостаковича, Твардовского, Жукова. Тогда же он издал книгу некоего «литературоведа» Д. «„Стремя“ Тихого Дона», повторяющую измусоленную легенду о том, что Шолохов не был автором своей главной книги.

Диссидентская свора никогда не простила советскому нобелевцу Шолохову того, что он остался ортодоксальным коммунистом и осудил их «самиздатовские» и «тамиздатовские» шалости. Отсюда и гнусные слухи, вновь ожившие при «перестройке», когда стало модой низвергать великих. Hедавно шолоховеды нашли все-таки подлинные рукописи первых книг «Тихого Дона», похоронившие эту байку. Что же Солженицын, извинился за многократно повторенную неправду? Hет! Зависть к чужой славе, что ли, заставила его в 1984 г. раскритиковать А. Тарковского за гениальный фильм «Андрей Рублев»?

Ползучая реабилитация Солженицына в СССР началась с шумной публикации его брошюры «Как нам обустроить Россию» в спецвыпуске «Комсомольской правды» 18 сентября 1990 г. В ней А.И. сказал о других то, что относится к нему самому:

«У вождей нынешней эмиграции прорывается лубочное невежество».



Разбирать в ней практически нечего: опять замшелые антикоммунистические инвективы, многословная ложь и советы, опоздавшие на 73 года. Рекомендации избрать земства, собрать учредительное собрание, «к чертям космическую программу», «прекратить атеизм» действительно вызывают сомнения в его адекватности. А уж призыв к России отделиться от прочих, отрыгнувшийся развалом СССР, уничтожает последние остатки уважения к «пророку-патриоту».

Четыре следующих года Солженицын регулярно обещал вернуться, но попозже: сначала напечатайте «Архипелаг», потом опубликуйте «Красное колесо», потом выпустите массовым тиражом собрание сочинений.

Дальше — круче: после октябрьской 1993 г. бойни у Белого Дома «великий гуманист» заявил:

«Это неизбежный этап в борьбе с коммунизмом».



Вернулся он в мае 1994 г., с помпой проехавшись из Владивостока в Москву в шикарном пульмане, оплаченном Би-би-си. Здесь его ожидала бесплатно возвращенная квартира и дополнительная жилплощадь, уступленная за символическую цену, благодаря большому литературолюбу Ю. Лужкову. Затем последовала приватная беседа с «всенародно избранным» Ельциным, выступление в Госдуме (куда он был, кстати, приглашен левыми), встреченное очень прохладно, и телебеседы, бесславно сошедшие на нет. Осуждая развал и «безмозглые реформы», А.И. почему-то забыл назвать имя их главного организатора и руководителя, своего собеседника.

Прикрепленное изображение: solg-8.jpg

Где-то в журналах тянут-дотягивают его очередной «узел» — «Апрель 17-го» — из бесконечного «Красного колеса». Прорвался очередной приступ патриотизма в виде книги «Россия в обвале» (1998). А дальше — тишина.

Возвращение «патриарха» на Родину состоялось. Или нет? А зачем?

Ю. Р. ФЕДОРОВСКИЙ,
кандидат исторических наук


Ссылка : http://tambov.su/doc...-u-durakov.html
Proletarier aller Länder, vereinigt Euch!<br />
Защищая прошлое - сражаемся за будущее!<br />

#89 Paul

Paul

    Ушёл.

  • Пользователи
  • PipPipPipPipPipPip
  • 6034 сообщений

Отправлено 17 May 2010 - 18:18

Прикрепленное изображение: 45.jpg


Госпремия для ревизиониста


Награждение Александра Солженицына государственной премией за достижения в области гуманитарной деятельности наводит на самые печальные размышления. Совсем недавно мы видели, как наша история в очередной раз подверглась поруганию.

Под непрекращающиеся вопли о страшной советской оккупации» из центра Таллина был выкорчеван памятник советским войнам. К войне с советскими памятниками готовится Польша, на Украине создан музей «советской оккупации», а Европарламент принимает резолюции с плохо завуалированным требованием «платить и каяться.
Сегодня, когда в борьбе за историю Россия пропускает удар за ударом, следует вспомнить, что почва для прибалтийских и польских претензий, почва для пересмотра итогов второй мировой войны была подготовлена в том числе нынешним лауреатом государственной премии России.

«Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына стал одним из самых мощных пропагандистских орудий в борьбе против Советского Союза. Сотканная из полуправды, лжи и преувеличений книга сформировала образ советской империи зла. Империи, держащейся лишь на насилии и рабском труде десятков миллионов заключенных, империи, несущей своим гражданам лишь страдания и муки.

Конечно, архивные документы и добросовестные исследования современных историков свидетельствуют совсем о другом - но дело уже сделано. Истинная численность заключенных ГУЛАГа и условия их содержания не имеют значения для человека, в голову которого вбиты созданные Солженицыным антисоветские мифы. Именно к этим мифам апеллируют желающие пересмотреть историю прибалтийские политики, именно эти мифы из раза в раз повторяют западные СМИ и российские «либералы». И любая попытка России защищать свои национальные интересы сопровождается паническими воплями о «возрождении тоталитаризма» и «новом 37-ом годе».

Российские политики громко протестуют против пересмотра итогов второй мировой войны. Как же можно забыть о вкладе в этот процесс Солженицына? Именно лауреат российской госпремии восхвалял перешедших на строну врага коллаборационистов, именно он писал о том, что побывавшие под немецкой оккупацией советские граждане направлялись в Сибирь…

Всей лжи не перечислишь; давайте лучше рассмотрим конкретный пример. Одним из самых популярных мифов о Великой Отечественной войне является рассказ о том, что в первые месяцы войны красноармейцы массово перебегали к победоносным войскам вермахта. Солженицын в «Архипелаге ГУЛАГе» посвятил этом вопросу немало проникновенных строчек. «Когда началась советско-германская война, - писал он, - естественным движением народа было - вздохнуть и освободиться, естественным чувством - отвращение к своей власти…. Не зря колотился сталинский приказ (0019, 16.7.41): "На всех (!) фронтах имеются многочисленные (!) элементы, которые даже бегут навстречу противнику (!) и при первом соприкосновении с ним бросают оружие"» (Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ, 1918 – 1956. М., 1990. Кн. 3. С. 22).

Вообще надо заметить, что на документы Солженицын в своей книге ссылается крайне редко, предпочитая информацию агентства ТАСС – не того, правда, которое в Москве на улице Большой Никитской, а того, которое «Тетя Аня Соседке Сказала». Ссылка на приказ, да еще и сталинский, да еще с номером и датой – случай настолько редкий, что поневоле хочется достоверность этого документа проверить.

Самый беглый поиск позволяет понять, что 16 июля 1941 никакого приказа за номером 0019 не издавалось. А издавалось в этот день постановление Государственного комитета обороны ГКО-169сс (№ 00381) об аресте командующего Западным фронтом генерала Павлова и ряда других высших офицеров. В этом постановлении говорилось:
«Государственный Комитет Обороны устанавливает, что части Красной Армии в боях с германскими захватчиками в большинстве случаев высоко держат великое знамя Советской власти и ведут себя удовлетворительно, а иногда прямо геройски, отстаивая родную землю от фашистских грабителей.

Однако наряду с этим Государственный Комитет Обороны должен признать, что отдельные командиры и рядовые бойцы проявляют неустойчивость, паникерство, позорную трусость, бросают оружие и, забывая свой долг перед Родиной, грубо нарушают присягу, превращаются в стадо баранов, в панике бегущих от обнаглевшего противника.

Воздавая честь и славу отважным бойцам и командирам, Государственный Комитет Обороны считает вместе с тем необходимым, чтобы были приняты строжайшие меры против трусов, паникеров, дезертиров» (Органы государственной безопасности СССР в годы Великой Отечественной войны. М., 2000. Т. 2. Кн. 1. С. 332 – 333).

Как видим, никаких слов о том, что на всех фронтах красноармейцы массово бегут навстречу немецким войскам и сдаются им, в постановлении нет. Напротив, там специально, что «в большинстве случаев» части Красной Армии отважно бьются с врагом – то есть прямо противоположное утверждением Солженицына.

Неужели Солженицын выдумал цитируемый им документ? Фальсификация получается уж больно наглая. В конце концов, постановление ГКО от 16 июля 1941 не было секретным; его зачитывали во всех ротах и батареях, эскадронах и авиаэскадрилиях, оно было хорошо известно миллионам солдат. А ну как разоблачат фальшивку?

Разгадку мы находим в книге германского историка-ревизиониста Иоахима Хоффмана. Эту недавно переведенная на русский язык монография под названием «Сталинская война на уничтожение» без всяких сомнений можно назвать «библией ревизионизма». Нет более-менее значимого антисоветского мифа о Великой Отечественной войне, которого Хоффман трудолюбиво не подобрал бы и не использовал для оправдания нацистской Германии. Не обойденным, естественно, оказался и вопрос о массовой сдаче в плен красноармейцев, которому Хоффман посвятил целую главу. В этой-то главе мы и увидим до боли знакомые формулировки «сталинского приказа»: «На всех фронтах имеются многочисленные элементы, которые даже бегут навстречу врагу и при первом же соприкосновении бросают свое оружие и тянут за собой других» (Гофман И. Сталинская война на уничтожение. М., 2006. С. 100). При этом Хоффман приводит номер и дату приказа, на который ссылается: № 001919 от 12 сентября 1941 года.

Хоффман оказывается гораздо более точен, чем Солженицын. Действительно, 12 сентября 1941 года Ставка ВГК издала директиву № 001919 о создании заградительных отрядов в стрелковых дивизиях. В объяснительной части директивы говорилось следующее:
«Опыт борьбы с немецким фашизмом показал, что в наших стрелковых дивизиях имеется немало панических и прямо враждебных элементов, которые при первом же нажиме со стороны противника бросают оружие, начинают кричать «нас окружили» и увлекают за собой остальных бойцов. В результате подобных действий этих элементов дивизия обращается в бегство, бросает материальную часть и потом одиночками начинает выходить из леса. Подобные явления имеют место на всех фронтах. Если бы командиры и комиссары таких дивизий были на высоте своей задачи, паникерские и враждебные элементы не могли бы взять верх в дивизии…» (Русский архив: Великая Отечественная. М., 1996. Т. 16(5): Ставка ВГК: Документы и материалы. Кн. 1. С. 180; Органы государственной безопасности… Т. 2. Кн. 2. С. 85 – 86).

Как видим, ничего особенно крамольного в директиве не наблюдается: констатируется лишь наличие в армии трусов и паникеров (было бы удивительно, если бы после почти четырех месяцев поражений таковых не нашлось).

Однако в варианте Хоффмана-Солженицына директива эта сильно искажена и дополнена пассажем о красноармейцах, которые так стремятся сдаться в плен, что бегут навстречу врагу подобно обезумевшим леммингам. В подлинном приказе подобного красочного штриха, естественно нет. Неужели и Солженицын, и Хоффман его придумали, причем отдельно друг от друга? Ведь Хоффман приводит «сталинскую директиву» со ссылкой не на Солженицына, как можно было бы подумать, а на немецкий архив: BA-MA, RW 4/v. 329, 15.9.1941.

Ларчик открывается просто: достаточно просто посмотреть, как называется фонд, на который ссылается Хоффман. А называется он так: “Abteilung Wehrmacht-Propaganda. RW 4/v. 329 Sowejetrussland (Sammlung von Unterlagen), Juli – Dezember 1941”, что на русский язык переводится как "Отделение пропаганды вермахта. RW 4/v. 329 Советская Россия (коллекция документов), июль - декабрь 1941".

После этой строчки все становится ясным. Вскоре после издания директивы Ставки ВГК пропагандисты вермахта на ее основе изготовили фальшивку для доказательства массовой измены советских военнопленных. Сделано это было элементарно: реальную директиву переписали и дополнили несколькими красочными штрихами – например, о бегущих к немцам «многочисленных элементах».

Изготовив фальшивку, пропагандисты вермахта начали разбрасывать листовки, в которых, ссылаясь на свое творение, писали о том, как массово сдаются в плен бойцы Красной Армии и о том, что тем, кто еще не сдался, надо немедленно это сделать. Сомнительно, конечно, что эти листовки имели такой уж большой успех – но одна из них попала в руки Солженицына, который сослался на нее в своей монументальной книге, как на подлинную «сталинскую директиву».

Эта история - всего лишь один пример фальсификации Солженицыным нашей истории. Примеры можно множить очень долго.

Возникает вопрос: неужели именно за подобные «достижения в области гуманитарной деятельности» Солженицын удостоен госпремии? И сможет ли Россия защитить от ревизии свое прошлое, если клевета на это самое прошлое получает столь высокие государственные награды?

Александр Дюков

Ссылка : http://tambov.su/doc...vizionista.html
Proletarier aller Länder, vereinigt Euch!<br />
Защищая прошлое - сражаемся за будущее!<br />

#90 Дмитрий С

Дмитрий С

    Ушёл.

  • Администраторы
  • 2172 сообщений

Отправлено 19 May 2010 - 01:16

Прикрепленное изображение: Orden_Iuda.jpg

Орден Иуды изготовлен в 1709 году по указу Петра Алексеевича в единственном экземпляре. Предназначен был гетману Мазепе, но так и не был вручен. Думаю: награда нашла своего героя.
Когда одним прибавочная стоимость, тогда другим с крутых яиц бульон.

#91 Paul

Paul

    Ушёл.

  • Пользователи
  • PipPipPipPipPipPip
  • 6034 сообщений

Отправлено 19 May 2010 - 17:54

Думаю: награда нашла своего героя.



Однозначно !
Proletarier aller Länder, vereinigt Euch!<br />
Защищая прошлое - сражаемся за будущее!<br />

#92 Paul

Paul

    Ушёл.

  • Пользователи
  • PipPipPipPipPipPip
  • 6034 сообщений

Отправлено 25 May 2010 - 18:26

Прикрепленное изображение: izd7.jpg


Одна жизнь Александра Исаевича


Смерть на 90-м году жизни известного писателя, Нобелевского лауреата А.И. Солженицына, безусловно – одно из самых ярко освещаемых событий этого лета. Приносят соболезнования лучшие друзья России – Дж. Буш, Н.Саркози, В. Ющенко. Президент и премьер были на похоронах. К счастью, траура, как во время смерти Ельцина, объявлять не стали.

Любая смерть – трагедия, даже если она наступила вследствие старости. Однако она не отменяет возможности изучать личность человека, выносить её оценки. Расхожая фраза «О мёртвых – или хорошо или ничего» пусть постоит в сторонке – Гитлер умер более 60 лет назад, но и по сей день считается главным международным преступником. Смерть Сталина не помешала пролить немало грязи на личность этого руководителя, скорее наоборот, поспособствовала. В этой ситуации Солженицын – не лучше и не хуже. Тем более, что как водится, сейчас дурной тон говорить о нём без эпитета «великий», «живой классик». Он умер, будучи для постсоветской элиты, интеллигенции, СМИ «совестью нации» и непререкаемым авторитетом, каждое интервью с ним – сенсация, повод поспорить. К нему ездили президенты – и первый, и второй. Только третий не успел получить благословления А.И. Однако возникает вопрос – за что такие заслуги. Нобелевская премия? Возможно, престижно, мало кто из русских учёных или писателей становился её лауреатом.

