Сообщений в теме: 12

[ашем]

Хорошая и "правильная" статья - сборник про подвиги юных героев.
Герои
Действительно - герои! Читал, а слёзы на глазах. В то же время, гордость за них и преклонение перед настоящими мальчишками и девчонками. Я бы (когда, было 10-15), наверное, так не смог.
Вечная им память и слава.

Ещё, почти в ту же тему:
Советские дети
Интересно почитать комменты - особенно отличился один либероид, такое "лепит". Неужели, такие остались? Тупость, просто, немереная!

[СКИФ]

В тему:
(Комментарии к фоткам сохранил авторские.)

Сын полка. 1944. Фотограф Джон Эриксон, "Восточный Фронт в фотографиях".



Сын полка 169 авиабазы особого назначения.
Имя неизвестно, возраст — 10 лет, служил помощником техника по вооружению.
Аэродром Полтава, 1944 год



Иван Васюк



Сын полка Тарновский Володя ставит автограф на колонне Рейхстага
Май 1945



Гвардии рядовой Иван Фролович Камышев, 14 лет.
Уральский добровольческий танковый корпус



Володя Тарновский (справа)
Берлин, май 1945 г.



Коля Любичев. Партизан.
Село Хромное



Наводчик А.Ошурко с юным воспитанником гвардейцев К.Степановым
Январь 1942.
Место съемки: Западный фронт
Фотограф: Минкевич В.Н.



Сын Полка



Юные защитники Ленинграда на Дворцовой площади
1945 г



Заменил отца.
1941.
Фото Я.Халипа



Володя Бебех



Разведчики - Чумак и Дорошенко, а в центре Володя Тарновский



Сын Полка.
Апрель 1942 г.
Место съемки: 1-й Белорусский фронт
Фотограф: Капустянский Г



Партизаны



Сын полка с боевыми товарищами.
Николай Рубин, Григорий Лобарчук, Володя Тарновский и Николай Дементьев.



Отличницы 4-го класса 47-й школы г.Ленинграда, награжденные медалями "За оборону Ленинграда".
1943 г.
Место съемки: Ленинград,
Фотограф: Коновалов Г.



Сын полка
Вена, 1945.
Фотограф: Е. Халдей



Иван Стасевич. 13-летний сын полка



Красноармеец-доброволец, комсомолец из конногвардейского корпуса Белова – Алеша Яблоков



Моряк!



Толя Воронов, прошедший боевой путь с одной из гвардейских дивизий, знакомится со своими новыми товарищами в детском доме №9.
Май 1945.
Место съемки: Московская обл.,
Фотограф: Зунин



Роза Шанина, снайпер, Во время Великой Отечественной войны, по различным источникам, уничтожила от 54 до более сотни противников, в том числе 12 вражеских снайперов!!! Одна из первых девушек-снайперов, удостоенных Ордена Славы 3 и 2 степени. Погибла под Кенигсбергом в 45-м.




Город Тальное (Черкасская область, Украина) маленький герой, партизан Витя Проценко, который умер уже при освобождении города от тяжолых ранений с гранатой в руке.




(От себя) А когда смотрю вот такие фото, мне сразу вспоминаются слова Федота Евграфовича Васкова из фильма : "А зори здесь тихие":

".....Не люди они, не человеки, не звери даже — фашисты!..."

"Человека ведь одно от животных отделяет: понимание, что человек он. А коли нет понимания этого — зверь. О двух ногах, о двух руках, и — зверь. Лютый зверь, страшнее страшного. И тогда ничего по отношению к нему не существует: ни человечности, ни жалости, ни пощады. Бить надо. Бить, пока в логово не уползет…"



Убита мать..



Игрушки воспитанников детского дома № 58, пострадавшие от бомбежек и артобстрелов.
Год съемки не установлен





Айзенцкоманда

























ТОЖЕ ДЕТИ.......

Гитлер вручает Железные кресты мальчишкам из Гитлерюгенда
20 апреля 1945 г



Алекс Курцем, немецкий "сын полка", "самый маленький наци".
Насоящее имя - Илья Гальперин.

В выпусках кинохроники его называли "самым молодым нацистом Рейха". Однако эсесовцы так и не узнали самой важной детали из жизни своего "сына полка".

"Они не знали, что я был еврейским мальчиком, который сбежал от нацистского батальона смерти, - рассказывает Алекс. - Они думали, что я русский сирота"
"Они дали мне форму, маленькое ружье и маленький пистолет, - рассказал Алекс Курцем в интервью Би-би-си. - Они давали мне также небольшие поручения - почистить сапоги, принести воды, развести костер. Но моя основная работа состояла в том, чтобы развлекать солдат, скрашивать их существование"."
«Рядом со мной стоял солдат, и я сказал ему: «Прежде чем убить меня, дайте мне, пожалуйста, немного хлеба». Он посмотрел на меня, а потом завел за здание школы. Он тщательно меня осмотрел и понял, что я еврей. «Это плохо, это плохо, - сказал он. – Послушай, я не хочу тебя убивать, но если ты останешься здесь, погибнешь. Я возьму тебя с собой, дам тебе новое имя и скажу сослуживцам, что ты русский сирота».





11 апреля 1945 года. Пойманная 16-летняя немецкая шпионка.



С пелёнок....

Интересно почитать комменты - особенно отличился один либероид, такое "лепит". Неужели, такие остались? Тупость, просто, немереная!

Это не все фотографии. Посетите этот сайт и посмотрите ещё, почитайте комменты людей.......встречаются выродки.....к сожалению:

http://www.yaplakal....opic267492.html

[ahankovsergei]

Я бы (когда, было 10-15), наверное, так не смог.

я думаю дело не только в смелости что сейчас в головах у 10-15 летних ? дерьмовые Гарри Потер , сериал Школа и т. д. сейчас их занимает только одно у кого мобильники круче и прочий бред

[IGR]

Посетите этот сайт и посмотрите ещё

Будете в Сталинграде, не забудьте помянуть

[Необаро]

Это не все фотографии. Посетите этот сайт и посмотрите ещё, почитайте комменты людей.......встречаются выродки.....к сожалению:

http://www.yaplakal....opic267492.html

Посмотрел я фотографии на этом сайте...., до сих пор, ком в горле стоит, и слезы наворачиваются, как я не стараюсь их сдержать, вот уж ГЕРОИ СВОЕЙ РОДИНЫ!!!!, Им надо памятники ставить, а не алкоголику ЕБН!!!. Особенно две фотографии запомнились, там, где фашист стреляет в спину женщине, а она обнимает ребенка, и закрывает его собой...., а на другой фотографии..., совсем молоденькая девочка-снайпер, а какое лицо!!!, какое то светлое, чистое!!! Спасибо ВАМ, не будь Вас и миллионы других советских людей, которые отдали свои жизни за Победу, нас бы здесь не было. А те нелюди, которые могут писать отвратительные комменты, отнимать награды у ветеранов, всячески поносить Советский Союз и Советский народ, ну что ж... Бог вам судья.

[IGR]

А те нелюди, которые могут писать отвратительные комменты

А те выродки, которые блеют о "противостоянии двух фашистских режимов" и о том, что "русский фашизм страшнее немецкого" в газовую камеру употребимы!?
___________________________________________________________________
Босоногий гарнизон
Героически сражавшимся воинам помогали оставшиеся в Сталинграде мирные жители. Среди них были дети, подростки.
Своими пылкими сердцами сталинградские мальчишки восприняли горе и страдания, пришедшие на родную землю. Они тоже стали на ее защиту.
http://www.molodguard.ru/heroes33.htm

Днем в двадцать пятую годовщину Великой Октябрьской социалистической революции измученных после пыток детей начали выводить связанными по пять человек на расстрел к силосной яме возле МТФ, где и расстреляли их под смех и шум пьяных немцев

[Rita]

[quote=ашем]Действительно - герои! Читал, а слёзы на глазах. В то же время, гордость за них и преклонение перед настоящими мальчишками и девчонками. Я бы (когда, было 10-15), наверное, так не смог.
Вечная им память и слава. [quote=ашем]
Прочитала про обычных необычных мальчишек и девчонок. Распечатала и дала почитать сыну (ему 15 лет). Он сказал только одно: "Как они смогли?" И я не нашла ответа на этот вопрос. Комок соит в горле. Какая страна, какие взрослые и какие дети? Как они могли? Какие были ЛЮДИ. НАСТОЯЩИЕ. С какой ДУШОЙ. Вечная им память и слава. Их подвиг не будет забыт никогда.
[quote=ашем]Интересно почитать комменты - особенно отличился один либероид, такое "лепит". Неужели, такие остались? Тупость, просто, немереная![/quote]
Есть такие люди. Сегодня утром рассказала о детях героях своему знакомому. В ответ услышала, что все это неправда, что все это советская пропаганда. Советская ложб и т. д. Обидно стало до слез. И злоба против всех наших перестроечных и послеперестроечных переписывателей истории. Не будет им прощения и пощады за ложь и предательство. Они еще заплатят наступит время.

