IPB Style© Fisana

Перейти к содержимому


- - - - -

КАЗАННИК, Алексей Иванович


  • Вы не можете ответить в тему
Сообщений в теме: 2

#1 Flanker

Flanker

    Ушёл.

  • Пользователи
  • PipPipPipPipPipPip
  • 6705 сообщений

Отправлено 30 September 2010 - 04:42

Мавр сделал свое дело, мавр может уходить
Ф.Шиллер
«Заговор Фиеско»


ПЕРВЫЙ СЪЕЗД НАРОДНЫХ ДЕПУТАТОВ СССР
(из стенограмм заседаний)


25 мая 1989 года в 10 часов утра в Кремлевском Дворце съездов начал свою работу Первый Съезд Народных депутатов СССР.

На съезде был избран председатель Верховного Совета СССР - М.С.Горбачев.
И депутат Оболенский выдвинул свою кандидатуру на этот пост, но...

На съезде был избран Верховный Совет СССР.
В состав Совета Союза не прошел депутат Б.Ельцин. И депутат Казанник отказался от места в ВС СССР, чтобы уступить его Б.Ельцину.

Источник: http://www.agitclub....or89/sten00.htm

Казанник, Алексей Иванович


kazan.jpg


Казанник Алексей Иванович (род. 26 июля 1941, село Перепись Черниговской области УССР) — известный российский юрист и политик, доктор юридических наук (1991), профессор, Генеральный прокурор Российской Федерации (c сентября 1993 по февраль 1994). В начале 1990-х годов был известен тем, что, будучи избранным в Верховный Совет СССР, уступил своё место Борису Ельцину, тем самым повлияв на дальнейшие события в истории России.

Биография

Родился 26 июля 1941 года в селе Перепись Городнянского района Черниговской области Украины в многодетной крестьянской семье. Отец и двое старших братьев погибли во время Великой Отечественной войны. Матери с тремя оставшимися детьми удалось пережить оккупацию. В 1959 году по окончании средней школы по комсомольской путёвке уехал на строительство «Магнитки» в г. Темиртау Карагандинской области (Казахская ССР), где работал столяром в строительном управлении «Жилстрой» треста «Казметаллургстрой»: трудился плотником на строительстве металлургического комбината. В августе 1959 стал очевидцем разгона демонстрации местных рабочих, бастовавших против роста цен на продовольствие и сокращения трудовых расценок. По его словам, эти события укрепили его решимость стать юристом. С 1960 проходил срочную службу в армии в инженерных войсках. В 1963 году поступил на юридический факультет Иркутского государственного университета, в 1968 — в аспирантуру того же университета; работал ассистентом, старшим преподавателем на кафедре государственного права и советского строительства. Занимался проблемами координации в системе местных советов, специализировался сначала на конституционном праве зарубежных стран. Позднее, перейдя на преподавательскую работу на юридический факультет Омского государственного университета, являлся также специалистом в области экономического права в качестве доцента кафедры трудового, экономического и сельскохозяйственного права (1975—1991). В 1970-х годах начал заниматься проблемами экологии; в эти годы он был лектором общества «Знание», выступал на различных предприятиях, посвящённых данной тематике. В 1979 году, вскоре после ввода советских войск в Афганистан, в одной из своих лекций дал этому событию отрицательную оценку, что послужило причиной его отстранения от публичных выступлений. С 1991 до 1993 год — заведующий кафедрой государственного права, управления и советского строительства юрфака ОмГУ (в настоящее время — кафедра государственного и муниципального права).

Политическая деятельность

Весной 1989 года был выдвинут кандидатом в народные депутаты СССР по Омскому национально-территориальному избирательному округу № 22 (Омская и Тюменская области). В своей предвыборной программе призывал отказаться от дорогостоящих программ (БАМ, переброс стока северных рек на юг, строительство гигантских гидроэлектростанций), высказывался за сокращение Вооружённых Сил (с предоставлением твёрдых социальных гарантий военнослужащим, увольняемым в запас). Проявил себя противником административного нажима в аграрной политике и выступил за смягчение налоговой политики в аграрном секторе, за долгосрочные кредиты, создание системы льгот и стимулирование аренды. Призвал разработать конституционный механизм отстранения от власти высших должностных лиц государства в случае нарушения ими Конституции и злоупотребления служебным положением. Предложил создать законодательную базу охраны природы, ввести платное природопользование и экологический всеобуч. После избрания вошёл в состав Межрегиональной депутатской группы, с 1990 года был также членом группы «За радикальную военную реформу». В эти годы работал в Комитете Верховного Совета СССР по вопросам экологии и рационального использования природных ресурсов, был известен как основной разработчик законопроекта «О судебной ответственности политических партий и массовых движений, совершивших преступление против своего народа, мира и человечности». Алексей Иванович считал необходимым осуществление контроля над профильными министерствами со стороны соответствующей комиссии Верховного Совета, высказывался за право Съезда и Верховного Совета выражать недоверие правительству и отдельным министрам. На I Съезде народных депутатов СССР после избрания в Верховный Совет выступил с заявлением об отказе от этого места в пользу Б. Н. Ельцина. В октябре 1991 года на V Съезде народных депутатов РСФСР баллотировался в члены Конституционного Суда, но избран не был. В том же месяце избран российским Верховным Советом в новый состав Верховного Совета СССР.