«Совесть нации» - это ко многому обязывает. Это значит – быть примером для подражания подрастающему поколению, уметь видеть перспективы развития страны, не бояться сказать «нет» решениям, которые могут принести вред народу. Не каждый может стать таковым. Почему Солженицын? Ответ можно найти, скажем, в известном новосибирском пособии И.С. Кузнецова и В.А. Исупова «История СССР с 1917 года до наших дней»: «Мужественную борьбу за свободу слова и нравственное освобождение общества от тоталитарно-коммунистического господства вёл А.Солженицын. Его книга «Архипелаг ГУЛАГ» стала сильнейшим ударом сильнейшим ударом по теории, истории и практике тоталитарного режима». Жить не по лжи, короче говоря. Таким образом, признавая А.Солженицына совестью нации, мы по существу признаём, что 70 лет советской власти – один сплошной ГУЛАГ. Сегодня, когда ПАСЕ приравняла коммунизм к фашизму, когда компенсации за годы «оккупации» требует Прибалтика, когда на Украине бойцы УПА-ОУН, прислужники Гитлера, реабилитируются как «борцы с тоталитарным режимом» очевиден вред подобной позиции. Думается, что скорбь В.Ющенко была искренней.

А многие ли вообще читали Солженицына? В школьные программы вошли «Один день Ивана Денисовича» и «Матрёнин двор» - на этом представления большинства о творчестве этого писателя ограничиваются. О нём слышали, но его не читали. Хотя в годы перестройки «Архипелаг ГУЛАГ», «Раковый корпус», «В круге первом» были одни из самых популярных книг. Впрочем, читать Солженицына скучно – язык коряв, герои больше напоминают сборник антисоветских работ, цель их в романе – как можно сильнее обругать Советскую власть. Однако, порой попадаются фразы, после которых возникает гадливое, мерзкое ощущение. Вот, например, цитата из «Архипелага ГУЛАГ»: «Придётся вынести портрет с усами и повесить с усиками» - это, если кто не понял, о возможной победе Гитлера в войне. А вот «В круге первом» - главный герой, дипломат Володин, беседует со своим дядей, разумеется, антисоветчиком:

-Как тебе эта, последняя, война, - спрашивает дядя.

-Наша страна попала под сапог Усача – отвечает племянник, успевший до беседы сообщить в американское посольство о том, что готовится передача советской разведке секретов по атомному проекту США. С этого момента и начинается роман.

-Самая ненужная нашему отечеству война, - резюмирует дядя. Не в том смысле, что мы понесли огромные потери и полстраны было разрушено, а в том, что после неё укрепилась власть Сталина.

В том же романе дворник Спиридон (представитель простого народа) искренне мечтает об атомной бомбе на голову Сталина. Иногда создаётся впечатление, что для Солженицына атомная бомба – панацея от всех бед. Не случайно он вспоминал, что в далеком 1950-м году кричал в камеру надзирателю: «Подождите, гады! Будет вам Трумэн! Бросит он атомную бомбу на вашу голову». Того факта, что атомной бомбе, в общем-то, всё равно, кого убивать – тирана Сталина или тираноборца Солженицына – писатель-гуманист не учёл.

Такого на самом деле не было в русской литературе – такой ненависти к родной стране до Солженицына не испытывал никто. Когда коммунистов обвиняют в том, что они готовы ради революции уничтожить полстраны, не стоит забывать, что на самом деле эта идея присуща как раз их противникам. До сих пор приходится слышать, что разрушение Советского Союза, расстрел Белого дома (кстати, активно поддержанного Солженицыным), приватизация – это всё «издержки возможности жить в свободном обществе» (цитата из манифеста известного движения «Наши»). Это всё – тоже оттуда, из «Архипелага ГУЛАГ» и «В круге первом». Как и «50 миллионов репрессированных» при Сталине, и другие антисоветские мифы, подробно описанные известным критиком В.Бушиным в его работе «Неизвестный Солженицын».

Бывший пресс-секретарь Ельцина, большой поклонник творчества Солженицына В.Костиков в статье памяти писателя вспоминает такой случай. Ельцин во время своего первого визита в Америку очень хотел побеседовать с известным диссидентом, спросить его обо всём (уже тогда, видимо, считая его пророком новой России). Разговор зашёл о проблеме Курильских островов. Писатель-патриот Солженицын, проклинающий большевиков за Брестский мир, сказал следующее: «Я изучал эту проблему. Острова не наши. Надо отдавать». И Ельцин отдал бы, отмечает В.Костиков, (кто бы сомневался), но Верховный Совет съел бы его с потрохами. А ведь это некролог, статья, в которой о покойнике говорится только хорошее.

Как не странно, но в современной оппозиции фигура Солженицына окружена не меньшим пиететом, чем среди элиты. Особенно это касается её православно-патриотической части, что вполне объяснимо – во-первых, противников Советской власти там много, во-вторых, вернувшись в Россию, писатель обрушился на реформаторов – критиковал приватизацию, войну в Чечне, недавнюю реформу образования. Отказался принять от Ельцина орден (Госпремию от Путина уж принял). Эти заявления и поступки диссидента побуждают коммунистов видеть в нём союзника и терпеть очередные его антисоветские заявления – вопреки всему, Солженицын от своих книг не отрёкся ни на йоту.

Резюмируя всё, можно сказать следующее – никогда не стоит забывать, что Солженицын – непримиримый враг всего, что связано с СССР, что его идеи по прежнему живы, не покидают учебники истории и ТВ. «Солженицын сказал» - для многих это истина в последней инстанции. Много предстоит сделать, чтобы фимиам вокруг этой фигуры, не всегда заслуженный, развеялся.

Ссылка : http://nsk.rksm.ru/node/401
Proletarier aller Länder, vereinigt Euch!<br />
Защищая прошлое - сражаемся за будущее!<br />

#93 Paul

Paul

    Ушёл.

  • Пользователи
  • PipPipPipPipPipPip
  • 6034 сообщений

Отправлено 29 May 2010 - 02:30

Прикрепленное изображение: 150093605.jpg


Донос Солженицына на украинских националистов


Имя Александра Солженицына, казалось бы, прочно забытое после эйфории начала девяностых, так или иначе время от времени всплывает в средствах массовой информации. Особенно любят г-на Солженицына «нецентральные» СМИ — во все времена почетной считалась любая связь родного маленького города с большими людьми страны. Брянск — не исключение. В разные годы (с промежутком примерно в десять лет) были опубликованы брошюра местного журналиста Василия Шпачкова «Человек из «Архипелага» и статья в «АиФ-Брянск» «Архипелаг» на двоих» (№11, 2003 г., большей частью «снятая» с брошюры Шпачкова). Обе они объединены перекликающимся сюжетом — взаимоотношениями между тогда еще не нобелевским лауреатом и заведующим кафедрой БИТМа Николаем Дмитриевичем Виткевичем. И там, и там рассказывается о «дружбе» между ними, встречах на фронте, «совместном арестовании». Рассказывается и о причинах дальнейшего разрыва.

«Затмение ума» на всю оставшуюся жизнь

Цитата из Солженицына: «Из тюремной протяженности, оглядываясь потом на свое следствие, я не имел оснований им гордиться. Я, конечно, мог держаться тверже и извернуться находчивей. Затмение ума и упадок духа сопутствовали мне в первые недели...»

…Капитана Советской Армии Николая Виткевича арестовали прямо на фронте 22 апреля 1945 года под Берлином. Особисты в качестве доказательств вины и антисоветской сущности боевого офицера предъявили ему переписку с его давним (еще со школьных времен) другом Александром Солженицыным.

Их развело в начале войны — один оборонял столицу в окопах, а второй (Солженицын) был признан годным к нестроевой, но потом тоже оказался на фронте. В 1943 году их части были объединены в составе 3-й Армии, и они встретились вновь. Естественно, что ходили друг к другу в гости, рассуждали, спорили — о политике, о вождях, о причинах военной катастрофы 1941года и о многом другом подобном. «Мы до того пересмотрели все устоявшиеся тогда оценки, что иначе как «бараном» Верховного и не именовали. Впрочем, это было не самой крепкой его характеристикой», — говорил Николай Виткевич брянскому журналисту Василию Шпачкову. Весной 1944-го их части разбросали по разным участкам фронта и друзья продолжили свои споры и беседы в эпистолярной форме. Результат этой переписки — 10 лет по статье 58-10 УК СССР.

Но не это поразило капитана Виткевича. Следователь Балдасов показал ему собственноручные показания на следствии. Николай Виткевич вспоминал: «Смысл показаний моего давнего друга сводился к тому, что Виткевич, Симонян (их третий школьный друг — Ред.), Решетовская (жена Солженицына — Ред.) по сговору с каким-то Власовым сколотили преступную группу, которая давно и регулярно занимается клеветой на руководителей партии и правительства».

Да и Кирилла Симоняна (который впоследствии был руководителем ряда московских клиник, известным ученым) в 1952 году вызвал следователь и дал почитать эту увесистую тетрадку в 52 страницы, которые были исписаны столь знакомым ему почерком друга. На каждой странице фолиантика доказывалось, что он, Симонян, с детства был настроен антисоветски, духовно и политически разлагал друзей и особенно Саню Солженицына.

И «сданная» Солженицыным собственная жена Наталья Решетовская уже после войны рассказала, кто такой этот Власов. Оказывается, Солженицын заложил на допросе своего случайного попутчика, некоего моряка, с которым ехал в поезде…

Когда много лет спустя профессор Симонян выступил с открытой критикой взглядов Солженицына, тот в ответ публично сожалел в строках «Архипелага»: «Ах, жаль, что тебя тогда не посадили! Сколько ты потерял!» (том 1, гл.3). А в интервью 1992 года Солженицын даже выразил сожаление, что следствие провели так халатно, ибо при желании по его записям «можно было всех рассчитать, можно еще пять человек посадить из нашего дивизиона. Ну а следователю лень читать, дураку»…

Многие табу со времен мессианства Солженицына сняты, и уже не считается дурным тоном говорить о том, что «всероссийский мессия» был не столько идейным борцом с Советской властью, а ее идейным союзником — проще говоря, сотрудничал со следствием по полной программе. Солженицын серьезно приукрасил свою биографию. Он рассказывал об ужасах советских лагерей, а сам отделался довольно легко — получил по тем временам буквально неестественно малый срок по совокупности двух статей, из которой 58 —11 (создание антисоветской группы) была погрозней, чем простое 58—10 «без конфискации имущества и лишения наград». Николай Виткевич отправился по этапу на десять лет в Воркуту, куда только с этапа не доехали 150 из 1000 з/к, а Солженицына без особого нажима завербовали: просто позвали и спросили: «Можешь?» — «Могу!» — скромно и без тени смущения ответил будущий нобелевский лауреат и дал подписку о сотрудничестве. За это ему, очевидно, как стукачу-руководителю, дали восемь лет, которые он сидел сначала в Бутырской тюрьме во вполне удобной камере, из которой даже мог заказывать книги из Ленинской библиотеки, а потом — в подмосковной «шарашке».

…Они потом встретились после войны. Николай Виткевич не держал на Солженицына особого зла. Но и относиться к нему, как к нормальному человеку, тоже не мог. В книге Шпачкова рассказывается о «героическом» поведении Солженицына. Но интересно, что практически никогда в России не публиковались документы, подтверждающие это поведение — в частности, его хорошо сохранившиеся доносы.

Экибастузский донос

Наиболее известный «подвиг» Солженицына-стукача — т.н. «экибастузский донос», который помог властям жестоко подавить в самом зародыше восстание украинских националистов в лагере в Экибастузе (Казахстан). Поскольку социализм — это учет и контроль, то все бумаги, которые когда-либо попадали в архивы госбезопасности, бережно там сохранялись (и сохраняются поныне). Уж больно хорош документ, позволяющий держать на хорошем крючке лауреата Нобелевской премии и совесть русской нации. Причем документик КГБ мудро решило не держать у себя и не подвергать публичной огласке (первое — неэффективно, второе — смахивает на провокацию). Добрые дяди из Комитета разрешили ознакомиться с ним и скопировать двум журналистам — чеху Томашу Ржезачу (этот вроде бы из Восточного блока) и немцу Франку Арнау (представителю вероятного противника из блока НАТО). И тот, и другой не преминули воспользоваться щедрым подарком КГБ.

Вот его полный и точный текст.

Прикрепленное изображение: 1232292895_solzhenitsyn2.jpg


«Сов.секретно.
Донесение с/о (секретный осведомитель — Ред.) от 20/1 -52 г.

В свое время мне удалось, по вашему заданию, сблизиться с Иваном Мегелем. Сегодня утром Мегель встретил меня у пошивочной мастерской и полузагадочно сказал: «Ну, все, скоро сбудутся пророчества гимна, кто был ничем, тот станет всем!». Из дальнейшего разговора с Мегелем выяснилось, что 22 января з/к Малкуш, Коверченко и Романович собираются поднять восстание. Для этого они уже сколотили надежную группу, в основном, из своих — бандеровцев, припрятали ножи, металлические трубки и доски. Мегель рассказал, что сподвижники Романовича и Малкуша из 2, 8 и 10 бараков должны разбиться на 4 группы и начать одновременно. Первая группа будет освобождать «своих». Далее разговор дословно:

«Она же займется и стукачами. Всех знаем! Их кум для отвода глаз тоже в штрафник затолкал. Одна группа берет штрафник и карцер, а вторая в это время давит службы и краснопогонников. Вот так-то!». Затем Мегель рассказал, что 3 и 4 группы должны блокировать проходную и ворота и отключить запасной электродвижок в зоне.

Ранее я уже сообщал, что бывший полковник польской армии Кензирский и военлет Тищенко сумели достать географическую карту Казахстана, расписание движения пассажирских самолетов и собирают деньги. Теперь я окончательно убежден в том, что они раньше знали о готовящемся восстании и, по-видимому, хотят использовать его для побега. Это предположение подтверждается и словами Мегеля «а полячишка-то, вроде умнее всех хочет быть, ну, посмотрим!».

Еще раз напоминаю в отношении моей просьбы обезопасить меня от расправы уголовников, которые в последнее время донимают подозрительными расспросами.

Ветров
20.1.52».

На донесении отчетливо видны служебные пометки. В левом верхнем углу: «Доложено в ГУЛаг МВД СССР. Усилить наряды охраны автоматчиками. Стожаров». Внизу: «Верно: нач. отдела режима и оперработы Стожаров».

Анализ этого документа сделал именно г-н Арнау — криминолог по основной профессии. Он утверждает, что подлинность документа подтверждается идентичностью почерков «абстрактного» Ветрова и реального Солженицына, особенностями манеры письма и другими характерными частностями, с одной стороны, в журнальной копии, с другой — в книгах Солженицына и в его эпистолах, а также идентичностью других «почерков» — психологических, нравственных — при совершении им клеветническо-доносительских деяний на всем протяжении его жизни. Исследователи отмечают такую особенность «почерка» Ветрова, как обстоятельность и широта, с коими он давал показания против всех ближайших друзей юности — никого не забыл! — и даже против случайного вагонного знакомца Власова, а на Симоняна не поленился накатать аж 52 страницы!

Подобная же картина и в его доносе от 20 января 1952 г.: назвал и срок бунта (22 января), и имена руководителей (Малкуш, Коверченко, Романович), и чем вооружились (ножи, доски, металлические трубки), и в каких бараках основные силы (во 2, 8 и 10), и каков план действий (разбиться на четыре группы и начать выступление одновременно), и что именно предстоит делать каждой группе в отдельности, и не забыл даже такую деталь, как отключение запасного движка!