[СКИФ]

ОРЛЯТА ПРТИЗАНСКИХ ЛЕСОВ



Автор книги — известный фотожурналист, лауреат Государственной премии УССР им. Т. Г. Шевченко, заслуженный работник культуры УССР. В годы войны он по заданию штаба партизанского движения Украины был направлен в партизанские соединения А. Ф. Федорова, С. А. Ковпака и Н. Н. Попудренко. Там Яков Давидзон и создал свою историческую фотолетопись партизанского движения.

Книга Якова Давидзона необычна. Фотокорреспондент разыскал многих героев своих снимков, рассказал об их вкладе в победу над фашизмом. Но судьбы остальных ему пока не удалось проследить.

Литературная запись ИГОРЯ ЗАСЕДЫ
Художественное оформление ИВАНА СЕМЕНЮКА
Издание второе
Издательство «Веселка», Киев 1979

КНИГА ЗДЕСЬ (МНОГО ФОТОГРАФИЙ): ОРЛЯТА ПАРТИЗАНСКИХ ЛЕСОВ

[Африканец]

Он сказал только одно: "Как они смогли?"

А вот, помнится, еще каких-то лет 25-30 назад дети таких вопросов не задавали.
Все были готовы и даже мечтали о подвиге.
Если сволочизм возведен в ранг государственной ценности, очень трудно воспитать человека, готового отдать жизнь за Родину...

[Rita]

А вот, помнится, еще каких-то лет 25-30 назад дети таких вопросов не задавали.
Все были готовы и даже мечтали о подвиге.

Правда мы все мечтали о подвиге. Я помню прочитав сказку Гайдара "Горячий камень" пожалела ,что я не жила во время революциии.

[Flanker]

Аркадий Каманин

День рождения Аркаши праздновали весело. Прилетел из Москвы крестный, дядя Миша, так звали у Каманиных Михаила Васильевича Водопьянова.

Все мальчишки завидовали Аркаше: папа — знаменитый летчик, дядя Миша тоже знаменитый летчик. Он и папа спасали Челюскинцев — снимали их с льдины у самого Северного полюса.

И дядя Миша, и папа стали первыми Героями Советского Союза вместе с летчиками Ляпидевским, Леваневским, Слепневым и Дорониным. И все они были папиными друзьями, и их всех знал Аркаша. Но он никогда не задирал носа, не воображал. Ему хотелось поскорее вырасти и тоже стать летчиком... Дядя Миша вручил крестнику необыкновенный подарок — полное летное снаряжение: белый шелковый подшлемник, настоящий кожаный шлем, кожаную безрукавку-телогрейку и маленькие, но настоящие меховые сапоги—унты...

Ребята так и ахнули: трогали руками, примеряли... Аркадий радовался вместе со всеми такому подарку...

А на другой день со своим другом Димкой он был на наблюдательном посту— на крыше сарая. Они давно уже тренировали себя по звуку определять, какой летит самолет, какой летчик будет делать посадку или взлетать: аэродром рядом, да на него не пускают. Вот сарай — наблюдательный пост.

-И охота вам, ребята, торчать на крыше, — заметил как-то отец Димы, старший авиационный механик сверхсрочной службы, Андрей Михеевич Кротов. — Все равно ничего не увидите и не поймете...

-А мы уже все изучили, — ответил Аркадий.

- Вот как! — усмехнулся Андрей Михеевич.— А ну, Аркадий, скажи, какой самолет пошел на посадку?

- Истребитель «Чайка», а делает посадку командир звена Лосев.

- Верно. А как угадал?

- Совсем даже не угадывал, — ответил Аркадий. — Лосев перед посадкой всегда делает «горку». А вот командир эскадрильи Невродов обязательно на самых больших поворотах пронесется на бреющем, низко-низко.

Кротов одобрительно покачал головой.

- Дядя Михеич, хотите, закрою глаза и по звуку скажу, какой летит самолет: истребитель, разведчик или бомбардировщик?

- Неужто скажешь?

- Скажу, честное пионерское!

- Давай, сейчас проверим.

Михеич забрался к ребятам на крышу. Дима завязал Аркадию глаза платком. Было видно, что на взлет пошел большой самолет. Когда он пролетел над крышей сарая, Михеич спросил Аркадия:

- Какой летит?

- Разведчик, он же скоростной бомбардировщик, — ответил Аркадий.

- А может быть, транспортный? — переспросил Михеич.

- Нет, у транспортного моторы другие и звук другой.

- Молодец, Аркаша.

- Дядя Михеич, возьмите нас на аэродром— очень хочется поглядеть, как там..

- Отчего же, можно будет. Вот только у начальника попрошу разрешения и возьму...

С началом войны все сразу изменилось, стало по-другому и дома, и на аэродроме. На аэродроме формировались новые соединения.

В школе разместился госпиталь — появились первые раненые с фронта.

Когда его отец Герой Советского Союза Николай Петрович Каманин (будущий генерал-полковник авиации) улетел на фронт командовать 292-й авиационной штурмовой дивизией, Аркадий с мамой и братом вернулись в Москву.

Как только они приехали, мальчик сразу же стал проситься, чтобы мать разрешила ему поработать на авиационном заводе. В огромном, почти пустом сборочном цехе ремонтировали самолеты для фронта. Летчики, техники, механики, командированные из воинских частей, помогали рабочим завода. Вместе со всеми работал и Аркадий.

Весной 1943 года на Калининском фронте было затишье. Немцев отогнали от Москвы, и они зарылись в землю, перешли к обороне.

Аркадий с матерью приехали проведать отца. Николай Петрович командовал уже штурмовым авиационным корпусом. Тут же на фронте авиационные части пополнялись новыми самолетами, готовились к будущим большим боям.

Аркадий просил отца:

- Пап, а пап, не отправляй меня в Москву. Я все равно сбегу на фронт. А здесь я принесу больше пользы. Механики тут нужны. А я кое-что знаю, могу помочь...

Марья Михайловна запричитала:

- А как же с шестым классом? Отец, скажи ты ему хоть слово.

И отец сказал на удивление и матери, и сыну:

- После войны доучится.

Аркадия зачислили механиком в эскадрилью связных самолетов ПО-2. Был он щупленьким. мелколицым. с цепкими глазенками и поразительно быстрыми движениями. Не ходил - бегал. И работал с запалом. Тоненькие ручонки, проникавшие в самые потаенные места самолета, были исцарапаны в кровь.

Парнишка сам себя не стал щадить. Сколько раз морозил руки! Вставал рано, когда спать особенно хотелось. В мороз на за¬рядку выбегал в майке. Спал на жесткой постели. На горбу таскал ящики с приборами. За несколько месяцев работы огрубели руки, ли¬цо. Но он познал многое. Самолет изучил до шплинта. Прочитал все описания и «рубил» их наизусть. Четким строевым шагом подошел к командиру эскадрильи связи худенький невысокий парнишка и отрапортовал:

- Рядовой Каманин, механик по спецоборудованию, прибыл в ваше распоряжение.

Отрапортовал лихо. Недаром, как потом стало известно, паренек перед этим докладом два дня тренировался на опушке леса, рапортуя поочередно перед каждым деревом.

- А ведь мы, кажется, знакомы уже, Аркадий, — сказал командир.

- Да, немножко,— смутился Аркадий, вспомнив, как совсем недавно отец вызвал к себе командира эскадрильи для доклада. Пришел он на квартиру к генералу вечером. Встретил его Аркадий:

- Вы капитан Трофимов?

- Да.

- Папа просил подождать... У него совещание.

Капитан сел на ступеньки крыльца, спросил:

- Как тебя зовут?

- Аркадий.

- Будем знакомы... Командир эскадрильи...

- Какой, — перебил капитана Аркадий,— истребителей или штурмовиков?

- Нет, связных самолетов при штабе корпуса.

- А... — разочарованно произнес Аркадий,— значит, «на кукурузниках» летаете?

- Да, на этих самых. На ПО-2.

- Тоже мне авиация, — усмехнулся Аркадий.

- Напрасно так пренебрежительно относишься. Мы на этих маленьких фанерных самолетах большие дела делаем. Видишь, сам командир корпуса нами интересуется...

...И вот теперь они снова встретились. Было отчего смутиться.