После ликвидации союзного парламента вернулся к научно-педагогической деятельности. В 1992—1993 гг. был председателем Комитета по делам национальностей, религий и общественных организаций администрации Омской области. Принимал участие в разработке программ развития межнациональных отношений, а также экономического и социального возрождения сибирского казачества. Являлся автором идеи создания в Омской области Азовского немецкого национального района, поддержал передачу всех культовых сооружений области в собственность соответствующих конфессий. С февраля 1993 по февраль 1994 — член Президентского Совета, принимал участие в подготовке референдума 1993 года, как компетентный специалист участвовал в разработке соответствующих профилю деятельности глав проекта новой Конституции РФ. В период конституционного кризиса 1993 года полностью поддержал действия Президента в его противостоянии с Верховным Советом.

Генеральный прокурор России

В октябре 1993 года стал сопредседателем омского регионального отделения движения «Выбор России». 5 октября 1993 года, сразу после разгона Верховного Совета, был назначен Генеральным прокурором РФ согласно указу президента Б. Н. Ельцина. Сменил в этой должности В. Г. Степанкова, сотрудничавшего с Верховным Советом после указа о его роспуске. Назначен по рекомендации В. В. Илюшина, победившего в аппаратной борьбе с А. В. Коржаковым, предлагавшим на должность А. Н. Ильюшенко. На этом посту руководил завершением расследования уголовных дел, связанных с попытками путча в августе 1991 года и государственного переворота в октябре 1993 года. Подал в отставку с должности 26 февраля 1994 года после того, как проявил принципиальность и отказался (вопреки распоряжению Ельцина и беспрецедентному давлению со стороны его Администрации) препятствовать выполнению постановления Государственной Думы об амнистии участников событий 1991 и 1993 гг. Заявлял, что на протяжении всей работы в прокуратуре испытывал постоянное давление и вмешательство в расследование «политических дел сверху». Однако, воспользовавшись спором о разграничении конституционных полномочий между Президентом и Федеральным Собранием, объявил, что был принужден к отставке, и выразил желание продолжить работу, однако после месячных консультаций с сенаторами согласился сложить полномочия. Официально отправлен в отставку решением Совета Федерации 25 апреля 1994 года.

С февраля 1994 года занимался организацией Партии народной совести, реально существовавшей только в Омске. В числе возможных союзников своей партии называл блок «Явлинский-Болдырев-Лукин» и петербургскую Региональную партию центра. В апреле 1995 года после учредительного съезда партии, как её председатель, заявил, что достигнута договоренность о сотрудничестве по созданию широкого блока центристских сил с Партией самоуправления трудящихся С. Н. Фёдорова и Народной партии России Т. Х. Гдляна. В декабре 1995 года баллотировался кандидатом в депутаты Государственной Думы 2-го созыва от Партии самоуправления трудящихся (партия не преодолела пятипроцентный барьер).

Источник: http://ru.wikipedia....wiki/Казанник_А.

---------------------------------------------------------------------

Итак, прошло всего каких-то пять лет. Давайте посмотрим, получилось ли все так, как хотелось бы Алексею Ивановичу. Вот его интервью "Независимой газете":

Алексей Казанник: "Я думаю, что в ближайшее время могут быть запрещены какие-то политические партии и ограничены права и свободы граждан".

За несколько часов до своего возвращения в Омск генпрокурор России дал интервью корреспонденту "НГ"

10.11.2000

- ГОСПОДИН Казанник, есть ли у нас сегодня генеральный прокурор России, и если да, то кто?