Следствием доноса стал, естественно, расстрел всей вышепоименованной группы заключенных 22 января 1952 года, после которого «Ветров», он же Солженицын, был упрятан в лагерный лазарет, а затем переведен в другой лагерь…

Ссылка : http://newzz.in.ua/h...ionalistov.html
Proletarier aller Länder, vereinigt Euch!<br />
Защищая прошлое - сражаемся за будущее!<br />

#94 Paul

Paul

    Ушёл.

  • Пользователи
  • PipPipPipPipPipPip
  • 6034 сообщений

Отправлено 04 June 2010 - 17:17

Прикрепленное изображение: 23.jpg

Proletarier aller Länder, vereinigt Euch!<br />
Защищая прошлое - сражаемся за будущее!<br />

#95 Paul

Paul

    Ушёл.

  • Пользователи
  • PipPipPipPipPipPip
  • 6034 сообщений

Отправлено 06 June 2010 - 21:21

Пробежался по ветке, не обнаружил биографии "классика".
Решил, так сказать, восполнить...


Жить не по лжи.


Прикрепленное изображение: s14.jpg


Александр Исаевич Солженицын (11 декабря 1918, Кисловодск, РСФСР — 3 августа 2008, Москва, Российская Федерация) — русский писатель, публицист, поэт, общественный и политический деятель, живший и работавший в СССР, Швейцарии, США и России. Лауреат Нобелевской премии по литературе (1970). Диссидент, в течение нескольких десятилетий (1960-е — 1980-е годы) активно выступавший против политического строя СССР и политики его властей.

Биография


Детство и юность


Александр Исаевич (Исаакиевич[1]) Солженицын родился 11 декабря 1918 года в Кисловодске.

Отец — Исаакий Семёнович Солженицын, русский православный крестьянин с Северного Кавказа. Мать — украинка Таисия Захаровна Щербак, дочь хозяина богатейшей на Кубани экономии, умом и трудом поднявшегося на эту ступень таврического чабана-батрака. Родители Солженицына познакомились во время обучения в Москве и вскоре поженились. Исаакий Солженицын во время Первой мировой войны пошёл на фронт добровольцем и служил офицером. Он погиб до рождения сына, 15 июня 1918 года, уже после демобилизации (в результате несчастного случая на охоте). Он изображён под именем Сани Лаженицына в эпопее «Красное колесо» (на основе воспоминаний жены).

В результате революции и гражданской войны семья была разорена, и в 1924 году Солженицын переехал с матерью в Ростов-на-Дону, с 1926 по 1936 год учился в школе, живя в бедности.

В младших классах подвергался насмешкам за ношение крестильного крестика и нежелание вступать в пионеры, получил выговор за посещение церкви. Под влиянием школы принял коммунистическую идеологию, в 1936 году вступил в комсомол. В старших классах увлёкся литературой, начал писать эссе и стихотворения; интересовался историей, общественной жизнью. В 1937 году задумал «большой роман о революции» 1917 года.

В 1936 году поступил в Ростовский государственный университет. Не желая делать литературу основной специальностью, выбрал физико-математический факультет. По воспоминанию школьного и университетского друга, «… учился на математика не столько по призванию, сколько потому, что на физмате были исключительно образованные и очень интересные преподаватели». Одним из них был Д. Д. Мордухай-Болтовской (под именем Горяинова-Шаховского Солженицын выведет его в романе «В круге первом» и в поэме «Дороженька»). В университете Солженицын учился на «отлично» (сталинский стипендиат), продолжал литературные упражнения, в дополнение к университетским занятиям самостоятельно изучал историю и марксизм-ленинизм. Закончил университет в 1941 году с отличием, ему была присвоена квалификация научного работника II разряда в области математики и преподавателя. Деканат рекомендовал его на должность ассистента вуза или аспиранта.

С самого начала литературной деятельности остро интересовался историей Первой мировой войны и революции. В 1937 году начал собирать материалы по «Самсоновской катастрофе», написал первые главы «Августа Четырнадцатого» (с ортодоксальных коммунистических позиций). В 1939 году поступил на заочное отделение факультета литературы Института философии, литературы и истории в Москве. Прервал обучение в 1941 году в связи с войной.

Интересовался театром, летом 1938 года пытался сдать экзамены в театральную школу Юрия Завадского, но неудачно.

В августе 1939 года совершил с друзьями путешествие на байдарке по Волге. Жизнь писателя с этого времени и до апреля 1945 года — описана в поэме «Дороженька» (1948—1952).

27 апреля 1940 года женился на студентке Ростовского университета Наталье Решетовской (1918—2003), с которой познакомился в 1936 году.

Во время войны


С началом Великой Отечественной войны Солженицын не был сразу мобилизован, поскольку был признан «ограниченно годным» по здоровью. Активно добивался призвания на фронт. В сентябре 1941 года вместе с женой получил распределение школьным учителем в Морозовск Ростовской области, однако уже 18 октября был призван и направлен в грузовой конный обоз рядовым.

События лета 1941 — весны 1942 года описаны Солженицыным в неоконченной повести «Люби революцию» (1948).

Добивался направления в офицерское училище, в апреле 1942 года был направлен в артиллерийское училище в Кострому; в ноябре 1942 года выпущен лейтенантом, направлен в Саранск, где располагался запасный полк по формированию дивизионов артиллерийской инструментальной разведки.

В действующей армии с февраля 1943 года служил командиром батареи звуковой разведки 794 Отдельного армейского разведывательного артиллерийского дивизиона (ОАРАД) (позже — 68 Севско-Речицкой ПАБр) 2-ого Белорусского фронта (полевая почта № 07900 «Ф»). Боевой путь — от Орла до Восточной Пруссии. Был награждён орденами Отечественной войны и Красной Звезды, в ноябре 1943 года получил звание старшего лейтенанта, в июне 1944 года — капитана.

На фронте вёл военные дневники, много писал, отправлял свои произведения московским литераторам для рецензии; в 1944 году получил благожелательный отзыв Б. А. Лавренёва.

Арест и заключение


Арест и приговор


На фронте Солженицын продолжал интересоваться общественной жизнью, но стал критически относиться к Сталину (за «искажение ленинизма»); в переписке со старым другом (Николаем Виткевичем) ругательно высказывался о «Пахане», под которым угадывался Сталин, хранил в личных вещах составленную вместе с Виткевичем «резолюцию», в которой сравнивал сталинские порядки с крепостным правом и говорил о создании после войны «организации» для восстановления так называемых «ленинских» норм. Письма вызвали подозрение военной цензуры, и в феврале 1945 года Солженицын и Виткевич были арестованы.

После ареста Солженицын был доставлен в Москву; 27 июля заочно приговорён Особым совещанием к 8 годам исправительно-трудовых лагерей (по статье 58, пункт 10, часть 2, и пункт 11 Уголовного Кодекса РСФСР).

Заключение


В августе направлен в лагерь в Новый Иерусалим, 9 сентября 1945 года переведён в лагерь в Москве, заключённые которого занимались строительством жилых домов на Калужской заставе (сейчас — площадь Гагарина).

В июне 1946 года переведён в систему спецтюрем 4-го Спецотдела НКВД, в сентябре направлен в специнститут для заключённых («шарашку») при авиамоторном заводе в Рыбинске, через пять месяцев — на «шарашку» в Загорск, в июле 1947 года — в аналогичное заведение в Марфино (под Москвой). Там он работал по специальности — математиком.

В Марфине Солженицын начал работу над повестью «Люби революцию». Позднее последние дни на Марфинской шарашке описаны Солженицыным в романе «В круге первом», где сам он выведен под именем Глеба Нержина, а его сокамерники Дмитрий Панин и Лев Копелев — Дмитрия Сологдина и Льва Рубина.

В декабре 1948 года жена заочно развелась с Солженицыным.

В мае 1950 года Солженицын из-за размолвки с начальством «шарашки» был этапирован в Бутырскую тюрьму, откуда в августе был направлен в Степлаг — особый лагерь в Экибастузе. Почти треть своего тюремно-лагерного срока — с августа 1950 по февраль 1953 года — Александр Исаевич отбыл на севере Казахстана. В лагере был на «общих» работах, некоторое время — бригадиром, участвовал в забастовке. Позднее лагерная жизнь получит литературное воплощение в рассказе «Один день Ивана Денисовича», а забастовка заключённых — в киносценарии «Знают истину танки».

Зимой 1952 года у Солженицына обнаружили раковую опухоль, он был прооперирован в лагере.

Освобождение и ссылка


Освобождён 13 февраля 1953.

В заключении Солженицын полностью разочаровался в марксизме, со временем поверил в Бога и склонился к православно-патриотическим идеям (полное отрицание коммунистической идеологии, роспуск СССР и создание славянского государства на территории России, Белоруссии и части Украины, установление в новом государстве авторитарного строя с постепенным переходом к демократии, направление ресурсов будущей России на духовное, нравственное и религиозное развитие народа, в первую очередь русских,белорусов,украинцев как братских народов. Уже в «шарашке» вернулся к писательству, в Экибастузе сочинял стихотворения, поэмы («Дороженька», «Прусские ночи») и пьесы в стихах («Пленники», «Пир победителей») и заучивал их наизусть.

После освобождения Солженицын был отправлен в ссылку на поселение «навечно» (село Берлик Коктерекского района Джамбульской области, южный Казахстан). Работал учителем математики и физики в 8-10 классах местной средней школы имени Кирова.

К концу 1953 здоровье резко ухудшилось, обследование выявило раковую опухоль, в январе 1954 он был направлен в Ташкент на лечение, в марте выписан со значительным улучшением. Болезнь, лечение, исцеление и больничные впечатления легли в основу повести «Раковый корпус», которая была задумана весной 1955.

В ссылке написал пьесу «Республика Труда» (о лагере), роман «В круге первом» (о своём пребывании на «шарашке») и очерк «Протеревши глаза („Горе от ума“ глазами зэка)».

Реабилитация


В июне 1956 решением Верховного Суда СССР Солженицын был освобождён без реабилитации «за отсутствием в его действиях состава преступления».

В августе 1956 возвращается из ссылки в Центральную Россию. Живёт в деревне Мильцево (почтовое отделение Торфопродукт Курловского района Владимирской области), преподаёт математику в Мезиновской средней школе Гусь-Хрустального района. Тогда же встретился со своей бывшей женой, которая окончательно вернулась к нему в ноябре 1956 (повторно брак заключён 2 февраля 1957).

6 февраля 1957 решением Военной коллегии Верховного суда СССР Солженицын реабилитирован.

С июля 1957 жил в Рязани, работал учителем астрономии средней школы № 2.

Первые публикации


В 1959 году Солженицын написал рассказ «Щ-854» о жизни простого заключённого из русских крестьян, в 1960 году — рассказы «Не стоит село без праведника» и «Правая кисть», первые «Крохотки», пьесу «Свет, который в тебе» («Свеча на ветру»). Пережил определённый кризис, видя невозможность опубликовать свои произведения.

В 1961 году под впечатлением от выступления Александра Твардовского (редактора журнала «Новый мир») на XXII съезде КПСС, передал ему «Щ-854», предварительно изъяв из рассказа наиболее политически острые, заведомо не проходимые через советскую цензуру фрагменты. Твардовский оценил рассказ чрезвычайно высоко, пригласил автора в Москву и стал добиваться публикации произведения. Н. С. Хрущёв преодолел сопротивление членов Политбюро и разрешил публикацию рассказа. Рассказ под названием «Один день Ивана Денисовича» был напечатан в журнале «Новый мир» № 11, 1962, сразу же переиздан и переведён на иностранные языки.

Основная статья: Один день Ивана Денисовича

30 декабря 1962 года Солженицын был принят в Союз писателей СССР.

Вскоре после этого в журнале «Новый мир» (№ 1, 1963) были напечатаны «Не стоит село без праведника» (под названием «Матрёнин двор») и «Случай на станции Кочетовка» (под названием «Случай на станции Кречетовка»).

Первые публикации вызвали огромное количество откликов писателей, общественных деятелей, критиков и читателей. Письма читателей — бывших заключённых (в ответ на «Ивана Денисовича») положили начало «Архипелагу ГУЛАГ».

Рассказы Солженицына резко выделялись на фоне произведений того времени своими художественными достоинствами и гражданской смелостью. Это подчёркивали в то время многие, в том числе писатели и поэты. Так, Варлам Шаламов в письме Солженицыну в ноябре 1962 года писал:

Повесть — как стихи,— в ней всё совершенно, всё целесообразно. Каждая строка, каждая сцена, каждая характеристика настолько лаконична, умна, тонка и глубока, что я думаю, что «Новый мир» с самого начала своего существования ничего столь цельного, столь сильного не печатал.

Летом 1963 года создал очередную, пятую по счёту, усечённую «под цензуру» редакцию романа «В круге первом», предназначавшуюся для печати (из 87 глав). Четыре главы из романа отобраны автором и предложены Новому миру «…для пробы, под видом „Отрывка“…».

Рассказ «Для пользы дела» опубликован в журнале «Новый мир» № 7 за 1963.

28 декабря 1963 редакция журнала «Новый мир» и Центральный государственный архив литературы и искусства выдвинули «Один день Ивана Денисовича» на соискание Ленинской премии за 1964 год (в результате голосования Комитета по премиям предложение было отклонено).

В 1964 впервые отдал своё произведение в самиздат — цикл «стихов в прозе» под общим названием «Крохотки».

Летом 1964 пятая редакция «В круге первом» была обсуждена и принята к напечатанию в 1965 «Новым миром»[16]. Твардовский знакомится с рукописью романа «Раковый корпус» и даже предлагает его для прочтения Хрущёву (вновь — через его помощника Лебедева). Имел встречу с Варламом Шаламовым, ранее благожелательно отозвавшимся об «Иване Денисовиче», и предложил ему совместно работать над «Архипелагом».

Осенью 1964 пьеса «Свеча на ветру» была принята к постановке в Театре имени Ленинского комсомола в Москве.

«Крохотки» через самиздат проникали за границу и под названием «Этюды и крохотные рассказы» напечатаны в октябре 1964 во Франкфурте в журнале «Грани» (№ 56) — это первая публикация в зарубежной русской прессе произведения Солженицына, отвергнутого в СССР.

В 1965 году с Борисом Можаевым ездил в Тамбовскую область для сбора материалов о крестьянском восстании (в поездке определяется название романа-эпопеи о русской революции — «Красное колесо»), начинает первую и пятую части «Архипелага» (в Солотче Рязанской области и на хуторе Копли-Мярди близ Тарту), заканчивает работу над рассказами «Как жаль» и «Захар-Калита», публикует в «Литературной газете» (споря с академиком В. В. Виноградовым) статью «Не обычай дёгтем щи белить, на то сметана» в защиту русской речи:

Ещё не упущено изгнать то, что есть публицистический жаргон, а не русская речь. Ещё не поздно выправить склад нашей письменной (авторской) речи, так, чтоб вернуть ей разговорную народную лёгкость и свободу.

11 сентября КГБ проводит обыск на квартире друга Солженицына В. Л. Теуша, у которого Солженицын хранил часть своего архива. Изъяты рукописи стихов, «В круге первом», «Крохоток», пьес «Республика труда» и «Пир победителей».

ЦК КПСС издал закрытым тиражом и распространил среди номенклатуры, «для уличения автора», «Пир победителей» и пятую редакцию «В круге первом». Солженицын пишет жалобы на незаконное изъятие рукописей министру культуры СССР Демичеву, секретарям ЦК КПСС Брежневу, Суслову и Андропову, передаёт рукопись «Круга-87» на хранение в Центральный государственный архив литературы и искусства.