- Оборудование ПО-2 ты хорошо знаешь, или дать время на изучение?

Аркадий не подал виду, что обиделся.

- Знаю, товарищ комэск. Я на аэродроме два лета в каникулы проработал, а последнее время был механиком на авиационном заводе.

- Тогда полный порядок. Иди в свое звено, приступай к работе..
.

Поначалу Аркадий больше всего боялся, чтобы в нем не увидели «папенькиного сынка». И Аркадий брался за самую «черную», самую тяжелую работу.

Он похудел, осунулся, но глаза горели: новый механик, совсем еще мальчишка, справлялся со своими сложными обязанностями, ни на что не жалуясь. С каждым днем все ближе была цель, которую он поставил перед собой, — летать.

На самолетах Аркадий работал наравне со взрослыми механиками. Это не мешало ему с помощью комэска Трофимова и других летчиков упорно учиться летному делу.

- Товарищ инженер-майор, — обратился как-то Аркадий к инженеру Усаченко, — разрешите потренироваться на макете самолета.

- А зачем это тебе понадобилось? На тренажере занимаются только летчики.

- А я и хочу быть летчиком. Всю материальную часть изучил. Вот спросите командира и инженера эскадрильи. Они уже два раза меня проверяли.

Через несколько недель инженер-майор гонял Аркадия по всем пунктам летного тренажа. И Аркадий отвечал без ошибок.

Так изо дня в день он настойчиво овладевал необходимыми знаниями.

Как-то старший лейтенант Друма взял Аркадия в полет. Пролетели минут двадцать. Вдруг Аркадий осторожно тронул штурвал. Друма вопросительно посмотрел на механика: мол, что случилось? Аркадий знаками пояснил: «Дайте повести самолет». Друма отрицательно покачал головой.

Но потом, набрав высоту, летчик обернулся и показал рукой: «Бери!»..

Аркадий ведет ручку немного на себя, потом от себя, и послушный ему самолет то легко набирает высоту, то плавно снижается.

Счастливый, сосредоточенный, уверенный, он управлял самолетом целых пять минут.

Незабываемых пять минут!

Наконец-то сбылась мечта!

Отдавая управление Друме, Аркадий вдруг закричал от восторга, растеряв всю свою сдержанность. Друма улыбнулся и одобрительно поднял вверх большой палец.

Так у летчиков вошло в привычку разрешать Аркадию вести самолет самостоятельно.

Однажды, бомбардировщик «Юнкерc» удирал от наших истребителей. Немецкий стрелок яростно отстреливался. Одна из шальных пуль попала в козырек первой кабины самолета ПО-2, случайно пролетавшего рядом.

Летчик был ранен в лицо осколками. Ослепленный, теряя сознание, он передал управление самолетом Аркадию, успев переключить на него рацию. Аркадий еще ни разу не садился самостоятельно. Он доложил обо всем командиру по радио и получил приказ: «Посадка запрещается!»

Когда Аркадий подлетал к своему аэродрому, к его ПО-2 подстроился поднявшийся на выручку командир эскадрильи. Он полетел рядом, сделал несколько кругов над аэродромом, подробно инструктируя Аркадия по радио, и приказал как можно точнее и быстрее все повторять за ним, внимательно слушая радио. Люди на аэродроме замерли, следя за посадкой.

Крыло в крыло снижались самолеты, и вот оба уже, мягко коснувшись земли, приземлились на три точки. Может быть, долго еще пришлось бы ждать Аркадию разрешения летать, но этот случай открыл ему путь к полетам.

Его начали всерьез обучать летному делу. Вновь и вновь подвергался он самым придирчивым испытаниям опытных экзаменаторов. Наконец за проверку его знаний взялся отец.

Николай Петрович Каманин сел во вторую кабину самолета с намерением проверить сына со всей строгостью уставов по полетам. Он гонял его в зоне до тех пор, пока не подошло к концу горючее в баках самолета, но генералу так и не удалось поколебать уверенность юного пилота. Лишь однажды генерал выхватил ручку и поставил ее словно вкопанную:

- Держи по-мужски!;

После двух-трех фигур внезапно спросил:

- Какая деревня справа у леса?

- Кувшиново, — безошибочно ответил Аркадий.

В июле. когда авиакорпус пододвинулся к Курской дуге, с аэрод¬рома Бутурлиновка взлетел самолет. который пилотировал четырнадцатилетний летчик Аркадий Каманин. Без чьей-либо помощи, только комкор долго стоял на старте и не мог оторвать взгляда от самолета сына.

За Аркадием закрепили связной самолет. Чтобы придать тихоходной машине стремительный вид, эскадрильский художник нарисовал на ней молниеподобную стрелу. Сначала он летал на соседние аэродромы, потом с ответственными заданиями на передовую, в тыл к партизанам, в разведку.

Однажды, пролетая над передовой, Аркадий увидел подбитый штурмовик ИЛ-2, который дымился на ничейной земле. Аркадий сделал резкий, разворот, «лег на крыло» и заметил, что из приземлившегося на нейтральной земле самолета никто не выходит. Аркадий пошел на снижение, подрулил к штурмовику со стороны наших позиций. Немцы открыли сильный минометный огонь. С трудом Аркадий вытащил из самолета летчика, раненного осколком в голову.

Летчик сказал:

- Передай комэску: Бердников задание выполнил. Если сможешь, сними с машины фотоаппарат. Отснято все полностью.

Аркадий перетащил фотоаппарат на свой ПО-2. Потом вернулся к Бердникову и под минометным огнем добрался с ним до своего самолета. Но втащить его в кабину оказалось невероятно трудно.

- Обопрись на меня, — задыхаясь, просил Аркадий.

Летчик пытался подняться, но, обессиленный, снова падал.

- Ну, еще немного, ну, Бердников, постарайся! Одному мне не поднять тебя.

Несколько раз Аркадий пробовал посадить летчика, и, наконец, когда Бердников схватился за край кабины и, преодолевая боль, подтянулся, Аркадий приподнял его и, уже потерявшего сознание, положил на сиденье.

Аркадий еле дышал от усталости. Прислонившись к самолету, он снял с головы шлемофон, вытер пот с лица и окинул взглядом изрытое снарядами поле. «Как тут взлетишь! А надо, надо!..»

Аркадий не знал, что все это время за ним с волнением наблюдали из ближнего леса наши солдаты. Они собрались возле танков, замаскированных ветками. Солдаты просили командира:

- Разрешите подобраться к самолету на выручку.

Но как разрешить! Ведь немцы обнаружили бы замаскированные танки.

К группе танкистов и пехотинцев подошел командир полка.

- Почему не в укрытии? Что там для вас, спектакль показывают?

Но, увидев самолет, поднес к глазам бинокль.

- А ведь это та шестерка, которая только что у нас была, — сказал он. — Самолет связи...

«Что делать? Танки должны скоро выступать, но не раньше установленного срока. Демаскируешь танки - можешь сорвать все наступление».

Полковник приказал радисту:

- Узнайте у штурмовиков, могут ли на десять минут, — он посмотрел на часы,— ускорить вылет. Передайте: «На вынужденной посадке, в нейтральной полосе, ближе к немцам, находится десятка, красный номер. Рядом с ней приземлилась шестерка. Передал «Гром-4». Жду ответа.

Зазвучал зуммер радиостанции. Радист доложил:

- Отвечают: «Гром-4», Первый эшелон вылетел. Окажите помощь на вынужденной, «Ястреб-2».

Полковник отдал приказ.

- Начинаем атаку. Сообщите артиллеристам. Экипажи, по машинам!

Аркадий тем временем залез в кабину и внимательно осматривал поле, изрытое, все в ямах и воронках от снарядов и мин. Пригоден для взлета был только один кусочек земли, но и там, в конце, огромная воронка от снаряда.

А ждать нельзя, обстрел не прекращался. В этот момент над головой Аркадия с воем и свистом понеслись на позиции немцев сотни снарядов. Заговорили артиллеристы. «Наши! Теперь взлетать нельзя».

После артиллерийского налета Аркадий услышал, как понеслись штурмовики, и тут же из леса, сбрасывая маскировочные ветки, вырвались танки. Когда первые танки прошли, Аркадий поднял в воздух свой самолет — это потребовало огромного мастерства! — и потянул на бреющем за лесок.

По радио он услышал голос генерала Байдукова:

— Шестерка! Слышишь меня? Отвечай, как Бердников? А ты сам цел? Чеши на аэродром. Прикроем тебя. Я — «Ястреб-2», я — «Ястреб-2»... Узнал меня? Прием.

- Узнал! — радостно отвечал Аркадий. — Все в порядке, иду домой!