- Де-юре есть генеральный прокурор Казанник Алексей Иванович, поскольку для оформл ения моей отставки требуется постановление Совета Федерации. Но я думаю, что оно будет принято без дискуссий. Что касается исполняющего обязанности, то если меня нет де-факто, то его нет ни де-юре, ни де-факто. Дело в том, что ни Конституцией РФ, ни законом о прокуратуре не предусмотрено назначение исполняющего обязанности генерального прокурора со стороны. Им может быть только заместитель генпрокурора, и он назначается на период отсутствия генерального прокурора его распоряжением.

Ситуация здесь действительно сложная. Ведь президент Ельцин и его окружение при назначении Алексея Ильюшенко исполняющим обязанности генпрокурора пошли на нарушение статьи 102 Конституции (пункт 1 "з" относит к ведению Совета Федерации назначение на должность и освобождение от должности генпрокурора РФ. - О.Р.) и закона о Генеральной прокуратуре Российской Федерации.

- Предполагали ли вы, что Совет Федерации может не утвердить вашу отставку?

- По правде сказать, я об этом не думал. Во-первых, у меня были опасения другого порядка. Президент издал указ о том, что отставка генпрокурора принимается независимо от Совета Федерации. Логика была какая? Генерального прокурора Алексея Казанника назначал в октябре президент. Стало быть, Ельцин и должен принимать мою отставку, а не Совет Федерации. Но это было не что иное как попытка домыслить закон, именно так юристы и говорят.

Я назначался на основании пресловутого Указа # 1400, и тогда не было представительного органа государственной власти. Но в самом указе говорится, что он действует до принятия новой Конституции и созыва Федерального собрания. Совет Федерации в любом случае должен был принять мою отставку. Для меня самым главным было, что сенаторы, вопреки неконституционному указу, приняли этот вопрос к рассмотрению и разрешили его в соответствии со 102-й статьей Конституции. Для меня как юриста это было исключительно приятно. Я посчитал, что это - первый шаг на пути к правовому государству.

- И тем не менее, по определению многих, ситуация зашла в "юридический тупик". В президентских кругах считают, что вопрос с вашей отставкой решен и исполнять обязанности генпрокурора должен господин Ильюшенко. Совет Федерации, не утвердив вашу отставку, оставил генпрокурором господина Казанника. Третьи утверждают, что генерального прокурора в России сегодня вообще нет.

- Выход из сложившегося тупика состоит в следующем. Если бы разум восторжествовал, то я должен был бы издать распоряжение о назначении исполняющего обязанности генерального прокурора. Им мог быть только один из моих замов, и президент в срочном порядке представляет кандидатуру на утверждение в Совет Федерации. Этот прокурор будет уже легитимный, конституционный. Другого пути нет.

- Вы обозначили конституционный путь развития ситуации. А насколько реален другой поворот событий?

- Ситуация уже развивается по-другому. И я не думаю, что это самый оптимальный вариант. Президентская сторона настаивает на том, что Ильюшенко является исполняющим обязанности генерального прокурора, и он может принимать и административные решения (то есть по руководству кадрами), и процессуальные решения. Это путь не правовой. А если президент представит кандидатуру Ильюшенко на пост генпрокурора, а я в этом не сомневаюсь, то гарантирую - на Совете Федерации эта кандидатура не пройдет.

- Так каков же все-таки выход?

- Надо срочно представлять третью кандидатуру, исключая меня. При этом с сожалением констатирую, что для президентской стороны не имеет значения Конституция, не имеют значения законы, решения Совета Федерации. Просто они не допустят меня - физически не пустят в здание прокуратуры.

- Вы всерьез полагаете, что и до этого может дойти?

- Теперь уже нет. Я не хочу, чтобы различные ветви власти встали на путь непримиримой конфронтации.

Да и останься я генеральным прокурором, меня бы задушили теми же финансовыми методами - вся система недополучала бы деньги. Они бы пошли на какие-то организационные провокации, чтобы любым путем дискредитировать меня. Я этих людей хорошо знаю. Поэтому считаю, что в интересах дела надо срочно подбирать соответствующего кандидата на пост генерального прокурора.

- Как известно, президент Ельцин категорически настаивает на кандидатуре господина Ильюшенко, и ни о каком третьем лице в президентских кругах разговоров пока нет...

- После моей драматической отставки я убедился, что президенту Борису Ельцину нужен карманный, марионеточный генеральный прокурор, который будет выполнять любые, в том числе и незаконные, указания не только президента, но и каких-то клерков администрации. Я опасаюсь, что он будет упорствовать именно на кандидатуре Ильюшенко, пойдет на грубейшие нарушения Конституции и вопреки мнению Совета Федерации поставит его исполняющим обязанности.