Четыре рассказа предложены редакциям «Огонька», «Октября», «Литературной России», «Москвы» — отвергнуты везде. Газета «Известия» набрала рассказ «Захар-Калита» — готовый набор рассыпан, «Захар-Калита» передан в газету «Правда» — отказ Н. А. Абалкина, заведующего отделом литературы и искусства.

В то же время в США вышел сборник «А. Солженицын. Избранное»[18]: «Один день…», «Кочетовка» и «Матрёнин двор»; в ФРГ в издательстве «Посев» — сборник рассказов на немецком языке.

Диссидентство


Уже к марту 1963 Солженицын утратил расположение Хрущёва (неприсуждение Ленинской премии, отказ печатать роман «В круге первом»). После прихода к власти Брежнева Солженицын практически потерял возможность легально печататься и выступать. В сентябре 1965 КГБ конфисковал архив Солженицына с его наиболее антисоветскими произведениями, что усугубило положение писателя. Пользуясь определённым бездействием власти, в 1966 году начал активную общественную деятельность (встречи, выступления, интервью иностранным журналистам). Тогда же стал распространять в самиздате свои романы «В круге первом» и «Раковый корпус». В феврале 1967 года тайно закончил художественное исследование «Архипелаг ГУЛАГ».

В мае 1967 года разослал «Письмо съезду» Союза писателей СССР, получившее широкую известность среди советской интеллигенции и на Западе. После «Письма» власти стали воспринимать Солженицына серьёзно. В 1968 году, когда в США и Западной Европе были опубликованы романы «В круге первом» и «Раковый корпус», принесшие писателю популярность, советская пресса начала пропагандистскую кампанию против автора. В 1969 году Солженицын был выдвинут на Нобелевскую премию по литературе. Премия была присуждена не ему, но вскоре после этого он был исключён из Союза писателей СССР. После исключения Солженицын стал открыто заявлять о своих православно-патриотических убеждениях и резко критиковать власть. В 1970 Солженицын снова выдвинут на Нобелевскую премию по литературе, и на этот раз премия была ему присуждена. Писатель подчёркивал политический аспект присуждения премии, хотя Нобелевский комитет это отрицал. В советских СМИ была организована мощная пропагандистская кампания против Солженицына, вплоть до публикации в советской прессе «открытого письма Солженицыну» таких «прогрессивных деятелей культуры» как Дин Рид. Советские власти предлагали Солженицыну уехать из страны, но он отказался.

Ещё в августе 1968 года познакомился с Натальей Светловой, у них завязался роман. Солженицын стал добиваться развода с первой женой. С большими трудностями развод был получен 22 июля 1972. Вскоре Солженицыну удалось зарегистрировать брак со Светловой, несмотря на противодействие властей (брак давал ему возможность прописаться в Москве).

11 июня 1971 в Париже вышел роман Солженицына «Август Четырнадцатого», в котором ярко выражены православно-патриотические взгляды автора.

В 1972 им написано «Великопостное письмо» Патриарху Пимену (1972) о проблемах Церкви, в поддержку выступления архиепископа Калужского Ермогена (Голубева).

В 1972—1973 годы работал над эпопеей «Красное Колесо», активной диссидентской деятельности не вёл.

В августе-сентябре 1973 отношения между властью и диссидентами обострились, что затронуло и Солженицына.

23 августа 1973 года дал большое интервью иностранным корреспондентам. В тот же день КГБ задержал одну из помощниц писателя Елизавету Воронянскую. В ходе допроса она выдала местонахождение одного экземпляра рукописи «Архипелага ГУЛАГ» и, вернувшись домой, повесилась. 5 сентября Солженицын узнал о случившемся и распорядился начать печатание «Архипелага» на Западе (в эмигрантском издательстве YMCA-Press). Тогда же он отправил руководству СССР «Письмо вождям Советского Союза», в котором призвал отказаться от коммунистической идеологии и сделать шаги по превращению СССР в русское национальное государство. С конца августа в западной прессе публиковалось большое количество статей в защиту диссидентов и, в частности, Солженицына.

В СССР была развёрнута мощная пропагандистская кампания против диссидентов. 24 сентября КГБ через бывшую жену Солженицына предложил писателю официальное опубликование повести «Раковый корпус» в СССР в обмен на отказ от публикации «Архипелага ГУЛАГа» за границей. (В позднейших воспоминаниях Наталья Решетовская отрицает роль КГБ и утверждает, что пыталась добиться соглашения между властями и Солженицыным по своей личной инициативе.) Однако Солженицын, сказав, что не возражает против печатания «Ракового корпуса» в СССР, не выразил и желания связывать себя негласной договоренностью с властями. (Различные описания связанных с этим событий находятся в книге Солженицына «Бодался теленок с дубом» и в воспоминаниях Н. Решетовской «АПН — я — Солженицын», опубликованных после смерти Решетовской.) В последних числах декабря 1973 года было объявлено о выходе в свет первого тома «Архипелага ГУЛАГа». В советских средствах массовой информации началась массированная кампания очернения Солженицына как предателя родины с ярлыком «литературного власовца». Упор делался не на реальное содержание «Архипелага ГУЛАГа» (художественное исследование советской лагерно-тюремной системы 1918—1956), которое вообще не обсуждалось, а на имевшую место солидаризацию Солженицына с «изменниками родины во время войны, полицаями и власовцами».

Основная статья: Архипелаг ГУЛАГ

В СССР, в годы застоя, «Август Четырнадцатого» и «Архипелаг ГУЛАГ» (как и первые романы) распространялись в самиздате.

Изгнание


7 января 1974 года выход «Архипелага ГУЛАГ» и меры «пресечения антисоветской деятельности» Солженицына были обсуждены на заседании Политбюро. Вопрос был вынесен на ЦК КПСС, за высылку высказались Ю. В. Андропов и другие; за арест и ссылку — Косыгин, Брежнев, Подгорный, Шелепин, Громыко и другие. Возобладало мнение Андропова.

12 февраля Солженицын был арестован, обвинён в измене Родине и лишён советского гражданства. 13 февраля он был выслан из СССР (доставлен в ФРГ на самолёте). 29 марта СССР покинула семья Солженицына. Архив и военные награды писателя помог тайно вывезти за рубеж помощник военного атташе США Вильям Одом.

Вскоре после высылки Солженицын совершил короткое путешествие по Северной Европе, в результате принял решение временно поселиться в Цюрихе, Швейцария.

3 марта 1974 года в Париже было опубликовано «Письмо вождям Советского Союза»; ведущие западные издания и многие демократически настроенные диссиденты в СССР, включая А. Д. Сахарова, оценили «Письмо» как антидемократическое, националистическое и содержащее «опасные заблуждения»; отношения Солженицына с западной прессой продолжали ухудшаться.

Летом 1974 года на гонорары от «Архипелага ГУЛАГ», создал «Русский общественный Фонд помощи преследуемым и их семьям» для помощи политическим заключённым в СССР (посылки и денежные переводы в места заключения, легальная и нелегальная материальная помощь семьям заключённых).

В 1974—1975 годах в Цюрихе собирал материалы о жизни Ленина в эмиграции (для эпопеи «Красное Колесо»), окончил и издал мемуары «Бодался телёнок с дубом».

В апреле 1975 года совершил вместе с семьёй путешествие по Западной Европе, затем направился в Канаду и США. В июне-июле 1975 года Солженицын посетил Вашингтон и Нью-Йорк, выступил с речами на съезде профсоюзов и в Конгрессе США. В своих выступлениях Солженицын резко критиковал коммунистический режим и идеологию, призывал США отказаться от сотрудничества с СССР и политики разрядки; в то время писатель ещё продолжал воспринимать Запад как союзника в освобождении России от «коммунистического тоталитаризма».

В августе 1975 года вернулся в Цюрих и продолжил работу над эпопеей «Красное колесо».

В феврале 1976 года совершил поездку по Великобритании и Франции, к этому времени в его выступлениях стали заметны антизападные мотивы. В марте 1976 года писатель посетил Испанию. В нашумевшем выступлении по испанскому телевидению он одобрительно высказался о недавнем режиме Франко и предостерёг Испанию от «слишком быстрого продвижения к демократии». В западной прессе усилилась критика Солженицына, ведущие европейские и американские политики заявляли о несогласии с его взглядами.

Идейные разногласия Солженицына с эмиграцией «третьей волны» и западными активистами холодной войны освещены в его мемуарах «Угодило зёрнышко промеж двух жерновов».

В апреле 1976 года с семьёй переехал в США и поселился в городке Кавендиш (штат Вермонт). После приезда писатель вернулся к работе над «Красным Колесом», для чего провёл два месяца в русском эмигрантском архиве в Институте Гувера.

С представителями прессы и общественности общался редко, из-за чего прослыл «вермонтским затворником».

Снова в России


С приходом перестройки официальное отношение в СССР к творчеству и деятельности Солженицына стало меняться, были опубликованы многие его произведения.

18 сентября 1990 года одновременно в «Литературной газете» и «Комсомольской правде» была опубликована статья Солженицына о путях возрождения страны, о разумных, на его взгляд, основах построения жизни народа и государства — «Как нам обустроить Россию? Посильные соображения». Статья развивала давние мысли Солженицына, высказанные им ранее в «Письме вождям Советского Союза», статье «Раскаяние и самоограничение как категории национальной жизни», других прозаических и публицистических работах. Авторский гонорар за эту статью Солженицын перечислил в пользу жертв аварии на Чернобыльской АЭС. Статья вызвала огромное количество откликов.

В 1990 году Солженицын был восстановлен в советском гражданстве.

За книгу «Архипелаг ГУЛАГ» в 1990 году была присуждена Государственная премия.

Согласно рассказу В. Костикова, во время первого официального визита Ельцина в США в 1992 году, сразу по приезде в Вашингтон Борис Николаевич позвонил из гостиницы Солженицыну и имел с ним «длинный» разговор, в частности, о Курильских островах. «Мнение писателя оказалось неожиданным и для многих шокирующим: „Я изучил всю историю островов с XII века. Не наши это, Борис Николаевич, острова. Нужно отдать. Но дорого…“»

Вместе с семьёй вернулся на родину 27 мая 1994 года, прилетев из США во Владивосток, проехав на поезде через всю страну и закончив путешествие в столице. Выступил в Государственной думе РФ.

В середине 1990-х личным распоряжением президента Бориса Ельцина ему была подарена государственная дача «Сосновка-2» в Троице-Лыкове. Солженицыны спроектировали и построили там двухэтажный кирпичный дом с большим холлом, застеклённой галереей, гостиной с камином, концертным роялем и библиотекой, где висят портреты Столыпина и Колчака.

В 1997 году был избран действительным членом Российской Академии наук.

В 1998 году был награждён орденом Святого Андрея Первозванного, однако от награды отказался: «От верховной власти, довёдшей Россию до нынешнего гибельного состояния, я принять награду не могу».

Награждён Большой золотой медалью имени М. В. Ломоносова (1998).

В апреле 2006 года, отвечая на вопросы газеты «Московские новости», А. И. Солженицын заявил:

«НАТО методически и настойчиво развивает свой военный аппарат — на Восток Европы и в континентальный охват России с Юга. Тут и открытая материальная и идеологическая поддержка „цветных“ революций, и парадоксальное внедрение Северо-атлантических интересов в Центральную Азию. Всё это не оставляет сомнений, что готовится полное окружение России, а затем потеря ею суверенитета.»

Награждён Государственной премией Российской Федерации за выдающиеся достижения в области гуманитарной деятельности (2006).

12 июня 2007 года президент Владимир Путин посетил Солженицына и поздравил его с присуждением Государственной премии.

Сам писатель вскоре после возвращения в страну учредил литературную премию своего имени для награждения писателей, «чьё творчество обладает высокими художественными достоинствами, способствует самопознанию России, вносит значительный вклад в сохранение и бережное развитие традиций отечественной литературы».

Последние годы жизни провёл в Москве и на подмосковной даче.

Незадолго до смерти болел, но продолжал заниматься творческой деятельностью. Вместе с женой Натальей Дмитриевной — президентом Фонда Александра Солженицына — работал над подготовкой и изданием своего самого полного, 30-томного собрания сочинений. После перенесённой им тяжёлой операции у него действовала только правая рука.

Кончина и погребение


Последнюю исповедь Солженицына принял протоиерей Николай Чернышов, клирик храма Святителя Николая в Клёниках .

Александр Солженицын скончался 3 августа 2008 года на 90-м году жизни, в своем доме в Троице-Лыкове. Смерть наступила в 23:45 по московскому времени от острой сердечной недостаточности.

5 августа в здании Российской академии наук, действительным членом которой являлся А. И. Солженицын, состоялись гражданская панихида и прощание с покойным. На этой траурной церемонии присутствовали бывший Президент СССР М. С. Горбачёв, бывший Президент России, Председатель Правительства РФ В. В. Путин, президент РАН Ю. С. Осипов, ректор МГУ В. А. Садовничий, бывший Председатель Правительства РФ академик Е. М. Примаков, деятели российской культуры и несколько тысяч граждан.

Заупокойную литургию и отпевание 6 августа 2008 года в Большом соборе московского Донского монастыря совершил архиепископ Орехово-Зуевский Алексий (Фролов), викарий Московской епархии. В тот же день прах Александра Солженицына был предан земле в некрополе Донского монастыря за алтарём храма Иоанна Лествичника, рядом с могилой историка Василия Ключевского. Президент России Д. А. Медведев возвратился в Москву из краткого отпуска, чтобы присутствовать на заупокойной службе.

Прикрепленное изображение: Funeral_of_Alexander_Solzhenitsyn-3.jpg

Президент России Д. А. Медведев у могилы А. И. Солженицына. 6 августа 2008 года


Окончание следует.

1 В некоторых документах 1930-х годов — например, в выпускном аттестате — его отчество указано как «Исаакович». В других — например, в паспорте, выданном в 1934 году с ошибкой паспортистки, и в заявлении в университет, написанном на основании паспортных данных, — как «Исаевич». — См.: Сараскина Л. И. Александр Солженицын. — М.: Молодая гвардия, 2008. — С. 135. — ISBN 978-5-235-03102-9
Proletarier aller Länder, vereinigt Euch!<br />
Защищая прошлое - сражаемся за будущее!<br />

#96 Paul

Paul

    Ушёл.