Лейтенант, спасенный Аркадием, вскоре снова летал на штурмовике, а на груди у Аркадия был орден Красной Звезды.

Это случилось в Польше. Аркадий прилетел на аэродром, но посадку ему запретили: на очередное задание вылетели штурмовики и сопровождавшие их истребители.

Аркадий очень устал: весь полет с передовой проходил в тяжелых условиях, под грозовым ливнем. И вот теперь приходилось летать по кругу в зоне аэродрома и ждать разрешения на посадку. Наконец-то поднялся последний истребитель — двадцатка. Аркадий в это время пролетал неподалеку от взлетной полосы. Взглянул на истребитель и глазам своим не поверил: верхом на фюзеляже, у хвоста, прижавшись к стабилизатору, сидел человек.

«Что делать?» Решение созрело мгновенно.

Аркадий дал полный газ и повел свой самолет на перехват. Сблизившись с двадцаткой, он красной ракетой привлек внимание летчика и рукой показал ему на хвост истребителя.

Все кончилось благополучно. Спасенный Аркадием «наездник» закоченел было совсем, да на аэродроме отогрели. А летчик двадцатки после рассказывал:

— Вижу, несется на меня Аркадий на своем ПО-2, стреляет в упор из ракетницы, грозит кулаком и показывает то на свою голову, то на хвост самолета. Обернулся я и обомлел: на хвосте самолета — механик, а высотенку я уже набрал приличную и шасси убрал. Переключил рацию на прием и слышу свои позывные. В жизни моей, наверное, такой посадки не было и не будет. Вот страху набрался: все боялся, как бы не свалился механик.

Как же случилось такое?

Грозовым ливнем размыло грунт аэродрома. Для легких истребителей это беда. Выруливая на старт, они колесами зарывались в грязь и опрокидывались. Чтобы этого не случилось, механики садились им на хвост и после того, как самолет подруливал к старту, проворно соскакивали. Но летчик двадцатки, взлетавший последним, торопился, не задержался на старте, а сразу пошел в воздух, увозя перепуганного механика.

Прилетел как-то раз Аркадий со срочными документами на передовую к начальнику группы наведения капитану Проскурову. Спрятал свой самолет в лесочке, замаскировал ветками, посидел немного на радиостанции, послушал, как радистка Рита успевала передавать распоряжения нашим летчикам. Они по нескольку раз с воздуха атаковали укрепления немцев. Потом вышел и говорит:

- Товарищ капитан, дайте мне задание. Что я тут торчу на командном пункте без дела.

- Хорошо, — ответил капитан Проскуров, — а то я совсем закрутился. Давай полезай на крышу сарая и наблюдай в бинокль. Как появится в воздухе новая группа наших штурмовиков, сообщи мне. Кричи громче, не стесняйся. Следи, сколько будет самолетов, каким идут курсом, на какой высоте, и заметь номер на борту ведущего самолета. Если вдруг в воздухе появятся немецкие истребители, то немедленно докладывай, чтобы я успел предупредить наших штурмовиков и нацелить своих истребителей.

Уселся Аркадий верхом на самый, конек соломенной крыши и докладывал все, что видел.

Дело было летом. Солнце припекало крепенько.

Немецкие истребители не появлялись.

Наши летчики были полными хозяевами в небе. Время тянулось медленно. Томительно и скучновато показалось Аркадию задание. С досады он начал каблуком сапога ворошить солому на крыше. Из развороченной соломы поднялась туча растревоженных ос.

Аркадий камнем скатился с крыши, упал на землю, закрывая лицо.

Ос отогнали дымом, зажгли солому, но Аркадий весь был искусан.

- Тоже мне, нашли работу. Наверно, нарочно все это подстроили, — ворчал Аркадий.

- Каманин, — сдерживая улыбку, сказал ему капитан Проскуров, — тебе больно, сочувствую, но ты несправедлив. Поручение я тебе дал ответственное. Сидел бы спокойно, наблюдал. Сам виноват. Потревожил пчелок, вот и получил по первое число.

Надо было вылетать, и капитан приказал лететь на свой аэродром. Оказать медицинскую помощь здесь не было возможности, да и боялся, что заплывут глаза и не сможет Аркадий улететь.

Летел Аркадий злой как черт. Приятного, конечно, мало, когда все лицо, шея, руки горят от укусов, а один глаз закрылся, осталась только щелочка.

Пролетая над опушкой леса, Аркадий увидел на поляне наш танк Т-34, Одна гусеница растянулась под ним, как коврик, а танкисты сидели, покуривали.

«Вот растяпы, — подумал Аркадий,— другие бы давно починили — и в бой, а эти загорают...»

Пролетел немного—и совестно стало:

«Может, авария? Может, помощь нужна?»

Вернулся назад и посадил самолет рядышком.

- Что случилось? Может, помочь, чем смогу?

- Два трака (это значит, гусеничные стальные плитки) перебило, — отвечают танкисты. — Новые подобрали, а болтов, соединить их, нет. Какая от тебя помощь, парень? Веревочкой или проволокой их не свяжешь.

- Сам понимаю,— ответил Аркадий. — Вы мне покажите на карте, куда слетать, и я привезу болты.

- Родной наш, дай тебя расцелуем,— обрадовался командир танка. — Смотри, вот тут лесок, — показывал он, держа планшет Аркадия с картой, — потом речка, а на краю деревни, возле мельницы, танковый парк и мастерские.

- Знаю, я туда летал, — ответил Аркадий.

- Выручай, друг. Передай записку и сбрось нам сумку, век не забудем. Ведь понимаешь, дело какое: товарищи в бою, а мы здесь на приколе. Аркаша, зайди заодно в нашу санчасть. Медсестра Марина смажет тебя мазью от ожогов. Здорово помогает. Никому не дает ее, но на тебя не пожалеет.

Мазь помогла, боль утихла. Вся история с осами теперь казалась Аркадию смешной.

Принесли болты, и Аркадий, сделав круг над деревней, покачал крыльями и полетел к ждавшим его танкистам.

Пролетая мимо поляны, он сбросил сумку с болтами и увидел, как танкисты махали ему вслед в знак благодарности.

Посмотрел моторист Володя Мухин на забинтованную голову Аркадия, когда тот прилетел на свой аэродром, и перепугался:

- Летунок, что случилось? Может, санитарную машину вызвать?

- Не надо. На «фрицевский сюрприз» наскочил.

- На передовой? На мину?

- Какую там мину? Мин у фрицев теперь не хватает, так они на меня ос напустили. Видишь, как разукрасили, — шутил Аркадий.

Весна 1945 года. Шел бой на ближних подступах к городу Брно.

К командующему фронтом маршалу Советского Союза товарищу Тимошенко Семену Константиновичу, который осматривал в бинокль панораму боя, подошел полковник — начальник связи фронта — и доложил:

- Связь с партизанским отрядом прервана. Вышли из строя батареи питания рации. Просят срочно доставить.

- Вот незадача, — сказал командующий.— Нужно как можно скорее восстановить связь. Большая группа немцев уходит из-под удара. Партизаны должны взорвать мосты и не выпустить немцев на дороги, по которым можно увезти технику. Это нужно передать партизанам. Немедленно организуйте доставку питания.

- Товарищ командующий, запасные батареи питания у нас есть, а вот самолет надо вызвать. Командующий снова поднес бинокль к глазам и сказал:

- Ну и орлы же наши, пока с вами говорил, вон на сколько продвинулись! Не теряйте времени — вызывайте самолет!.. Впрочем, подождите! Чей это самолет стоит на площадке у горы? Выясните.

Через некоторое время подошел генерал-лейтенант Каманин.

- Твой самолет? — пожимая ему руку, спросил маршал.

- Мой.

- Один прилетел или с летчиком?

- С летчиком. Он там у самолета.

- Зови его, выручай. Есть срочное задание,— и маршал коротко рассказал, в чем оно заключается. — Справится твой летчик?

- Уверен, что справится.

- Зови-ка его сюда. Дадим задание, где найти партизан. Пусть попытается приземлиться, ну а в крайнем случае, сбросит пакет с вымпелом.

Не прошло и несколько минут, как паренек в летной форме, отчеканивая шаг, подошел к командующему и доложил:

- Товарищ командующий, маршал Советского Союза, по вашему приказу прибыл. Докладывает старший сержант Каманин.

- Каманин? — Тимошенко с удивлением посмотрел на Николая Петровича...

- Карта района есть?

Аркадий быстро расстегнул планшет и положил свою летную карту на столик.

- Товарищ генерал-лейтенант, уточните задание!