- В последнее время все чаще можно слышать утверждения о том, что довольно большое влияние - и далеко не лучшее - на господина Ельцина оказывает его окружение. Насколько актуальны, по-вашему, эти разговоры?

- Я общался с Борисом Ельциным неоднократно, информировал его о состоянии законности, о расследовании первомайских и октябрьских событий.

Когда я был на расстоянии, в Омске, то читал в газетах "окружение президента", "коллективный Распутин" и так далее. Но мне это ничего не говорило, поскольку я считал и теперь считаю, что президент - глава государства - несет личную ответственность за все указы и распоряжения, которые он подписывает.

После же общения с его окружением я убедился, насколько я заблуждался. В администрации президента есть такие люди, которые могут подписать любой указ - о назначении-смещении должностных лиц страны, о ликвидации Министерства безопасности, о передаче Генпрокуратуре следственного изолятора в Лефортове. Из последнего указа я, например, узнал, что Генпрокуратура - впервые за всю свою деятельность и вообще впервые в мире - обзавелась своей собственной тюрьмой. Видел я и другие распоряжения президента. Сегодня дискутируют, подписывал или нет президент указ о строительстве военных баз в Прибалтике. Из Генштаба заявляют: да, подписывал, и мы будет строить эти базы. Пресс-секретарь президента Костиков опровергает: у нас и в уме такого не было...

Все это просто удивительно. Для меня это было страшно необычно. В деятельность прокуратуры пытался вмешиваться не только Ельцин, но и его советники, помощники, вплоть до чиновников, которые считали себя вправе позвонить мне.

- Не хотите ли вы назвать имена людей из окружения президента, которые пользуются особым авторитетом у господина Ельцина?

- Вы знаете, в самой же администрации президента мне говорили, что если надо подписать какой-то указ без соответствующей разработки, то это сделает не первый помощник президента. Надо обратиться к начальнику его личной охраны Коржакову - он решит все проблемы.

- На прошлой неделе в Совете Федерации вы сделали заявление, в котором предупредили о "грядущей открытой диктатуре". Интересно, а не жалеете ли вы сегодня о том, что некогда отдали свое место господину Ельцину?

- Я об этом не жалею. Во-первых, у меня всегда было развито чувство справедливости, и я считал, что если за меня было подано полтора или два миллиона голосов в Омском национально-территориальном округе, а за Ельцина было подано шесть с половиной миллионов голосов, то надо формировать ВС по рейтингу. И я полагал, что будет выведен такой рейтинг: за кого больше проголосовало, тот и обладает приоритетным правом, поменьше - на втором месте... Я рассчитывал, что таким образом я попаду в Совет национальностей.

Не жалею я о своем решении и по другим мотивам. На тот период этот шаг был оправдан. Тогда стояла задача разрушить тоталитарную систему (или, как мягко ее называли, административно-командную). Я думаю, что Борис Николаевич выполнил эту задачу, но было бы очень здорово, чтобы он ушел в отставку в августе или сентябре 1991 года, после известных августовских событий.

Общаясь с ним, я убедился, что у него если и есть какой-то талант, то только разрушителя. Разрушены экономика, культура, нравственность, и он продолжает выполнять свою роль.

Что касается диктатуры - возьмите октябрьские события. Как бы мы ни рассуждали, указ # 1400 неконституционен. Тогда я переживал за президента Ельцина, поскольку в то время он представлялся мне мудрым политиком, руководителем. Мне было непонятно, почему он делает ошибки, которые видны невооруженным глазом.

Другой разрушительный момент. Разве можно было приостанавливать закон о Конституционном суде? Хороший или плохой суд, но он в какой-то мере заполнял правовой вакуум.

И, наконец, тупиковая ситуация с генеральным прокурором Российской Федерации. Она порождена искусственно.

Я думаю, что в ближайшее время могут быть запрещены какие-то политические партии и ограничены права и свободы граждан.

- Чем вы намерены заняться по возвращении в Омск?

- Наряду с преподавательской и научной работой я намерен заняться и политической деятельностью. Я собрал своих доверенных лиц 1989 года, когда баллотировался в народные депутаты СССР. Мы приступили к созданию Партии единства и национального прогресса.