  • Пользователи
  • PipPipPipPipPipPip
  • 6034 сообщений

Отправлено 07 June 2010 - 12:18

Семья, дети


Жёны:

* Наталья Алексеевна Решетовская (1914—2003; в браке с Солженицыным с 27 апреля 1940 года до (формально) 1972 года), автор книги «Александр Солженицын и читающая Россия. Светлой памяти Александра Трифоновича Твардовского». (М., Советская Россия, 1990).
* Наталья Солженицына (Светлова) (с 20 апреля 1973 года)

Сыновья от второго брака: Ермолай, Игнат, Степан

Творчество


Рассказы и повести

* Один день Ивана Денисовича
* Матрёнин двор

Романы

* Архипелаг ГУЛАГ
* Раковый корпус
* В круге первом
* Красное колесо

Воспоминания, эссе, публицистика

* Бодался телёнок с дубом
* Россия в обвале
* Жить не по лжи (эссе)
* Двести лет вместе М., Русский путь, 2001 (Исследования новейшей русской истории) ISBN 5-85887-151-8 (в 2-х тт.)
* Как нам обустроить Россию (статья)

Другое

* Русский словарь языкового расширения

Оценки творчества и деятельности


Корней Иванович Чуковский назвал во внутренней рецензии «Ивана Денисовича» «литературным чудом»: «С этим рассказом в литературу вошёл очень сильный, оригинальный и зрелый писатель»; «чудесное изображение лагерной жизни при Сталине»,

Анна Андреевна Ахматова отозвалась о «Матрёнином дворе» так:

— Да… Удивительная вещь… Удивительно, как могли напечатать… Это пострашнее «Ивана Денисовича»… Там можно всё на культ личности спихнуть, а тут… Ведь это у него не Матрёна, а вся русская деревня под паровоз попала и вдребезги… Мелочи тоже удивительные… Помните — чёрные брови старика, как два моста друг другу навстречу?.. Вы заметили: у него скамьи и табуретки бывают то живые, то мёртвые… А тараканы под обоями шуршат? Запомнили? Как далекий шум океана! и обои ходят волнами… А какая замечательная страница, когда он вдруг видит Матрёну молодой… И всю деревню видит молодою, то есть такою, какая она была до всеобщего разорения…



Правозащитник Глеб Якунин:

«Он был великим писателем — высокого уровня не только с художественной точки зрения. Он написал поразительный роман „Архипелаг ГУЛАГ“, который сыграл уникальную роль не только в России — на нём воспиталось молодое поколение, да и я тоже, хотя я был постарше. И на Западе „Архипелаг“ произвёл грандиозное впечатление, потому что до тех пор какая-то вера в существование коммунистической утопии даже у консервативных политиков Запада, да и у широких масс существовала. Солженицын сумел „Архипелагом ГУЛАГом“ перевернуть сердца людей и открыть подлинный образ чудовищного режима»



Биографу Солженицына Людмиле Сараскиной принадлежит такая общая характеристика её героя: «Он много раз подчеркивал: „Я не диссидент“. Он писатель — и никем иным никогда себя не чувствовал… никакую партию он бы не возглавил, никакого поста не принял, хотя его ждали и звали. Но Солженицын, как это ни странно, силён, когда он один в поле воин. Он это доказал многократно».

Литературный критик Лев Аннинский:

…на месте писателя обозначился… мало сказать — историк, а ещё и пророк, а ещё и политический практик: пущено было сочинение, как таран, в тоталитарное государство. А раз так, то и ответственность другая. Толстой пронзил Россию «Кавказским пленником», но он не отвечал за исход Кавказской войны. Автор «Гулага», по общему мнению, чуть не единолично сваливший Систему, должен был отвечать. За развал великого государства. За распад Союза. За разгул страстей, до того довёдший. А как отвечать, когда сам в ужас пришёл от этого развала, да и от западной демократии, по лекалам которой всё это кроилось. Давать советы? Давал — элементарные по сути и малоисполнимые в практике безумного века: жить не по лжи, обустраивать страну снизу, менять геополитический вектор с юго-запада на северо-восток и притом сберегать народ, внушая ему самоограничение. Страна вежливо слушала пророка — и изгнанного, и вернувшегося, встреченного с восторгом, но не могла страна изжить тот неизбывный душевный «разгул», после которого приходится обустраивать руины заново.



Валентин Распутин:

Это была поистине могучая фигура. И в литературе, и в общественной жизни это была одна из самых могучих фигур за всю историю России. Сейчас, когда его не стало, это понимается в особенности. Один человек бросил вызов огромной системе — и победил. Ни у кого, будь то самые знаменитые личности в искусстве, науке и политике, не было столь огромной прижизненной славы, популярности, как у Александра Исаевича. В эти дни должен скорбно ахнуть весь мир — не стало великого нравственника, справедливца, таланта.



Критические оценки


В 1967 году писатель Михаил Шолохов написал в Союз советских писателей о Солженицыне:

Прочитал Солженицына «Пир победителей» и «В круге первом». Поражает — если так можно сказать — какое-то болезненное бесстыдство автора, указывающего со злостью и остервенением на все ошибки, все промахи, допущенные партией и Советской властью <…> Что касается формы пьесы, то она беспомощна и неумна <…> У меня сложилось впечатление о Солженицыне (в частности, после письма его съезду писателей в мае этого года), что он — душевнобольной человек, страдающий манией величия. Что он, Солженицын, отсидев некогда, не выдержал тяжелого испытания и свихнулся. Я не психиатр, и не моё дело определять степень поражённости психики Солженицына. Но если это так, — человеку нельзя доверять перо: злобный сумасшедший, потерявший контроль над разумом, помешавшийся: на трагических событиях 31-го года и последующих лет, принесёт огромную опасность всем читателям, и молодым особенно. Если же Солженицын психически нормальный, то тогда он по существу открытый и злобный антисоветский человек. И в том и в другом случае Солженицыну не место в рядах ССП. Я безоговорочно за то, чтобы Солженицына из Союза советских писателей исключить. Это моё мнение.



В декабре 1970 года просоветски настроенный американский певец Дин Рид пишет открытое письмо А. Солженицыну – ответ на рецензию западногерманского журнала «Штерн» на роман «Август четырнадцатого», и передаёт его в советское посольство в Италии. В письме Дин Рид выступает в защиту СССР, осуждает автора романа за его безоглядный антисоветизм, и подвергает критике как политику властей США так и западный образ жизни.

Начиная с 1976 года Франк Арнау и Томаш Ржезач обвиняли Солженицына в лагерном стукачестве, ссылаясь на копию автографа так называемого «доноса Ветрова» от января 1952 года. Солженицын отверг эти обвинения и представил прессе образцы своего почерка для сравнения с письмами, распространяемыми на Западе под его «авторством». В свою очередь — Арнау и Ржезач обвинялись в контактах с Штази и КГБ, Пятое управление которого в рамках операции «Паук» пыталось дискредитировать Солженицына.

Исследователи Би-Би-Си указывают на то, что Солженицына использовали в запугивании американцев русской угрозой; так известны его высказывания: «мировое зло, ненавистное к человечеству, и оно полно решимости уничтожить ваш строй» и «Мы просим вас прийти и вмешаться».

Его исследование истории взаимоотношений еврейского и русского народов в книге «Двести лет вместе» вызвало критику со стороны ряда публицистов — Марка Дейча и Валерия Каждая, историков — Йоханана Петровского-Штерна и Леонида Кациса; писателей — Григория Бакланова и Владимира Войновича: «Книга Солженицына „Двести лет вместе“ — длинная, скучная и лживая»., а также русской патриотической прессы.

В частности, Йоханан Петровский-Штерн написал:

солженицынская книга, вопреки постулатам автора, - не средняя линия в понимании истории евреев России, а самая что ни на есть антиеврейская, да еще приправленная псевдонравственными сентенциями и обставленная псевдоакадемическими атрибутами. Но ссылки, цитаты и авторитетные имена вряд ли способны затушевать крупный план солженицынского полотна. Хочет того Солженицын или нет, но его книга закрепляет все самые лживые, дурные, безосновательные, предрассудочные и, увы, ультраконсервативные представления о евреях, сложившиеся в традиции русской мысли.



В 1974 году Андрей Сахаров писал о взглядах Солженицына :

…Солженицын пишет, что, может быть, наша страна не дозрела до демократического строя и что авторитарный строй в условиях законности и православия был не так уж плох, раз Россия сохранила при этом строе свое национальное здоровье вплоть до XX века. Эти высказывания Солженицына чужды мне. Я считаю единственным благоприятным для любой страны демократический путь развития. Существующий в России веками рабский, холопский дух, сочетающийся с презрением к иноземцам, инородцам и иноверцам, я считаю величайшей бедой, а не национальным здоровьем. Лишь в демократических условиях может выработаться народный характер, способный к разумному существованию во все усложняющемся мире. Конечно, тут существует нечто вроде порочного круга, который не может быть преодолен за короткое время, но я не вижу, почему в нашей стране это невозможно в принципе. В прошлом России было немало прекрасных демократических свершений, начиная с реформ Александра II. Я не признаю поэтому также аргументацию тех людей с Запада, которые считают неудачу социализма в России результатом её специфики, отсутствием демократических традиций…

…Солженицын, как я считаю, переоценивает роль идеологического фактора в современном советском обществе. Отсюда его вера в то, что замена марксизма на здоровую идеологию, в качестве которой ему рисуется, по-видимому, православие, спасет русский народ. Эта уверенность лежит в основе всей его концепции. Но я убежден, что в действительности националистическая и изоляционистская направленность мыслей Солженицына, свойственный ему религиозно-патриархальный романтизм приводят его к очень существенным ошибкам, делают его предложения утопичными и потенциально опасными.

Солженицын не только риторически, но и реально обращается в своем письме к руководителям страны, рассчитывая найти у них хотя бы частичное понимание. Против такого желания трудно спорить. Но есть ли в его предложениях что-либо, что одновременно является новым для руководителей страны и в то же время приемлемым для них? Великорусский национализм, энтузиазм в освоении целины — ведь все это уже использовалось и используется. Призыв к патриотизму — это уж совсем из арсенала официозной пропаганды. Он невольно сопоставляется и с пресловутым военно-патриотическим воспитанием, и с борьбой против «низкопоклонства» в недавнем прошлом. Сталин во время войны и до самой смерти широко допускал «прирученное» православие. Все эти параллели с предложениями Солженицына не только поразительны, они должны настораживать.

Могут сказать, что национализм Солженицына не агрессивен, что он носит мягкий оборонительный характер и преследует цели спасения и восстановления одной из наиболее многострадальных наций. Из истории, однако, известно, что «идеологи» всегда были мягче идущих за ними практических политиков. В значительной части русского народа и части руководителей страны существуют настроения великорусского национализма, сочетающиеся с боязнью попасть в зависимость от Запада и с боязнью демократических преобразований. Попав на подобную благодатную почву, ошибки Солженицына могут стать опасными.

Я счел необходимым выступить с этой статьей главным образом из-за несогласия со многими положениями Солженицына. Но, с другой стороны, я хотел бы ещё раз подчеркнуть, что в целом опубликование письма Солженицына — важное общественное явление, ещё один факт свободной дискуссии по принципиальным проблемам.

Солженицын, несмотря на то, что некоторые черты его миросозерцания представляются мне ошибочными, является гигантом борьбы за человеческое достоинство в современном трагическом мире.



Диссидент Григорий Померанц писал о взглядах Солженицына :

То, что меня сталкивает с Александром Исаевичем, нельзя свести к недоразумениям, к непониманию друг друга. Скорее это разное понимание зла, сосредоточенность на разных сторонах зла. Александра Исаевича увлекает задача борьбы с возмужавшим, окрепшим злом. Я смотрю на такое зло глазами Лао-цзы: твердое, крепкое - завтра будет мертвым. Мне страшно другое: младенчество зла, первый поворот добра к злу, первые его робкие, прелестно нетвердые шажки...

...Человек, живущий за глухой стеной, может рассматривать её как абсолютное зло и разрушение её - как безусловное торжество добра. Примерно так Солженицын смотрит на коммунизм: "Вот концентрируется Мировое Зло огромной ненависти и силы. Оно растекается по земле, и надо стать против него" (Речь в Вашингтоне 30 июня 1975 года)...

...Победа Франко в 1939 году была победой мирового фашизма, т.е. одной из разновидностей зла, остервенения. И вот здесь для меня возникает вопрос, который, вероятно, покажется Александру Исаевичу нелепым: если возможна эволюция от раннего, агрессивного франкизма к сравнительно мягкой "бархатной" диктатуре позднего Фрако, то (кто знает!) возможен и бархатный коммунизм?

Тут в меня летят мысленные груды тухлых яиц. Очень многие неофиты православия выходят из себя, как только речь заходит о чешской весне. Им как-то лично, небескорыстно хочется, чтобы она необходимо увяла. Видимо, марксизм или коммунизм столь грубо отождествляется с антихристом, что всякая мысль об эволюции коммунистического режима к лучшему рассматривается как недопустимый скандал. Между тем. Римская империя (вавилонская блудница Апокалипсиса) не развалилась от того, что люди прочли Евангелие, а слилась с христианством (или, по крайней мере, с христианской церковью). С точки зрения "Письма вождям", сосуществование православия с некоторыми политическими традициями большевизма (в данном случае признаваемыми русскими) вполне возможно. Но если мыслим православный большевизм (сапоги всмятку), то, может быть, где-нибудь при другом климате, мыслим и либеральный коммунизм? Согласен, опять сапоги всмятку, или вкрутую, чушь. чепуха. Но мало ли какая чепуха бывает на свете! Я не знаю, возможно ли это, но мне бы это понравилось...

... Где-то в большом, сложном, запутанном мире коммунисты так же вдохновляются борьбой со злом, как антикоммунисты. И антикоммунисты так же стервенеют, так же сатанеют от своего антикоммунизма, как коммунисты - от своего антиимпериализма, антифашизма и т.п. И нельзя преодолеть зло, не избавившись от всех "анти", от захлеба борьбы.



Писатель Варлам Шаламов, автор «Колымских рассказов» писал о Солженицыне :

Деятельность Солженицына — это деятельность дельца, направленная узко на личные успехи со всеми провокационными аксессуарами подобной деятельности… Солженицын — писатель масштаба Писаржевского, уровень направления таланта примерно один.



Бывший друг Солженицына по заключению в «шарашке», литературовед и правозащитник Лев Копелев писал Солженицыну в 1985 году :

Пока ты был в Москве, твой миф, созданный естественно, всем ходом событий предшествующих лет, объединял и оплодотворял силы духовного сопротивления в стране и вдохновлял всех зарубежных противников сталинщины. Но, оказавшись на Западе, ты стал силой разъединяющей. Ты сам теперь создаешь свой миф, а искусственные, самодельные мифы бесплодны.

Ты оказался не объединителем, как надеялись мы, а главой одной секты фанатично преданных приверженцев или расчетливо услужливых раболепных порученцев. Ты постоянно жалуешься на непонимание, на преследования. Но сам зло и спесиво напускаешься на Шрагина, на Тарковского, на Эткинда, на Синявского, на всех плюралистов. И во всех твоих окриках нет ни доказательств, ни серьёзных возражений — где уж там говорить о терпимости к инакомыслию, — а только брань и прокурорские обвинения в ненависти к России.

Любое несогласие или, упаси боже, критическое замечание ты воспринимаешь как святотатство, как посягательство на абсолютную истину, которой владеешь ты и, разумеется, как оскорбление России, которую только ты достойно представляешь, только ты любишь…

…Осуждая «излишества» западных свобод, вы здесь, в своих собственных журналах и газетах всего яростнее нападаете на тех же противников, на которых вас натаскивали в советских, сталинских школах, то есть на «гнилых либералов», на социал-соглашателей, на реформистов, примиренцев, на слабость буржуазной демократии, на вырождение искусства, развратность «масс-медиа» и т. д. и т. п.

Но я не хочу спорить ни с тобой, ни с кем из других «большевиков навыворот», потому что для меня главные противники — те, кто хозяйничают там, на родине. И главная моя забота — как помочь тем, кто им сопротивляется, кого там преследуют: и Андрею Дмитриевичу, и Зое Крахмальниковой, и Татьяне Великановой, всем, не различая убеждений и верований. И на это мы не жалеем ни времени, ни сил. (Но как мучительно стыдно бывает слышать вопрос: «А что сделал Солженицын, чтобы помочь Сахарову?»)



В 1998 году российский журналист О. Давыдов выдвинул версию о «самодоносе», в котором Солженицын, кроме себя, обвинил четырёх человек, один из которых, Н. Виткевич, был осуждён на десять лет. Солженицын опроверг эти обвинения.