Через несколько минут Аркадий бежал к самолету, где уже стояли связисты с упакованными в мягкую тару батареями.

По предварительным подсчетам лететь ему предстояло час сорок минут.

Полет был сложный, маршрут недостаточно изученный. Горы возникали неожиданно, а лететь на большой высоте нельзя — ПО-2 мог легко стать добычей зенитчиков или прятавшихся в облаках «мессеров». Бреющим полетом с небольшим запасом высоты лететь тоже опасно: ведь территория занята немцами, и на любой высотке мог быть расположен опорный пункт с зенитными пулеметами.

Приноравливаясь к рельефу гор, Аркадий выдерживал среднюю высоту полета, напряженно следя, не увязались ли за ним немецкие истребители.

Задание у него было особой важности. Помимо батарей для рации, он вез пакет. Вручая его, командующий, конечно, не зря сказал:

— Передашь лично командиру отряда. Если не сможешь приземлиться, пакет не сбрасывай. В случае вынужденной посадки — уничтожь...

Вспоминая впоследствии этот полет, командир эскадрильи майор Трофимов говорил, что не каждый опытный летчик смог бы так четко и отважно выполнить задание командующего, как выполнил его шестнадцатилетний отважный летчик. Аркадий был награжден за этот полет орденом Красного Знамени.

И таких драматических эпизодов в боевой жизни старшины Аркадия Каманина - множество. Закончил он войну в 16 лет. На его парадном кителе рядом с гвардейским знаком поблескивали орден Красного Знамени, два ордена Красной Звезды и три медали: «За взятие Будапешта», «За взятие Вены» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.».

После войны он мечтал пойти учиться, чтобы летать на самых новых самолетах. Для учебы выбрал академию, которую окончил отец, — Военно-воздушную инженерную имени Н. Е. Жуковского. Учился с большим старанием. Но весной 1947-го произошло непоправимое.

Вот что рассказала об этом мать Аркадия Мария Михайловна Каманина:

- Апрельским днем сын вернулся из академии, почти бесшумно открыл дверь и лег на диван...

Нелепая смерть оборвала жизнь восемнадцатьлетнего юноши Аркадия Каманина. И прожил он их отважно и мужественно.Фронтовые друзья и товарищи похоронили его в Москве на Ново-Девьичем кладбище.

В конце 1970-х в Дальневосточном пароходстве появился белоснежный теплоход «Аркадий Каманин», а Свердловская киностудия сняла полнометражный художественно-документальный фильм «Отец и сын» (режиссер-постановщик Григорий Кузнецов).

Источник: http://hilvvs.com/av...1222849962.html

[СКИФ]

«Твой брат Володя Куриленко».

Леонид ЛЕОНОВ

Набатный колокол бьет на Руси. Свирепое лихо ползет по родной стране. Безмолвная пустыня остается позади него. Там кружит ворон да скулит ветер, пропахший горечью пожарищ, да шарит по развалинам многорукий иноземный вор...

Второй год от моря до моря, не смолкая ни на минуту, гремит стократное Бородино Отечественной войны. Утром шелестит газета в твоей руке, мой безвестный читатель. И вместе с тобою вся страна узнает о событиях дня, с грохотом отошедшего в историю. Еще один день, еще одна ночь беспримерной схватки с врагом миновала. С благоговейной нежностью ты читаешь про людей, которые вчера сложили свои жизни к приножью великой матери. Кажется, самые тени великих предков наших обнажают головы и склоняют свои святые знамена пред ними. Какой могучий призыв к подвигу, мужеству и мщенью заключен в громовом шелесте газетного листа!
И еще громче орудийных раскатов звучит в нем тихое и строгое, как молитва, слово героя:

- За свободу, честь и достояние твое... в любое мгновение возьми меня, родина. Все мое - последний жар дыхания и пламя мысли, и биение сердца - тебе одной!

Многие из них уже отошли навеки к немеркнущим вершинам славы - воины, девушки и дети, женщины и старцы, принявшие на себя благородное звание воина. Нет, не устыдятся своих внуков суровые и непреклонные пращуры наши, оборонившие родную землю в годы былых лихолетий. Никогда не поредеет это племя богатырей, потому что самый слух о герое родит героев. Там, в аду несмолкающего боя, стоят они плотным строем, один к одному, как звенья на стальной кольчуге Невского Александра. Весь свет дивится нынче закалке и прочности этой брони, о которую разбиваются свирепые валы вражеского нашествия. Нет такой человеческой стали нигде на Западе. И в мире нет такой. Она изготовляется только у нас.

Слава вам, сыны великой матери!

Нам знакомы тысячи знаменитых имен современников наших во всех областях мирной человеческой деятельности. Мы гордимся ими и каждого знаем в лицо. Славные машинисты и шахтеры, хирурги и сталевары, строители материальных очагов нашего счастья, изобретатели умнейших машин, мастера неслыханных рекордов, музыканты, художники, певцы... Ими, как ковром пестрых и благоуханных цветов, усеяны наши необъятные пространства. И вот мы услышали новые имена людей, которые в огне сражений или в бессонной партизанской ночи отдали себя родине. Они стоят перед нами во весь свой исполинский рост, светлее солнца, без которого никогда - ни в прошлом, ни в будущем нашем -не цвели бы такие цветы на благодатной русской земле. Воистину непобедим народ, который родил их!

Сверкающей вереницей они проходят перед лицом отечества. Опаляют разум картины их нечеловеческой отваги.

Вот юноша-красноармеец заслоняет собой амбразуру пулеметного гнезда, чтоб преградить дорогу смерти и обезопасить идущих в бой товарищей. Вот сапер, когда разбило осколком его миноискатель, голыми руками, на ощупь, и в сыпучих сугробах по пояс, расчищает перед штурмом минированное поле. Вот, приколов, как реликвию, поверх бушлатов клочки нахимовского мундира, идет в последнюю атаку севастопольская морская пехота.

Кто вырастил тебя, гордое и мужественное племя? Где ты нашло такую силу гнева и ярость такую?

Родина скорбит о павших, но забвенье никогда не поглотит памяти об этих лучших из ее детей. Грозен и прекрасен летчик Гастелло, который крылатым телом своим, как кинжалом, ударил в гущу вражеской колонны. Легендой прозвучал подвиг двадцати восьми братьев, которых сроднила смерть на подмосковном шоссе. Бессмертен образ комсомолки Зои, которую мы впервые увидели на белом снегу газетной страницы в траурной рамке. Вся страна пытливо вглядывалась в это красивое лицо русской девушки. Ни смертная мука, ни ледяная могила не смогли стереть с него выражение бесконечной решимости и прощальной улыбки милой родине... Созвездия надо бы называть именами этих людей, смертью поправших смерть!

Память народа - громадная книга, где записано все. Народ наш хорошо помнит причиненное ему горе. Не забудем ничего, даже сломленного в поле колоска. Есть у нас кому мстить, завоеватели!

Когда стихнет военная непогода, и громадная победа озарит дымные развалины мира, и восстановится биение жизни в его перебитых артериях, лучшие площади наших городов будут украшены памятниками бессмертным. И дети будут играть среди цветов у их гранитных подножий и учиться грамоте по великой заповеди, начертанной на камне: "Любите родину свою, как мы ее любили!.." Но еще прежде, чем историки, скульпторы и поэты найдут достойные формы для воплощения беззаветных свершений героев, а отечество оденет в бронзу их образы, следует любыми средствами сохранить в памяти хотя бы самые незначительные их живые черты. Запомни их лица, друг! Запомни навсегда эту гордую, по-орлиному склоненную к земле голову Гастелло, и хмурые, опаленные пламенем неравного боя лица двадцати восьми, и строгий профиль Зои, и честный, простой, как небо родины, взор партизана Володи Куриленко.

Мы не знали его в лицо, хотя он жил среди нас, скромно выполняя повседневную свою работу. Это обыкновенный человек наших героических будней. Трудно начертить спокойный его портрет нашими обиходными словами. Могучие воины, его овеянные славой соратники, немного рассказали о нем. Еще гремят поля войны, дорого каждое мгновение, и скупо цедятся нежные слова.

Знакомься же с ним, современник! Вот он стоит перед тобой, Владимир Тимофеевич Куриленко, голубоглазый, русоволосый, русский парень, совсем юный. Он родился 25 декабря 1924 года.

Семнадцать лет ему исполнилось в партизанском отряде, когда он умел уже не только стрелять, но и попадать в самое сердце немца. Природа одарила всем этого юношу. Он был, как тот, павший за родину в битве на Калке, великолепный Даниил, о котором с предельной и сердечной ясностью сообщил летописец:

".. .был он молод, и не было на нем порока с головы до пят".