Американский профессор Ричард Пайпс писал о его политических и историософских взглядах: «Солженицын возлагал ответственность за зло советского коммунизма на Запад. Он верно подчёркивал европейские корни марксизма, но он никогда не задавался вопросом, почему в других европейских странах марксизм привёл не к гулагу, но к социальному государству. Он реагировал с негодованием на предположения, что корни ленинизма и сталинизма могут лежать в российском прошлом. Его знание русской истории было поверхностным и напоено романтическим сентиментализмом. Обвиняя Запад в империализме, он, похоже, ничего не знал о невероятной экспансии его собственной страны в регионы, населённые нерусскими. Также он отрицал, что царская Россия практиковала цензуру и приговаривала политических диссидентов к каторжным работам, что, конечно, было абсурдно.»

Правозащитник Глеб Якунин:

Когда Солженицын попал в Швейцарию, куда он был выслан, была великая надежда, что наконец-то он ещё громче будет продолжать разоблачать и обличать этот чудовищный коммунистический режим, который чуть-чуть хотел приобрести приличный внешний вид, чуть-чуть демократизировался, как сегодня Китай. Но… Солженицын всю свою диссидентскую, правозащитную деятельность полностью прекратил… Я лично думаю, хотя многое ещё не раскрыто, но, по-видимому, перед ним, когда его высылали, была поставлена тяжёлая дилемма. Вероятно, вопрос стоял так: либо он полностью должен был отказаться от критики советского коммунистического режима, заняться историческими штудиями и целиком сосредоточиться на своей замечательной писательской деятельности, либо из СССР не выпустят его семью. Я думаю, что эти условия были ему поставлены, когда он находился в Лефортовской тюрьме перед депортацией из страны. <…>. У меня ощущение, что это не был его личный выбор. <…> К сожалению, грубо говоря, «Красное колесо» закатилось куда-то на факультет ненужных вещей, по аналогии с романом Юрия Домбровского. К сожалению, сегодня оно оказалось совершенно невостребованным. В отличие от «Архипелага ГУЛАГ». И весь этот труд, я бы сказал, пошёл впустую. Сейчас почти все архивы раскрылись, и сегодня то, что он написал, уже не представляет эксклюзивного интереса. И с художественной точки зрения, и с содержательной



Критики указывают на противоречия между приводимыми Солженицыным оценками числа репрессированных и архивными данными, которые стали доступны в период перестройки (например, на оценки числа депортированных в ходе коллективизации — более 15 млн), критикуют Солженицына за оправдание сотрудничества советских военнопленных с немцами во время Великой Отечественной войны.

Образ Солженицына подвергнут сатирическому изображению в романе Владимира Войновича «Москва 2042» и в поэме Юрия Кузнецова «Путь Христа».

Награды и премии


# 1970 — Нобелевская премия по литературе «за нравственную силу, с которой он следовал непреложным традициям русской литературы» (предложено Франсуа Мориаком). Получил диплом и деньги 10 декабря 1974 года, после высылки из СССР.

# 1983 — Темплтоновская премия за успехи в исследовании или открытия в духовной жизни

# 1998 — Большая золотая медаль имени М. В. Ломоносова — за выдающийся вклад в развитие русской литературы, русского языка и российской истории

# 1998 — Орден Святого Андрея Первозванного — за выдающиеся заслуги перед Отечеством и большой вклад в мировую литературу

# 2000 — Большая премия Французской Академии морально-политических наук (2000).

# 2003 — Почётный доктор Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова.

# 2004 — Орден Святого Саввы 1-й степени (высшая награда Сербской православной церкви); вручена 16 ноября 2004 года

# 2006 — Государственная премия Российской Федерации — за выдающиеся достижения в области гуманитарной деятельности.

# 2007 — Премия Фонда «Живко и Милица Топалович» (Сербия) 2007 года (вручена 7 марта 2008 года): «великому писателю и гуманисту, чья христианская правдивость дарит нам храбрость и утешение».

# 2008 — Большой крест ордена Звезды Румынии (посмертно)

Увековечение памяти


В день похорон Президент РФ Дмитрий Медведев подписал указ «Об увековечении памяти А. И. Солженицына», согласно которому с 2009 года учреждались персональные стипендии имени А. И. Солженицына для студентов вузов России, правительству Москвы рекомендовано присвоить имя Солженицына одной из улиц города, а правительству Ставропольского края и администрации Ростовской области — осуществить меры по увековечению памяти А. И. Солженицына в городах Кисловодске и Ростове-на-Дону.

Правительство Москвы 12 августа 2008 года приняло постановление «Об увековечении памяти А. И. Солженицына в Москве», которым переименовало улицу Большую Коммунистическую в улицу Александра Солженицына и утвердило текст памятной доски. Некоторые жители улицы выразили протест в связи с её переименованием.

В октябре 2008 года мэр Ростова-на-Дону подписал постановление о присвоении имени Александра Солженицына центральному проспекту строящегося микрорайона Ливенцовский.

9 сентября 2009 года роман Александра Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ» внесли в обязательную школьную программу по литературе для старшеклассников. Ранее в школьную программу уже вошли повесть "Один день Ивана Денисовича" и рассказ "Матренин двор". Биография писателя изучается на уроках истории.

Фильмы


* «В круге первом» (2006) — Сам Солженицын является соавтором сценария и читает текст от автора.
* «Один день Ивана Денисовича» (1970, Норвегия — Англия)
Proletarier aller Länder, vereinigt Euch!<br />
Защищая прошлое - сражаемся за будущее!<br />

#97 Paul

Paul

    Ушёл.

  • Пользователи
  • PipPipPipPipPipPip
  • 6034 сообщений

Отправлено 12 June 2010 - 19:26

Прикрепленное изображение: 118431_image_large.jpg

ЖИТЬ НЕ ПО ЛЖИ!


Александр СОЛЖЕНИЦЫН


Когда-то мы не смели и шёпотом шелестеть. Теперь вот пишем и читаем Самиздат, а уж друг другу-то, сойдясь в курилках НИИ, от души нажалуемся: чего только они не накуролесят, куда только не тянут нас! И ненужное космическое хвастовство при разорении и бедности дома; и укрепление дальних диких режимов; и разжигание гражданских войн; и безрассудно вырастили Мао Цзедуна (на наши средства) — и нас же на него погонят, и придётся идти, куда денешься? и судят, кого хотят, и здоровых загоняют в умалишённые — все “они”, а мы — бессильны.

Уже до донышка доходит, уже всеобщая духовная гибель насунулась на всех нас, и физическая вот-вот запылает и сожжёт и нас, и наших детей, — а мы по-прежнему всё улыбаемся трусливо и лепечем косноязычно:

— А чем же мы помешаем? У нас нет сил. Мы так безнадёжно расчеловечились, что за сегодняшнюю скромную кормушку отдадим все принципы, душу свою, все усилия наших предков, все возможности для потомков — только бы не расстроить своего утлого существования. Не осталось у нас ни твердости, ни гордости, ни сердечного жара. Мы даже всеобщей атомной смерти не боимся, третьей мировой войны не боимся (может, в щёлочку спрячемся), — мы только боимся шагов гражданского мужества! Нам только бы не оторваться от стада, не сделать шага в одиночку — и вдруг оказаться без белых батонов, без газовой колонки, без московской прописки.

Уж как долбили нам на политкружках, так в нас и вросло, удобно жить, на весь век хорошо: среда, социальные условия, из них не выскочишь, бытие определяет сознание, мы-то при чём? мы ничего не можем.

А мы можем — всё! — но сами себе лжём, чтобы себя успокоить. Никакие не “они” во всём виноваты — мы сами, только мы!

Возразят: но ведь действительно ничего не придумаешь! Нам закляпили рты, нас не слушают, не спрашивают. Как же заставить их послушать нас?

Переубедить их — невозможно.

Естественно было бы их переизбрать! — но перевыборов не бывает в нашей стране.

На Западе люди знают забастовки, демонстрации протеста, — но мы слишком забиты, нам это страшно: как это вдруг — отказаться от работы, как это вдруг — выйти на улицу?

Все же другие роковые пути, за последний век отпробованные в горькой русской истории, — тем более не для нас, и вправду — не надо! Теперь, когда все топоры своего дорубились, когда всё посеянное взошло, — видно нам, как заблудились, как зачадились те молодые, самонадеянные, кто думали террором, кровавым восстанием и гражданской войной сделать страну справедливой и счастливой. Нет, спасибо, отцы просвещения! Теперь-то знаем мы, что гнусность методов распложается в гнусности результатов. Наши руки — да будут чистыми!

Так круг — замкнулся? И выхода — действительно нет? И остаётся нам только бездейственно ждать: вдруг случится что-нибудь само?

Но никогда оно от нас не отлипнет само, если все мы все дни будем его признавать, прославлять и упрочнять, если не оттолкнёмся хотя б от самой его чувствительной точки.

От — лжи.

Когда насилие врывается в мирную людскую жизнь — его лицо пылает от самоуверенности, оно так и на флаге несёт, и кричит: “Я — Насилие! Разойдись, расступись — раздавлю!” Но насилие быстро стареет, немного лет — оно уже не уверено в себе, и, чтобы держаться, чтобы выглядеть прилично, — непременно вызывает себе в союзники Ложь. Ибо: насилию нечем прикрыться, кроме лжи, а ложь может держаться только насилием. И не каждый день, не на каждое плечо кладёт насилие свою тяжелую лапу: оно требует от нас только покорности лжи, ежедневного участия во лжи — и в этом вся верноподданность.

И здесь-то лежит пренебрегаемый нами, самый простой, самый доступный ключ к нашему освобождению: личное неучастие во лжи! Пусть ложь всё покрыла, пусть ложь всем владеет, но в самом малом упрёмся: пусть владеет не через меня!

И это — прорез во мнимом кольце нашего бездействия! — самый лёгкий для нас и самый разрушительный для лжи. Ибо когда люди отшатываются ото лжи — она просто перестаёт существовать. Как зараза, она может существовать только на людях.

Не призываемся, не созрели мы идти на площади и громогласить правду, высказывать вслух, что думаем, — не надо, это страшно. Но хоть откажемся говорить то, чего не думаем!

Вот это и есть наш путь, самый лёгкий и доступный при нашей проросшей органической трусости, гораздо легче (страшно выговорить) гражданского неповиновения по Ганди.

Наш путь: ни в чём не поддерживать лжи сознательно!. Осознав, где граница лжи (для каждого она ещё по-разному видна), — отступиться от этой гангренной границы! Не подклеивать мёртвых косточек и чешуек Идеологии, не сшивать гнилого тряпья — и мы поражены будем, как быстро и беспомощно ложь опадёт, и чему надлежит быть голым — то явится миру голым.

Итак, через робость нашу пусть каждый выберет: остаётся ли он сознательным слугою лжи (о, разумеется, не по склонности, но для прокормления семьи, для воспитания детей в духе лжи!), или пришла ему пора отряхнуться честным человеком, достойным уважения и детей своих и современников. И с этого дня он:

— впредь не напишет, не подпишет, не напечатает никаким способом ни единой фразы, искривляющей, по его мнению, правду;

— такой фразы ни в частной беседе, ни многолюдно не выскажет ни от себя, ни по шпаргалке, ни в роли агитатора, учителя, воспитателя, ни по театральной роли;

— живописно, скульптурно, фотографически, технически, музыкально не изобразит, не сопроводит, не протранслирует ни одной ложной мысли, ни одного искажения истины, которое различает;

— не приведёт ни устно, ни письменно ни одной “руководящей” цитаты из угождения, для страховки, для успеха своей работы, если цитируемой мысли не разделяет полностью или она не относится точно сюда;

— не даст принудить себя идти на демонстрацию или митинг, если это против его желания и воли; не возьмёт в руки, не подымет транспаранта, лозунга, которого не разделяет полностью;

— не поднимет голосующей руки за предложение, которому не сочувствует искренне; не проголосует ни явно, ни тайно за лицо, которое считает недостойным или сомнительным;

— не даст загнать себя на собрание, где ожидается принудительное, искажённое обсуждение вопроса;

— тотчас покинет заседание, собрание, лекцию, спектакль, киносеанс, как только услышит от оратора ложь, идеологический вздор или беззастенчивую пропаганду;

— не подпишется и не купит в рознице такую газету или журнал, где информация искажается, первосущные факты скрываются.

Мы перечислили, разумеется, не все возможные и необходимые уклонения ото лжи. Но тот, кто станет очищаться, — взором очищенным легко различит и другие случаи.

Да, на первых порах выйдет не равно. Кому-то на время лишиться работы. Молодым, желающим жить по правде, это очень осложнит их молодую жизнь при начале: ведь и отвечаемые уроки набиты ложью, надо выбирать. Но и ни для кого, кто хочет быть честным, здесь не осталось лазейки: никакой день никому из нас даже в самых безопасных технических науках не обминуть хоть одного из названных шагов — в сторону правды или в сторону лжи; в сторону духовной независимости или духовного лакейства. И тот, у кого недостанет смелости даже на защиту своей души, — пусть не гордится своими передовыми взглядами, не кичится, что он академик или народный артист, заслуженный деятель или генерал, — так пусть и скажет себе: я — быдло и трус, мне лишь бы сытно и тепло.

Даже этот путь — самый умеренный изо всех путей сопротивления — для засидевшихся нас будет нелёгок. Но насколько же легче самосожжения или даже голодовки: пламя не охватит твоего туловища, глаза не лопнут от жара, и чёрный-то хлеб с чистой водою всегда найдётся для твоей семьи.

Преданный нами, обманутый нами великий народ Европы — чехословацкий — неужели не показал нам, как даже против танков выстаивает незащищенная грудь, если в ней достойное сердце?

Это будет нелёгкий путь? — но самый лёгкий из возможных. Нелёгкий выбор для тела, — но единственный для души. Нелёгкий путь, — однако есть уже у нас люди, даже десятки их, кто годами выдерживает все эти пункты, живёт по правде.

Итак: не первыми вступить на этот путь, а — присоединиться! Тем легче и тем короче окажется всем нам этот путь, чем дружнее, чем гуще мы на него вступим! Будут нас тысячи — и не управятся ни с кем ничего поделать. Станут нас десятки тысяч — и мы не узнаем нашей страны!

Если ж мы струсим, то довольно жаловаться, что кто-то нам не даёт дышать — это мы сами себе не даём! Пригнёмся ещё, подождём, а наши братья биологи помогут приблизить чтение наших мыслей и переделку наших генов.

Если и в этом мы струсим, то мы — ничтожны, безнадёжны, и это к нам пушкинское презрение:

К чему стадам дары свободы?

………………………………..

Наследство их из рода в роды

Ярмо с гремушками да бич.

12 февраля 1974

Ссылка : http://www.kulichki....i/solzh_p02.htm

*****


Преданный нами, обманутый нами великий народ Европы — чехословацкий



Чехия

8 сентября 1944 г. началось наступление советских войск на территории Чехословакии. 6 октября 38-я армия и чехословацкий корпус овладели Дуклинским перевалом. С сентября 1944 г. и по май 1945 г. шли бои частей Советской армии, 1-го чехословацкого корпуса при поддержке словацких, чешских и советских партизан на чехословацкой земле против немецко-фашистских оккупантов. Завершающие бои по освобождению Чехословакии состоялись 9 мая 1945 г., когда советские танки ворвались на улицы чехословацкой столицы и освободили сражающуюся на баррикадах Прагу.

При освобождении Чехословакии погибло 139.918 советских воинов. На территории Чехии и Словакии (до 1993 года были единым государством) находится 57 памятников советским освободителям.


Ссылка : http://www.gustaff.ru/post39070081

Вот так и жил "классик", не по лжи...
Proletarier aller Länder, vereinigt Euch!<br />
Защищая прошлое - сражаемся за будущее!<br />

#98 Paul

Paul

    Ушёл.

  • Пользователи
  • PipPipPipPipPipPip
  • 6034 сообщений

Отправлено 16 June 2010 - 23:37

Русское – значит антисоветское


Разумом я понимал, что этот день рано или поздно наступит. День, когда мы перестанем быть современниками великого русского классика. И вот этот день наступил – именно в августе, в месяце плохих новостей.

Александр Солженицын умер.

Масштаб этой личности и ее значение настолько велики, что охватить их в небольшом тесте на злобу дня невозможно. Сразу можно сказать, что Солженицын – это феномен не только и не столько литературный, сколько явление русского национального духа. Солженицын – это русское достоинство, просиявшее в кошмаре ХХ века. Он громогласно, на весь мир заявил о взаимной непримиримости русского и советского, выступив против коммунизма именно как русский человек, плоть от плоти своего порабощенного народа. Солженицын выразил антисоветизм не городской, интеллигентский, а глубинный, народный антисоветизм, столь присущий лучшей, коренной части русских. Солженицын засвидетельствовал, что русский народ – это народ-антисоветчик, опрокинув всевозможные «совпатриотические» и «национал-большевистские» спекуляции, рожденные в кабинетах ЦК и редакций столичных толстых журналов.

Трудно представить нашу ситуацию, если бы не был написан «Архипелаг ГУЛАГ» - непревзойденный художественный, исторический и публицистический срез советчины. Можно смело утверждать, что не будь «Архипелага» - и мы бы почти ничего о советчине не знали. А значит, мы бы из нее и не вылезли никогда. Мы ничего не знали бы о миллионах замученных и о рабовладельческой природе совка. И если сегодня совок вынужден быть «ползучим», вынужден прибегать к мимикрии и время от времени скрывать свое чекистское мурло, то это во многом благодаря испепеляющей правде «Архипелага», которую уже никто не в состоянии упразднить.

Главное значение «Архипелага ГУЛАГ» в том, что это приговор совку, вынесенный от имени русского народа. Книга в высшей степени народная, причем по ряду параметров до сих пор не осмысленная. В частности, именно Солженицын первым поднял тему РОА, Локотской республики и вообще великой массы наших соотечественников, боровшихся с большевизмом в союзе с Германией и ставших в итоге «додаточной жертвой на неостывший жертвенник 1917 года». За это писательское и гражданское бесстрашие низкий поклон Александру Исаевичу! Не убоялся он в глазах «советской общественности» и западной левоты прослыть воспевателем «гитлеровских пособников» («литературный власовец» - так клеймила Солженицына советская журналистика). Напомню некоторые абзацы, теперь уже бессмертные.

«Что русские против нас вправду есть и что они бьются круче всяких эсэсовцев, мы отведали вскоре. В июле 1943 под Орлом взвод русских в немецкой форме защищал, например, Собакинские выселки. Они бились с таким отчаянием, будто они эти выселки построили сами. Одного загнали в погреб, к нему туда бросали ручные гранаты, он замолкал; но едва совались спуститься – он снова сек автоматом. Лишь когда ухнули туда противотанковую гранату, узнали: еще в погребе у него была яма, и в ней он перепрятывался от разрыва противопехотных гранат. Надо представить себе степень оглушенности, контузии и безнадежности, в которой он продолжал сражаться».

«Им не оставлено было выбора. Им нельзя было драться иначе. Им не отставлено было выбора биться как-нибудь побережливее к себе. Если один «чистый» плен уже признавался у нас непрощаемой изменой родине, то что ж о тех, кто взял оружие врага? Поведение этих людей с нашей пропагандной топорностью объяснялось: 1) предательством (биологическим? текущим в крови?) и 2) трусостью. Вот уж только не трусостью! Трус ищет, где есть поблажка, снисхождение. А во “власовские” отряды вермахта их могла привести только крайность, запредельное отчаяние, невозможность дальше тянуть под большевистским режимом да презрение к собственной сохранности. Ибо знали они: здесь не мелькнет ни полоски пощады! В нашем плену их расстреливали, едва только слышали первое разборчивое русское слово изо рта. (Одну группу под Бобруйском, шедшую в плен, я успел остановить, предупредить – и чтоб они переоделись в крестьянское, разбежались по деревням примаками). В русском плену, так же как и в немецком, хуже всего приходилось русским.

Эта война вообще нам открыла, что хуже всего на земле быть русским.

Я со стыдом вспоминаю, как при освоении (то есть, разграбе) бобруйского котла я шел по шоссе среди разбитых и поваленных немецких автомашин, рассыпанной трофейной роскоши, - и из низинки, где погрязли утопленные повозки и машины, потерянно бродили немецкие битюги и дымились костры из трофеев же, услышал вопль о помощи: “Господин капитан! Господин капитан!” Это чисто по-русски кричал мне о защите пеший в немецких брюках, выше пояса нагой, уже весь искровавленный – на лице, груди, плечах, спине, - а сержант-особист, сидя на лошади, погонял его перед собою кнутом и наседанием лошади. Он полосовал его по голому телу кнутом, не давая оборачиваться, не давая звать на помощь, гнал его и бил, вызывая из кожи новые красные ссадины…

Эта картина навсегда передо мною осталась. Это ведь – почти символ Архипелага, его на обложку книги можно помещать.

И все это они предчувствовали, предзнали – а нашивали-таки на левый рукав немецкого мундира щит с андреевским полем и буквами РОА».

Нельзя не упомянуть последнее масштабное творение Солженицына – книгу «Двести лет вместе», посвященную проблеме русско-еврейских отношений (2001-2002 гг.) Невозможно ее подробно разбирать здесь, скажу лишь, что и в этой своей работе Солженицын остался мужественным русским мыслителем, не боящимся поднимать самые сложные и рискованные темы. На мой взгляд, особенно интересны главы, посвященные истории еврейства в советский период, вызвавшие обвинения писателя в «ксенофобии» и даже «антисемитизме» (подобные обвинения звучали и ранее, после первых публикаций «Архипелага ГУЛАГ»). Эти страницы позволяют по-новому увидеть характер «великой отечественной войны», ее движущие силы и скрытые смыслы.

Цитирую: «Вот в декабре 1941, после отбития немцев от Москвы, московское радио – не по-русски, конечно, а “на польском языке”, а “на следующий день пять раз по-немецки – сравнивало удачное русское наступление с чудом Маккавеев” и твердило немцам, что “как раз в ханукальную неделю” истреблена 134-я нюрнбергская дивизия немцев, названная по городу, “в котором возникло расовое законодательство”».

И еще: «…Илье Эренбургу, еще и другим, например журналисту Кригеру, дано было “добро” сквозь всю войну поддерживать и распалять ненависть к немцам – не без упоминания жгучей и выстраданной ими еврейской темы, но и без специальной акцентировки ее. Эренбург отгремел главным трубадуром всей той войны, утверждая, что “немец по природе своей зверь”, призывая “не щадить даже неродившихся фашистов” (то есть так понять: убивать беременных немок), и лишь в самом конце был осажен, когда война уже прокатилась по территории Германии и стало ясно, что армия слишком хорошо усвоила пропаганду безудержной мести всем немцам подряд».

Наконец, необходимо отметить, что Солженицын чуть ли не первым разделил не только русское и советское, но и русское и имперское, став в какой-то мере одним из предтеч национал-демократии. Именно Солженицын впервые призвал русских отрешиться от морока всевозможных «всемирно-исторических» миссий (будь то «Третий Рим» или «третий интернационал») и сосредоточиться на своих насущных национальных проблемах. Именно Солженицын впервые сформулировал, что русские – это не имперский народ-поработитель, а один из народов, порабощенных империей, более того: возможно, самый порабощенный. Конечно, во многом национализм Солженицына остался «ветхим»: Александр Исаевич так и не разобрался в украинском вопросе; в огромной мере мировоззрение писателя определялось православием – впрочем, в советские времена, когда формировались взгляды Солженицына, оно многими рассматривалось как духовный плацдарм противостояния системе. Однако уже тогда Солженицын выступал с резкой критикой патриархийных «иерочекистов». Как бы то ни было, нельзя забывать, что Солженицын – дитя своего времени, смогшее преодолеть его чудовищное «притяжение»; он советский, ставший русским – и это ясно говорит о личности гениального калибра.

Когда-то советская власть хотела воздвигнуть памятник Максиму Горькому – в том месте, где сливаются Ока и Волга, на высоком берегу, среди вольных просторов. Теперь я знаю: придет время, и в Республике Залесская Русь на этом месте будет стоять памятник Александру Солженицыну. Ведь во многом благодаря «Исаичу» русский народ не превратился в скопище совковых ублюдков. Это стоит памятника в силовой точке родной земли.

В заключение вновь процитирую Солженицына – ибо великого писателя лучше всего помянуть его великим текстом.

«В одном селе Рязанской области 3 июля 1941 собрались мужики близ кузни и слушали по репродуктору речь Сталина. И как только доселе железный и такой неумолимый к русским крестьянским слезам сблажил растерянный и полуплачущий батька: «Братья и сестры!», - один мужик ответил черной бумажной глотке:

- А-а-а, б…дь, а вот не хотел? – и показал репродуктору излюбленный русский жест, когда секут руку по локоть и ею покачивают.

И зароготали мужики.

Если бы по всем селам, да всех очевидцев опросить, - десять тысяч мы таких бы случаев узнали, еще и похлеще».


Вот этот «излюбленный русский жест» мы демонстрируем сегодня российскому неосовку с его «великой победой», имперским патриотизмом, телевизионными эренбургами, Московской патриархией и Газпромом. Это жест нашего языческого салюта над могилой великого старца.

А. Широпаев
2008 г.

Ссылка : http://nazdem.info/texts/43
Proletarier aller Länder, vereinigt Euch!<br />
Защищая прошлое - сражаемся за будущее!<br />

#99 Paul

Paul

    Ушёл.

  • Пользователи
  • PipPipPipPipPipPip
  • 6034 сообщений

Отправлено 21 June 2010 - 21:32

title.jpg


О Солженицыне : Глеб Якунин


Председатель Комитета свободы совести священник ГЛЕБ ЯКУНИН: "Жизнь и судьба Солженицына не только драматичны, но даже трагичны. Имея великий дар пророка – обличителя грехов и преступлений, - Солженицын отказался от него"

"Портал-Credo.Ru": Отец Глеб, как Вы восприняли печальную весть о кончине Александра Исаевича Солженицына?

Священник Глеб Якунин: Хотя ему было почти 90 лет, но мы как-то привыкли, что он всегда где-то рядом, и вдруг такая печальная новость.

Если говорить о жизни и судьбе Солженицына, то получается, что она не только драматична, но, я бы сказал, даже трагична. Такова Богом данная ему судьба.

Он был великим писателем – высокого уровня не только с художественной точки зрения. Он написал поразительный роман "Архипелаг ГУЛАГ", который сыграл уникальную роль не только в России – на нем воспиталось молодое поколение, да и я тоже, хотя я был постарше. И на Западе "Архипелаг" произвел грандиозное впечатление, потому что до тех пор какая-то вера в существование коммунистической утопии даже у консервативных политиков Запада, да и у широких масс существовала. Солженицын сумел "Архипелагом ГУЛАГом" перевернуть сердца людей и открыть подлинный образ чудовищного режима. И он оказался у нас одним из двух светочей. Другим был Андрей Дмитриевич Сахаров. Он играл не меньшую роль великого диссидента, чем Сахаров. Турбулентное движение вокруг него захватывало многих людей.

– Солженицына можно назвать первым, потому что он раньше, чем свое диссидентство обозначил Андрей Дмитриевич, прославился своими разоблачительными произведениями.

- Совершено точно! Я бы, может быть, и не состоялся, если бы не имел перед глазами пример Солженицына. Он, конечно же, меня вдохновлял.

С другой стороны, когда Солженицын попал в Швейцарию, куда он был выслан, была великая надежда, что наконец-то он еще громче будет продолжать разоблачать и обличать этот чудовищный коммунистический режим, который чуть-чуть хотел приобрести приличный внешний вид, чуть-чуть демократизировался, как сегодня Китай. Но мы стали свидетелями необыкновенной метаморфозы. Солженицын всю свою диссидентскую, правозащитную деятельность полностью прекратил. Это все достаточно загадочно и остается предметом пристального внимания для историков – что же случилось? Я лично думаю, хотя многое еще не раскрыто, но, по-видимому, перед ним, когда его высылали, была поставлена тяжелая дилемма. Вероятно, вопрос стоял так: либо он полностью должен был отказаться от критики советского коммунистического режима, заняться историческими штудиями и целиком сосредоточиться на своей замечательной писательской деятельности, либо из СССР не выпустят его семью.

– Но кто мог ему ставить такие условия, когда он уже оказался на Западе и был мало досягаем для такого давления?

– Я думаю, что эти условия были ему поставлены, когда он находился в Лефортовской тюрьме перед депортацией из страны. Здесь может быть аналогия с судьбой диссидента Юрия Орлова. Сейчас вышли замечательные воспоминания этого организатора и первого председателя Московской Хельсинкской группы. Ему ставились именно такие условия, но он выдержал это искушение. Льву Регельсону было поставлено то же самое условие и он устоял. У меня ощущение, что это не был его личный выбор. Может быть, конечно, я и ошибаюсь.

– В отличие от Юрия Орлова и Льва Регельсона, Солженицын волею судьбы, осуществленной руками чекистов, оказался вне зоны их непосредственной власти. Конечно, руки у них достаточно длинные, и примеров их расправ с неугодными людьми, живущими за границей, достаточно и по сей день. Но каким-либо способом, даже самым внешне невинным, со всеми признаками случайности, уничтожение Солженицына стало бы слишком скандальным, и окончательно дезавуировало бы попытки режима придать себе некоторую респектабельность в глазах Запада.

– Да руки у них длинные, и именно поэтому ему были поставлены очень жесткие условия. Это мое впечатление.

– Может быть, у Солженицына была другая цель? И его главной задачей там стало написание эпопеи "Красное колесо"? И для этого он сосредоточился только на этой задаче, не распыляясь ни на что другое.

– В любом случае, прав я или не прав в своих тяжелых предположениях, тем не менее реальность показала, что все свои силы он отдал "Красному колесу", но, к сожалению, грубо говоря, это колесо закатилось куда-то на факультет ненужных вещей, по аналогии с романом Юрия Домбровского. К сожалению, сегодня оно оказалось совершенно невостребованным. В отличие от "Архипелага ГУЛАГ". И весь этот труд, я бы сказал, пошел впустую. Сейчас почти все архивы раскрылись, и сегодня то, что он написал, уже не представляет эксклюзивного интереса. И с художественной точки зрения, и с содержательной.

В Россию Солженицын вернулся ровно через 20 лет и эту новую жизнь не принял. Он не принял не только режим Ельцина, но и нас – демократов. Выступая в 1994 году в Думе, он резко критиковал все и был более непримирим, чем, например, его друг Ростропович. Он не принял орден из рук Ельцина. А когда наступил 2000 год, мы увидели, как он общался с новым президентом, и он оказался абсолютно лоялен режиму Путина, ни разу не критиковал ни войну в Чечне, ни другие острые проблемы. Когда наше правозащитное движение оказалось на грани ликвидации по инициативе властей, его голос, его слово могли бы нам помочь, но он молчал.