И если любой, наугад взятый молодой гитлеровец - законченный пример средневековой низости, Владимир Куриленко - отличный образец честного, деятельного юноши нашей эпохи.

Итак, он сын учителя на Смоленщине. Восемь лет провел он в школе. В нем рано проснулся дар организатора: он руководил ученическим комитетом, пионерским отрядом, потом комсомольской ячейкой. С малых лет его влекло к себе широкое океанское раздолье, где человек волей и выдержкой своими меряется со стихией. Но природа не поместила на Смоленщине седого и грозного океана, который грезился Володе. Все же Володя создал отряд "юных моряков", и уж, наверно, армады детских корабликов ходили по тамошней речке, и уж, конечно, адмиралом среди товарищей своих был этот статный и крепкий паренек...

Позже его в особенности влекла романтика военного дела. Хотелось ему также строить и изобретать. Он даже сердился на свою молодость, мешавшую ему поступить в Ленинградскую военно-инженерную школу. Он был принят туда 6 июня 1941 года, - все, даже самые мелкие даты важны в этой краткой и такой емкой биографии. Уже сбывалась мечта... и не сбылась, разрушенная, как миллионы других молодых мечтаний, вторжением фашистских громил. Ленинград был отрезан фронтом. Гитлеровская орда потекла на Русь. Юношеская склонность Володи к военным занятиям пригодилась; больше того - она стала потребностью дня. Такова первая страница в анкете героя.

Как быстро в военное время растут и мужают наши дети!.. Когда первые немцы появились в Володиных местах, где каждый кустик, каждую полянку он любил с неосознанной еще детской привязанностью, он сразу занял свое место рядом со взрослыми. Видимо, и отец Володи принадлежал к той замечательной категории народных учителей, которые собственным принтером своим учат молодых граждан поведению в жизни. Тимофей Куриленко встретил гитлеровских посланцев пулеметным огнем, и два сына его, Владимир и пятнадцатилетний Геннадий, помогали ему при этом.

- Учитесь, учитесь, детки, этой азбуке войны, без которой пока нельзя быть спокойным за свое счастье на земле...

Это был новый вариант старинной и любимой песни -о Трансваале, о родине, горящей в огне, и об отце, который повел своих юных сыновей бороться за свободу. Засада Тимофея Куриленко изменила направление неприятельского удара. Свернув с намеченного пути, немцы наткнулись на регулярные части Красной Армии и были искрошены. Полтораста вражеских трупов и десятки разбитых машин -вот первое наглядное пособие, которое народный учитель показал своим сыновьям.

Несколько позже, в августе 1941 года, Володя самостоятельно организует партизанский отряд из ребят своего селения. Он сам становится педагогом в этой боевой школе. И вот наступает первый скромный урок - первая встреча с завоевателями, покорившими пол-Европы. Мальчики мужественно ложатся в засаду у дороги. Грузовая машина, громыхая железной посудой, проходит совсем близко. И вровень с нею стволы винтовок движутся в высокой траве. Ребятки хорошо знают незваных гостей: это "доильцы", сборщики молока для германской армии. Кроме молока, они отбирают яйца, хлеб, мясо, вилки и ножи, сарафаны и ведра: доброму вору все в пору!.. В особенности вон тот, что сидит поверх бидонов, знаком и ненавистен Володе. Этот выдающийся мастер гитлеровского разбоя, отлично изучивший русский язык в пределах своей грабительской деятельности, давно заслужил добрую порцию партизанского свинца.

- Огонь! - сурово произносит мальчик.

Гремит нестройный залп.
Хрипят тормоза, машина останавливается. Володя сердито кусает губы: ох, сколько промахов враз, да еще по такой мишени! Выскочив, немцы залегли под откосом, - все, кроме того, белесого, который медленно, оскалив зубы, сползает с бидонов. Какое розовое молоко хлещет сквозь щели автомобильного кузова!.. Жаркая перепалка. Необстрелянные Володины юнцы разбегаются с поля боя. Значит, это дается не сразу... Хорошо! Оставшись один, Володя припадает к пулемету: "Вот я их!" Одиночный выстрел, очереди не последовало. Второпях растерялся и сам командир: что это, поломка пулемета? Он же сам чистил и разбирал его накануне... Полудетское замешательство: в мгновение ока надо припомнить все, что проходили на специальных занятиях в школе.

- Так почему же, почему же он не стреляет? Забыл, забыл... - шепчут губы.

Это похоже на экзамен, на грозный экзамен, где экзаменаторами - жизнь и смерть... В минуту затишья немцы вскакивают на машину. Володя снова хватается за винтовку: это проще. Ага, еще один свалился, точно нырнул в зеленую некошеную траву! А вот и вражеский офицер, согнувшись/ хватается за живот.

- Смотри, не обожги себе утробы горячим русским молочком, майор!

Немецкий офицер успевает завести мотор. И только теперь Володя понял свою ошибку: он просто забыл нажать предохранитель. Машина пускается наутек. Гитлеровцев гонит животный страх перед русскими партизанами. Закусив безусую губу, Володя посылает вдогонку длинную, не очень меткую очередь.
А вечером в укромном месте, где-нибудь в уцелевшем овине, состоялись, наверное, занятия в отряде. Никто не глядел в лицо друг другу, и с недетской серьезностью звучал басок Володи:

- Ничего, товарищи! Учимся. Однако рассмотрим все-таки причины этой неудачной операции.

Конечно, он не бранил их; он всматривался в смущенные добрые лица крестьянских детей, искал слова поддержки, чтоб разбудить в них сноровку, стойкость и великую силу к сопротивлению. В конце концов, немудрено, что случилась неудача. То была пора, когда вся страна лишь училась давать отпор внезапному врагу. Прославленная германская организованность, помноженная на массовый опыт всеевропейских убийств, примененная в гнусном деле разбоя и террора на нашей земле, казалась тогда черной и грозной силой. И Володя Куриленко знал, что этот первый урок еще пригодится им впоследствии.

Рано закончилась юность у поколения русской молодежи времен Отечественной войны. Родина поставила их в самое горячее место боя и приказала стоять насмерть. Кто бы узнал теперь в молодом и строгом командире с незастегнутой кобурой и гранатой у пояса мальчика Володю Куриленко, мечтателя и адмирала несуществующих морей? Хозяйская ответственность за судьбу страны легла на его плечи и как бы придавила их слегка. Суровая морщинка прочертилась меж бровей, тоньше и жестче стали возмужавшие губы, и еще тверже сердце, познавшее радость мщения и горечь разлуки с павшими друзьями.
В сентябре враг высылает уже крупные карательные отряды против партизанских сил, к которым присоединилась и группка Володи Куриленко. Началась лютая охота нацистов на непокорное и непокоренное население. Отряд Куриленко был окружен в деревне. Уже каратели идут по избам, но командиру удалось проскользнуть сквозь самые пальцы ночной облавы. Несколько человек из отряда попадают в плен к фашистам. Приговор им вынесен заранее. Подобно прославленным восьми волоколамским комсомольцам-мученикам, они погибают на виселице.

Прощайте, юные мореплаватели, познавшие море жизни в самую грозную штормовую ночь! Может быть, вы стали бы капитанами дальних плаваний и прокладывали новые трассы в ледяных пространствах Севера... Веревка иноземных палачей оборвала вашу мечту. Запомним: они заплатят вдесятеро. И на стальных бортах новехоньких кораблей ваши имена много раз еще обойдут все моря родины!
Каратели трудятся. Питекантропы в гестаповских мундирах убивают и жгут. Пепел и слезы, слезы и пепел -вот удел занятых врагом областей. Ничего, они - как споры ненависти, эти серые пепелинки: из каждой родится по герою. Дню всегда предшествует ночь... Партизанское движение в этом крае, кажется, совсем подавлено. Наступила черная осень 1941 года. Отступление наших армий. Первый снег кружится над поруганной землей. Знойко и тихо в этой искусственно созданной пустыне, отгороженной от мира огневой завесой разрывов. Куриленко возвращается к отцу и снова на некоторое время становится прежним Володей. Он отбивается от усталости и разочарования, что невольно крадутся в сердце: "Ничего, выстоим, выдюжим! Не для того мы рождались на свет... и еще не допеты наши песни!"

Тайком он устанавливает радиоприемник - пригодилась детская любознательность. Вместе с родными в темные ночи он слушает передачи из такой близкой и такой далекой теперь осажденной Москвы. Громче, громче бейте, часы на Спасской башне: миллионы преданных сердец слушают вас в эту ночь! А чуть забрезжит утро, Володя отправляется в путь, с ломтем хлеба за пазухой. Он разносит слова правды, которые узнал ночью, по всем отдаленным местностям района. В селах знают, любят и ждут его. Куриленко становится живой газетой. Трудное и почетное дело в условиях глубокого немецкого тыла и зверских законов оккупации.
Идут месяцы. Декабрь. Могучие удары сибирских дивизий под Москвой. Эхо их разносится по всему миру, добивая глупый миф о непобедимости германских армий. Фронт снова приближается к родным Володиным местам. Скоро, совсем скоро взметнется под ногами поработителей эта измученная, расковырянная земля. А пока таись и жди своего часа, гордый мститель Смоленщины! И часто, отправляясь с добрыми вестями по тайным тропкам в самые глухие углы, к друзьям, он останавливался где-нибудь на опушке леса, этот коробейник новостей, и, прищурясь, глядел на железнодорожное полотно.
Дни прибывали. Слепил глаза крепнущий снежный наст.

Шел очередной поезд с гитлеровскими убийцами. Усердно пыхтели паровозные поршни и то ли зимний ветерок подвывал в ветвях, то ли постылая вражеская песня сочилась сквозь железную обшивку вагонов. Вражеские рожи прильнули к окнам изнутри. Любопытно было поглядеть, среди каких таких восточных просторов и немеряных русских лесов придется им сгнивать в недалеком будущем. ..
И, наверно, улыбался Володя, думая про себя: "Вот новая партия немецких покойников своим ходом, в живом виде, направляется к предназначенным для них могилам. Не вернется ни один, ни один! Что же, спешите, бравые подлецы!.."

И, кстати, считал вагоны с живым и платформы с мертвым инвентарем, чтобы рассказать потом, кому следует, об этой встрече. Всякое знание полезно партизану.
.. .В январе не выдержало сердце. Володя уводит отца и брата в лес, в жгучую морозную неизвестность. Оказалось, там кочевал тогда отряд славного партизана товарища Ш.
Часть февраля уходит на разведку, на установление правильной связи с Красной Армией. Приходится много раз пересекать огневую линию фронта. У Владимира Куриленко накапливается богатый опыт диверсий, шлифуется мастерство партизанского действия. Ненависть к врагу -вот всенародная академия, где он получил свое военное образование. Теперь уже никакая внезапность не застанет его врасплох. Зрелость входит в его трудную и чреватую опасностями юность. Партизан всегда бьется с численно превосходящими силами противника. "Четверо против шестидесяти восьми? Ничего. Великая мать смотрит на нас. Вперед!" И отступали, только израсходовав весь огневой запас.

Какое пламя гнева нужно было хранить в себе, чтобы не закоченеть в такие бездомные, метельные партизанские ночи!

Молодой Куриленко поспевает везде. Ему хватает времени на все, точно он сторукий. Все партизанские специальности знакомы ему. Вот дополз слух о том, что в одной деревне организован полицейский отряд для борьбы с партизанами. Володе дается поручение превратить в падаль изменников родины, и он с друзьями выполняет приказ. Это он за какие-нибудь полтора месяца, сообща с товарищами, пускает под откос пять вражеских поездов с боеприпасами и живым солдатским грузом. Это он взрывает мосты на магистралях и сооба(ает нашему командованию о заторах, образовавшихся на путях. И стаи наших краснокрылых птиц расклевывают дочиста скопления вражеских эшелонов. ..
Порою, кажется, юноша дразнит судьбу, как будто не одну, а сотню жизней подарила ему родина. И тут начинается широкая, как река, песенная слава партизана.
Умей расшифровать, увидеть в недосказанных подробностях сухую газетную сводку, современник! Это стенограмма народной войны. Сердцем патриота почувствуй, глазами брата прочти эти скудные записи в партизанском дневнике. Вот некоторые из них, скромная повесть о буднях партизана:

"2.3.1942. Владимир Куриленко с товарищем А. при возвращении в лагерь наткнулся на немецкую батарею. Пулеметным огнем скошено 2 артиллерийских расчета. Товарищ А. убит.

5.3.1942. Четверо, среди которых Владимир Куриленко, вступили в бой с 68 фашистами. Убито три оккупанта, один ранен.

30.3.1942. Партизаны нашего отряда, Владимир Куриленко и бойцы отряда особого назначения, скинули под откос поезд между станциями Л. и К. Убито 250 фашистов.

10.4.1942. Крушение товарного состава на дороге С. -Л. Одновременно подорвано соседнее железнодорожное полотно. Владимир К.

13.4.1942. Подбита машина. Уничтожено 4 немца. Куриленко с товарищами.

14.4.1942. На комсомольском собрании ответственным секретарем президиума ВЛКСМ избран Владимир Куриленко.

26.4.1942. Еще один эшелон на перегоне К. - Л. спущен под откос Владимиром К. Погибло 270 немцев. Взорван паровоз и железнодорожное полотно на О. направлении". В этих скупо обозначенных эпизодах ничего нет о стремительной дерзости, о высоком искусстве преодоления, казалось бы, непреодолимых препятствий, об особенностях партизанской жизни. Каждую минуту бодрствования или тревожного, урывками, сна находиться в окружении! И в самом кратком, почти бесцветном эпизоде от 13 апреля ничего не сказано про обстоятельства очередной схватки с противником. Приблизь к глазам эту скромную запись современник!

Ранняя шла в том краю весна. Талая кашица стояла под снегом, почернелым и источенным, хрупким, как стеклянное кружево. Уже на возвышенностях, где днем пригревало солнышко, глубоко увязали ноги. Трое, во главе с Володей Куриленко, шли на выполнение боевой задачи. О, столько раз описанное в литературе предприятие и ни разу не описанное до конца: мост. Река встала на их пути. Слабо мерцал в сумерках синий, истончавший' ледок, кое-где уже залитый водою. На задней кулисе туманного леска тревожно чернел силуэт самой цели. По зыбкому, гибельному льду, чуть схваченному вечерним морозцем, подрывники перешли реку. Оставался еще ручей; он клокотал и шумел всеми голосами весны. Пришлось перебраться вброд. К мосту подошли уже мокрые по пояс... Спокойно и деловито закладывали кегли, когда Миша, товарищ Куриленко сигнализировал о приближении вражеской автомашины.' Жалко было упускать и эту маленькую цель. Здесь было достаточно удобное место для засады, в глубоком затоне ручья. Трое залегли в воду, только глаза, злые и зоркие глаза их, остались над поверхностью.

Мы не знаем, как тянулись эти минуты ожидания. Те, которые еще бьются с врагом на Смоленщине, расскажут потом подробнее про этот вечер. Наверно, пронзительная тишина стояла в воздухе. И, может быть, Володя спросил шепотом, чтобы шуткой поддержать товарища:

- Что, не промок, хлопец?

- Кажется, коленку замочил ненароком, - шуткой же отвечал тот. - А что?

- Ничего... Смотри не остудись. Этак и насморок можно заработать.

Ближе стеклянный хруст ледка в подмерзших колеях. Пот и свет фар показался на дороге. Кто-то шевельнулся и засаде. Желтые латунные блестки пробежали зыбью по воде.

- Начнем с гранаты, хлопцы!

Трудно кидать эту чугунную игрушку закоченевшей рукой. Но не промахнись, партизан: их больше. Взрыв - и мгновение спустя басовитое одобрительное эхо вернулось от леска к засаде Куриленко. Машину почти сошвырнуло с дороги, но она еще двигалась. "Теперь стрелять..." Четырех убили, пятерых ранили; безотказно действовал ППД. Из строений ближней МТС, где расположились немцы, уже (>ежали, галдя и стреляя наугад, полуодетые фигуры солдат. Обшарили, прострочили всякий кустик, черневший на берегу, но все было неподвижно: и вода, и мертвые солдаты на .чавоеванной ими земле, и дальний лесок, охваченный чутким безмолвием весны...
Она вступила в свои права, весна. Повеселели лужки на припеках; тонким, почти бесплотным туманцем окутались рощи. И птицы, каких еще не разогнал орудийный грохот, шумели иногда в лесных вершинках. Подступала пора великих работ на земле, и не было их - мешали фашисты. Злее становились удары исподтишка, в затылок врага. И ровно месяц спустя после памятной операции наступил отличный вечер, уже проникнутый тончайшим ароматом целомудренной русской флоры. Снова отправлялись в путь партизаны, и опять их было трое, с Куриленко Володей во главе. Теперь они свою взрывчатку заложили под железнодорожное полотно и терпеливо ждали, как ждет рыболов своей добычи на громадной и безветренной реке.