Если мы возьмем Московскую патриархию – когда-то Солженицын справедливо и жестко ее критиковал – вспомним хотя бы его Великопостное письмо Патриарху Пимену, в котором он и меня с Эшлиманом тогда поминал. Это было большой поддержкой и утешением в то время. А сейчас мы видим, как в его последнем публичном выступлении он восхвалял митрополита Кирилла (Гундяева). Это произвело тяжкое впечатление. Поэтому и говорю, что это не только драма, но и великая трагедия великого человека. Он, конечно, сделал очень многое в хрущевские времена и позже, для крушения коммунистической системы, но то, что потенциально он мог сделать гораздо больше – мог совершить великие дела за прошедшие двадцать лет – это безвозвратно потеряно.

Он написал "Бодался теленок с дубом" о надеждах и усилиях своей молодости. Так почему же превратившись в мощного быка, обретя недюжинную силу, он перестал с этим дубом бодаться?

– Каково было влияние Солженицына на уровень и градус религиозности в России?

– Я не могу уверенно говорить об этом. В отличие от Ельцина и другого российского истеблишмента, или Путина, который как византийский император "соединял Церкви" и демонстрировал единение государства и Моспатриархии, Солженицын не афишировал свою личную религиозность - и правильно делал. Неизвестно даже, кому он исповедовался. Но в отношении Московской патриархии он сначала, если и делал какие-то мягкие критические высказывания, то потом целиком ее поддержал. А патриархия, находясь в глубоком духовном кризисе, пытается клерикализовать государство. Мы же видим в ее нынешнем бытии множество тяжких, смущающих явлений и безобразий, там творящихся. Но Солженицын не хотел замечать этого. Конечно, многие публичные люди не касаются этих вопросов, но он? Имея великую, по настоящему пророческую харизму, мог бы многое сделать. В этом и трагедия, что Солженицын, имея великий дар пророка – не в смысле предсказателя, а как библейские пророки обличителя грехов и преступлений государства и царей, - отказался от него. Посему и вся его последняя писательская деятельность не принесла плодов.

Но какие бы критические слова ни говорить в адрес Солженицына, ушел в вечность великий человек, чье влияние на судьбы России будет сильным и долгим.

Беседовал Владимир Ойвин,
"Портал–Credo.Ru

Ссылка : http://solzhenicyn.r...eb_YAkunin.html
Proletarier aller Länder, vereinigt Euch!<br />
Защищая прошлое - сражаемся за будущее!<br />

#100 Paul

Paul

    Ушёл.

  • Пользователи
  • PipPipPipPipPipPip
  • 6034 сообщений

Отправлено 25 June 2010 - 11:32

Прикрепленное изображение: jzl-114a.jpg


Образованец обустраивает Россию или предательство в маске (к выходу «Россия в обвале»)


Журнал «Наш современник», 11-12, 1998


Солженицын — профессиональный, заклятый и яростный антикоммунист. Он пронес свой антикоммунизм безослабно через всю свою жизнь. Его антикоммунизм — бескомпромиссен, он не знает никаких ограничений — вплоть до гибели России. То жуткое настоящее, в котором ныне обретается Россия — колониальный статус с фактической потерей независимости, разваленная армия, голодающее население, погибающая промышленность с многомиллионной безработицей, гибель науки, демографическая катастрофа, когда за семь «демократических» лет погибло 8 млн. человек, не вызвало у него и тысячной доли тех эмоций, которые вызывают у него и поныне советский строй, которого больше нет. И это при ясном понимании, что ельцинский режим состоит «из временщиков криминальной власти» и что страна живет в «той смрадной неразберихе, в какую они увязили жизнь России».

Разгром немцами России в прошлую войну принес бы России меньше вреда и разорения, чем это делает ныне «демократическая» власть и «всенародно избранный». Солженицын знает, чья власть в России, цитируя Березовского, который «прямым текстом» заявил: «У нас власть капитала». Семибанкирщина «контролирует высшую власть над Россией... почти 50 процентов экономики России — уже в их руках, а будет и больше. По самым новейшим данным — 15 крупнейших компаний и банков контролирует 70 процентов экономики страны... и теперь бесплодно было взывать к их... совести». Здесь Солженицын проявил качество, которое подметил в нем, хорошо знавший его, В. Максимов: «...наш, ниспосланный нам свыше мессия, умеет не только говорить к месту и времени, но также своевременно и уместно помолкивать» («История одной капитуляции»). Вот почему Солженицын не упомянул, что у пятерых из семибанкирщины неблагополучно с пятым пунктом. Этот «космический эгоцентрист» (В. Максимов) до сих пор настаивает, что мысли, высказанной им четверть века тому назад об отсечении Кавказа и Средней Азии из СССР до сих пор верна. В «Раскаянии и самоограничении» он призывал дать «всем окраинным и заокраинным народам подлинную волю самим решать свою судьбу». Но народы не хотели развала СССР и огромным большинством проголосовали в марте 1991 года на всесоюзном референдуме за сохранение целостности страны. Распад страны был навязан сверху против воли народов Союза, к чему, кстати, приложил свою руку Солженицын. Но этого мало. «Контуры СССР — для нашей страны невозвратимы и всякие побуждения к тому надо покинуть... а в нас самих этот лозунг только подавляет собственное национальное сознание... Россия в нынешних границах самодостаточна...». Из этих мыслей Солженицына следует, что он поставил крест и осудил русскую историю и против возрождения страны в границах 1945 года. Он пересматривает итоги войны, лишая Россию плодов Победы, а говоря о «заокраинных народах» он явно имеет в виду государства Восточной Европы, вошедших в сферу влияния России.

Невозможно себе представить, чтобы англичанин, француз или немец обратился к своему правительству с советом отпустить «на волю», англичанин — Шотландию и Уэльс, француз — Эльзас и Лотарингию, населенную немцами, Нормандию, где живут потомки скандинавов, Бретань с кельтами, на юговостоке басков (гасконцев), а немцы добровольно согласились бы отдать захваченные у славян земли между Эльбой и Одером. Такого «интеллектуала» среди европейцев, как трудно вообразить, так и не трудно представить, что последовало бы за таким обращением: его высмеяли, посадили бы в сумашедший дом или предали суду военного трибунала. Не требуется быть политологом, чтобы сообразить что отказ от исторических владений Российской Империи незамедлительно ухудшит геополитическую ситуацию нашей страны. Самое поверхностное знакомство с историей убеждает, что малые государства из-за своей слабости не обладают суверенитетом, ибо суверенитет в последней инстанции означает мощь и волю постоять за свою независимость.

Малые государства своим бессилием обречены быть клиентами и марионетками больших государств. История, как и природа не терпит пустоты: вакуум, образованный уходом России, не даст «окраинным и заокраинным народам подлинную волю решать свою судьбу», ибо место России будет немедленно занято США, чья враждебность России признается самим Солженицыным. Он напоминает, что «Антанта уже бесстыдно делила ее [Россию] в гражданскую войну», что «Киссинджер и Бжезинский уже не раз высказывались с полной откровенностью («лишняя» страна на карте мира). Правительство США десятилетиями ждало поражения и развала Советского Союза — это естественно. Но в нашей стране мало кому известен закон PL 8690 от 1959 года, который требовал от президента расчленения нашей страны». Это верно: в нашей стране этот закон мало кому известен, но Солженицыну, который прожил в Штатах 20 лет, он был известен более чем хорошо. Но за все 20 лет своего пребывания в США Солженицын словом не обмолвился об этой акции конгресса, он не выразил протеста и возмущения против этого бандитского закона, приговорившего нашу страну к смерти. По сути, он выразил согласие с ним, когда на прессконференции в Вашингтоне в 1975 году, сам призвал Штаты: «Вмешивайтесь, прошу вас, вмешивайтесь в дела России». Не потому ли он молчал 20 лет? А ныне надел маску патриота, чтобы легче было водить народ за нос.

Это заявление — власовщина чистейшей воды... Если бы Солженицын в 1941-42 году попал в плен, то он, вне всякого сомнения, присоединился к Власову. Не потому ли другие, «нормальные» зеки в концлагере, называли его «фашистом», как он сам об этом пишет. Там же он составил себе мнение о национальном вопросе в Советском Союзе от самостийников и сепаратистов. Развал страны, предложенный Солженицыным, как одна из мер по оздоровлению России, на деле оборачивается услугой Западу в его вечном стремлении стереть нашу страну с карты мира. И человек с таким уровнем понимания берется поучать Россию, как ей обустраиваться! Вот уж воистину надо обладать ослепляющим самомнением и самовлюбленностью астрономических размеров, чтобы отважиться предстать перед публикой с идеями, которые демонстрируют полнейшее непонимание проблемы или, иначе, это плохо замаскированное предательство. Но народ разобрался. В. Максимов приводит мнение актрисы Екатерины Васильевой: «Все его ждали. Как защитника русского народа. Но вот он приехал. И обманул нас. Уже потому, что не защитил свой бесправный народ».

И это не единственный пример его двурушничества и искажения фактов в угоду предвзятой идеи, которые выявляют истинное лицо Устроителя России. Осенью 93 года образовалось «опасное двоевластие» — Верховный Совет против президента, грозившее распадом России, «если не в недели, то месяцы». Угроза распада настолько потрясла архитектора распада, что он пришел к выводу, что «спасением цельности России мог быть только немедленный конец двоевластия, какая бы там сторона ни победила». Но представляя себя как Пимена-летописца, добру и злу внимающего равнодушно, Солженицын проговаривается, на чьей стороне его симпатии. Кровавые дни октября 1993 года, пишет Солженицын, «кончились гибелью полутораста или больше человек, главным образом не участников конфликта, а невинных посторонних». Защита Верховного Совета была по сути народным восстанием против оккупационного режима Ельцина. Об этом сейчас просто не спорят.

И пострадали не 150 человек «невинных посторонних», а в 10-15 раз больше, — 1500-2000 человек, прибывших со всех концов России, участников обороны, которых омоновцы или лейбгвардейцы Таманской дивизии подвергали издевательствам или избиениям, прежде чем расстрелять или добить раненых.. От Пимена ничего не остается: Солженицын проявляется обыкновенным пропагандным вралем. Можно только подивиться, как он мог решиться представить такую версию событий, когда живы еще сотни участников и свидетелей, знающих как это было на самом деле, когда сотни или тысячи матерей и родных до конца своих дней будут оплакивать гибель своих сыновей, братьев, и сестер, убитых по приказу «всенародно избранного», и уйдут из жизни с незарубцеванной раной. Солженицын не привел также свой комментарии на кровавые события в октябре 93 года: «Это неизбежный этап в борьбе с коммунизмом» Один вывод несомненен: Солженицын был не на стороне народа, а Ельцина, который расстрелял Верховный Совет с благословения президента США Клинтона и своего «друга Коля».

Это был государственный переворот и узурпация власти, чтобы удержать Россию в западном ярме. Солженицын может сколько угодно выкобениваться перед зеркалом и публикой как патриот, болеющий за Россию, но на деле он пособник русского квислинга — Ельцина и его режима, и потому враг России. Старинный образ волка в овечьей (бараньей) шкуре невольно приходит на ум, хотя, верно, волк думает о себе, как о пастыре добром. У 9/10 народа России, который влачит жалкое, нищенское существование, нет сомнений, какой режим хуже — тот, что был, или тот, что ныне именует себя демократическим. Но Солженицын еще раз не с народом, он упрямо гнет свою линию. «Нынешние вздохи заблудших патриотов», поучает Учитель, «что «не надо было сокрушать коммунизм», такде хорошо «скреплявший» Россию, — это постыдный упадок духа перед убийцами». Сталин свирепо правил страной, которую заставил принести тяжелые жертвы для укрепления государства, чтобы выдержать, маячившую на горизонте, войну, выигранную под его водительством.

Для чего ныне приносит жертвы народ? Для того, чтобы Березовский мог «сделать» 4 1/2 миллиарда долларов? чтобы Черномырдин клал каждый день по миллиону долларов в свой карман в течение многих лет? чтобы страна разделилась на 5 процентов сверхбогачей и 90 процентов нищих? чтобы рабочие не получали по 1-2 года платы за работу? за развал армии и флота и превращению России в колонию Запада? Сравнить правление Сталина, т.е. самую свирепую пору советской власти, с ельцинским «демократическим» режимом — это сравнить правление богобоязненного гуманиста со зверским бесчеловечным богоборческим режимом, который целенаправленно работает на уничтожение России и русского народа. Сталин и народ под его руководством сокрушили авторов и исполнителей плана Барбароссы, а Ельцин и его шайка сами добровольно проводят этот план в жизнь. Только ныне, в правление «демократического» Ельцина, народ полностью уяснил себе, кто убийцы, и только человек без чести, ума и совести мог написать такое, это все равно, что плюнуть народу в лицо. Солженицын — образованец, заглотавший, но не переваривший массу сведений, что-то бормочет о «подлинной демократии» и «общей справедливости». Ему невдомек, что никакой подлинной демократии нет, не было и быть не может в природе вещей.

Эту истину открыл 500 лет тому назад великий Макиавелли: всякое общество делится на управляющее меньшинство и управляемое большинство, хотя бы оно называло себя трижды демократическим. Западная «демократия» отрицает идею «общей справедливости». Ее идеал — каждый за себя, каждый кузнец своего счастья, а если в жизни не повезло, то вот мост и вот вода — прыгай и не мешай другим кузнецам ковать свое счастье. Истинная демократия, ее основа — обеспечение экономических нужд народа, это правительство, пекущееся о благе народа. Нет ничего дальше от истинной демократии, как демократия, для которой удовлетворение социальных нужд населения есть «марксизм», «коммунизм» и воровство у богатых. Солженицын придерживается именно этого взгляда. На прессконфереции в Цюрихе 16 ноября 1974 года Солженицын заявил, «что чисто социальные преобразования это — пустое направление».

Не потому ли ельцинский воровской режим приемлем Солженицыну, что он лишил народ социальных достижений советского времени? Если в 17 году лозунгом было «грабь награбленное», то в 1991-98 годах — «грабь заработанное». Диктатор Сталин был в тысячу, нет, в миллионы раз демократичнее, чем «всенародно избранный», т.е. обманом народа, пробравшийся на этот пост, Ельцин. И «свобода слова» не искупает все пороки и преступления каинового режима, ибо ею пользуются власть имущие, чтобы задурить и заморочить мозги народа, лишить его национального сознания и примирить с преступным режимом, или такая «интеллигенция», как Солженицын, который оправдывает нынешнюю власть, спасая ее от «коммунистов», т.е. большинства, попавшего в переплет, народа. Просто диву даешься солженицинской критике советской власти. Казалось бы, что всякая критика советского режима должна была бы умолкнуть в сравнении с тем, во что Ельцин превратил Россию. Кощунством и издевательством звучат слова Солженицына: «Советский режим способствовал подъему и успеху худших личностей... И удивиться, что наш народ еще не был необратимо подорван, иначе откуда бы взялись титанические силы на советско-германскую войну?» Только отсутствием чувства юмора можно говорить о «худших людях» советского времени. После Ельцина, Гайдара, Чубайса, Черномырдина и мультимиллионеров, что разворовали всенародную собственность, «худшие люди» советского времени выглядят святыми. Ленин и Сталин не оставили после себя миллионов; после смерти Молотова на его сберегательной книжке было всего 147 рублей, т. е. примерно 25 долларов. А «всенародно избранный» обзавелся виллой недалеко от Ниццы на берегу Средиземного моря, купленной за 11 миллионов долларов.

Окончание следует.
Proletarier aller Länder, vereinigt Euch!<br />
Защищая прошлое - сражаемся за будущее!<br />