Сбивчивые стуки пошли по рельсам; земля подсказала на ухо партизану:

- Пора!

Володя выждал положенное время и крутнул рукоятку заветной машинки. И тихий русский вечер по-медвежьи, раскоряко, встал на дыбы и черную когтистую лапу взрыва обрушил на вражеский эшелон. Гаркнула тишина; вагоны с их живой начинкой посыпались под откос, вдвигаясь один в другой, как спичечные коробки... И где-то невдалеке трое юношей, исполнители казни, сурово наблюдали эту страшную окрошку из трехсот фрицев.

- Люблю большую и чистую работу, - сквозь зубы про цедил Владимир Куриленко и повернулся уходить.

Он был веселый в тот вечер. Легко и вольно дышалось в майском воздухе. И хорошо было чувствовать, что Родина опирается о твое надежное комсомольское плечо... Они шли молча, и необъятная жизнь лежала перед ними в дымко юношеских мечтаний. На ночь они расположились в деревно С, и никто не знал, что это была последняя ночь Володи.
В полночь деревня была охвачена кольцом карательного отряда. Началось избиение людей, не пожелавших выдать спрятанных партизан. В перестрелке был насмерть сражен друг и соратник Володи комсомолец К. Сам Куриленко, раненный в голову и живот, продолжал отстреливаться. Каратели подожгли дом. Пламя хлестнуло в окно, зазвенело стекло, черная бензиновая копоть заструилась в нежнейшем дыхании ночи. Тогда товарищ Володи, владевший языком врага, крикнул по-немецки в окно:

- В своих стреляете, негодяи! Кто, кто стреляет? Пальба прекратилась, и в этот краткий миг передышки Куриленко и его товарищ выскочили из избы на огород, не забывая при этом унести и оружие убитого товарища. Кое-как они дотащились до соседней деревни. Незнакомая Володе смертная слабость овладела его телом. Так вот как это бывает!.. "Ничего, крепись, партизан! Чапаю было еще труднее, когда он боролся один на один со смертью и воды Урала тянули его вниз..."
Крови становилось меньше, он уже не мог стоять, когда добрались до деревни. Неизвестный друг запряг лошадь и положил, сколько влезет, соломы на дно телеги. Двинулись в путь медленно, чтобы не увеличивать муки раненого. Лошадь шла шагом.

- Крепись, крепись... Еще немного, Володя, - шептал А.

Откинув голову, ослабев от потери крови, Куриленко лежал в телеге. Тысячи самых красивых, самых здоровых девушек в стране без раздумья отдали бы кровь этому герою и всю жизнь потом гордились бы этой честью. Но не было никого кругом, кроме друга, бессильного помочь ему, да еще великого утреннего безмолвия…
Он слышал все в этот час: всякий шорох утра, каждый ногах, веявший с поля, треск сучка, шелест земли, размина-омой колесом, просвист птичьего крыла над самым ухом... И, уже бессильный повернуть голову, он узнавал по этим бесценным мелочам облик того, что так беззаветно и страстно любил... Боль уже прошла, но это означало приближение смерти. Только легкая и острая тоска по родине, покидаемой навсегда, теплилась в этом молодом и холо-деющем теле. Вот оборвалась и она...

Такова последняя строка в анкете героя.

"Не долго жил, да славно умер" - говорит русская древняя пословица. Он умер за семь месяцев до своего совершеннолетия. Для того ли родина любовно растила гебя, Володя Куриленко, чтоб сразила тебя пуля гитлеровского подлеца? Прощай! Отряд твоего имени мстит сейчас за тебя на Смоленщине.

Не плачь о нем, современник. Копи в себе святую злобу. Но вспомни Володю Куриленко, когда ты будешь идти в атаку или почувствуешь усталость, стоя долгую военную смену у станка. Это придаст тебе ярости и силы...

На великой и страшной тризне по нашим павшим братьям мь! еще вспомним, вспомним, вспомним тебя, Володя Куриленко!

Источник: http://bibliotekar.r...formburo/36.htm

[Flanker]

Василий Галушкин – 17-летний Герой Советского Союза

Разведчику, как и саперу, ошибаться нельзя. Тем более что сапер в случае ошибки погибает сам, а ошибки разведчика дорого обходятся многим людям. Неточные разведданные могут привести к большой трагедии, в то время как точные сведения - к коллективному успеху операции. Эту истину хорошо усвоил Василий Галушкин, хотя он был еще совсем юным парнишкой – 8 марта 1941 года ему исполнилось 16 лет.Окончив школу, юный уроженец г. Кировограда, что на Украине, поступил на учебу в Знаменское техническое училище №1 областного управления профтехобразования. Парень учился и в то же время работал помощником мастера на заводе «Красная звезда». И будущая жизнь юному пареньку вырисовывалась в очень красивых красках…

Если бы не… война, перечеркнувшая все жизненные планы молодежи 40-х.Василий Галушкин вместе с товарищами попал в глубокий тыл - Кемеровскую область, что в Западной Сибири, куда в то время были эвакуированы его училище и некоторые службы завод. В это время шло формирование Кузбасской стрелецкой дивизии, и юные патриоты Кировоградщины решили пойти на фронт. Ребята были полны военной романтики, но не той, которая ждала их под Сталинградом… Выжить удалось не всем. Василий Галушкин выжил. 16-летний разведчик был награжден своей первой медалью «За боевые заслуги».Потом была Курская дуга.

Еще до начала боев большую роль в подготовке этой военной операции отвели разведчикам. Когда и как начать бой, кто будет вести наступление? Для полной картины предстоящих действий противника нужно было также сопоставить сведения разведок других частей. Группе разведчиков под командованием Василия Галушкина удалось взять в плен немецкого офицера и двух автоматчиков. В портфеле эсесовца были найдены очень важные документы, которые пригодились в планировании тактики будущего боя. Похожая ситуация произошла и на Лютецком плацдарме – разведчикам требовалось установить все возможные места переправы через Днепр и определить дислокацию врага. Русские разведчики должны были также добыть сведения обо всех мостах и переправах через Днепр на этом участке фронта.


Возле села Тарасевичи близ острова Песчаного русскими разведчиками был замечен немецкий буксир с паромом. Разведгруппе под командованием 16-летнего Василия Галушкина удалось взять в плен группу гитлеровцев, а захваченные у немцев средства переправы очень пригодились для переправы через Днепр 212-го гвардейского стрелецкого полка.Для того чтобы начать форсирование Днепра, нужны были очень точные данные о расположении противника на правом берегу реки, количестве вражеских танков, гранат и минометов, ведь именно эта техника будет оказывать главное сопротивление русским войскам во время боя.И рядовой Василий Галушкин с группой однополчан идет в очень опасную разведку. Около реки наши разведчики заметили трех эсесовцев. Реакция русских была молниеносной. Немцев скрутили, связали и доставили в штаб полка. Одним из пленных оказался немецкий обер-лейтенант, старший офицер штаба отдельного танкового батальона. Такому «языку» просто цены не было. Его показания помогли военным 212-го гвардейского стрелецкого полка успешно преодолеть водную преграду на определенном командованием участке фронта…

Еще шли жестокие бои на правом берегу Днепра, наши войска штурмовали Киев, а солдаты 9-й стрелецкой роты поздравляли своего товарища Василия Галушкина, которому 17 октября 1943 года было присвоено звание Героя Советского Союза. Цифра «17» стала для парня счастливой – за годы войны он захватил 17 «языков», и в 17 лет стал Героем. Кто-то из военных статистов отметил, что Василий Галушкин был самым младшим участником форсирования Днепра.Дальше были Белоруссия, Болгария, Румыния, Чехословакия.

Пол Европы прошагал юный Василий Галушкин вместе с однополчанами, освобождая земли от военно-фашистских захватчиков. Для юного героя война закончилась в Берлине, где им и был захвачен последний в его списке «язык».В 1946 году Василий Максимович вернулся в родной Кировоград. Работал на административных должностях в разных организациях. Не многие кировоградцы знают, что самая известная в городе гостиница «Киев» - детище Василия Максимовича Галушкина. Он участвовал в ее строительстве, а затем стал первым директором гостиницы. Доблестный жизненный путь Героя окончился, к сожалению, очень рано. На гранитном обелиске, установленном на Мемориальном кладбище на крепостных валах Кировограда, обозначены даты его короткой, но такой яркой жизни: 1925-1979 гг. Именем Героя Советского Союза Василия Галушкина названа одна из улиц города Кировограда. На этой тихой, зеленой улице весной мирно цветут вишни, гуляет детвора, и ничто не напоминает об ужасах минувшей войны…

Источник: http://topwar.ru/454...ogo-soyuza.html