Я начал рассуждать так: в 1941 году сибирские дивизии спасли Москву от немецко-фашистского нашествия. Так, может быть, пришло время, когда сибирские политики спасут теперь Россию, но только уже не с оружием в руках, а в результате избирательной кампании. Я думаю, что наша партия будет ни справа, ни слева - она будет впереди. В отличие от других партий на первое место мы должны поставить возрождение нравственности, культуры.

Олег Рубникович

Источник: http://www.ng.ru/spe...9_kazannik.html




P.S. Скажу честно, открывая эту тему я не испытывал тех же чувств к Казаннику, что к другим персонажам нашего "Паноптикума". Так же, не преследую цель - поставить по под сомнение порядочность этого человека. Но тогдашний роковой поступок Алексея Ивановича, на съезде народных депутатов СССР, в определенной степени, предопределил весь дальнейший ход нашей истории. Поэтому он и оказался среди тех, чьими стараниями мы имеем то, что имеем... Как говорится, пусть страна знает своих "героев".
И воздастся каждому по деяниям его!(с)

#2 Flanker

Flanker

    Ушёл.

  • Пользователи
  • PipPipPipPipPipPip
  • 6705 сообщений

Отправлено 30 September 2010 - 11:27

Алексей Казанник: "Меня восприняли как ельцинского палача"


На прошлой неделе страта отметила 15-летие со дня попытки государственного переворота. Страна не сразу заметила, что тогда у Белого дома и стен Кремля произошла маленькая гражданская война. Для одних октябрь 93-го стал точкой отсчета политической карьеры, для других эта маленькая победа демократии обеспечила старт бизнесу, которого при худшем варианте развития событий могло и не быть. Напомним, что омич Алексей Казанник – первый проректор Омского юридического института, профессор кафедры государственного и муниципального права ОмГУ, будучи в должности Генпрокурора России, разбирался с последствиями массовых беспорядков. Мы решили ретранслировать интервью с ним, которое пять лет назад сделал наш коллега, ныне покойный Александр Петров.

- Как случилось, что вы стали генеральным прокурором в разгар октябрьских событий?

- Было 3 октября 1993 года. Я собирался на работу, когда раздался телефонный звонок. Взял трубку - и слышу: «С вами будет разговаривать Борис Николаевич Ельцин». Президент сказал следующее: «Алексей Иванович, надо максимум законности, максимум справедливости, максимум вашего гуманизма. Короче говоря, вы теперь - генеральный прокурор. Работы предстоит очень много».

- Вы согласились?

- Сомнения были: я не работал в этой системе, не формировался в ней. Но поскольку президент охарактеризовал, мне кажется, качества любого порядочного юриста, я согласился. Кроме того, у меня пронеслась мысль: если в прокуратуре будет другой человек, могут начаться массовые репрессии по политическим мотивам. Президент сказал: «Максимум законности». Значит, возлагает на меня большие надежды, и я никогда не допущу никаких репрессий.

- Вы сразу приступили к расследованию?

- Да, главная задача, которая стояла тогда перед Генпрокуратурой, - расследовать майские беспорядки на Ленинском проспекте и октябрьские события. Майские события расследовали обстоятельно, несколько дел было передано в суд. Мы были уверены, что они получат судебную поддержку. Что касается октября... У меня никогда не было и теперь нет сомнений, что все фигуранты, которых я тогда арестовал, виновны в массовых беспорядках. При любом режиме ни в коей мере нельзя призывать к захвату общественных и государственных зданий, ставить под угрозу жизнь и здоровье людей.

- Вы не боялись совершить ошибки?

- Я внимательно, почти каждый день по 2-3 часа, читал многотомное дело ГКЧП, чтобы не допустить ошибок в расследовании массовых беспорядков. И сделал кое-какие выводы. В Генпрокуратуре работали профессионалы высокого класса. Но, зная, что в прошлом была утечка информации, разглашена тайна следствия, что появились книги во время расследования дела ГКЧП, я вынужден был несколько человек уволить.

- С какими трудностями столкнулась прокуратура?

- Президент регулярно звонил мне, начиная с третьего дня работы, буквально рычал в трубку. Мол, «почему у вас разгуливает на свободе такой-то? Он выступал там-то! Критиковал президента!»

Один раз я вынужден был сказать, что если у меня нет доказательств виновности этого человека, я скорее на лоб себе печать поставлю, чем на бланк санкции на арест. Президент бросил трубку.

Были еще обстоятельства, которые меня очень беспокоили. Представители каких-то демократических организаций приносили мне огромнейшие списки с предложением немедленно арестовать этих людей. Я эти списки рвал в их присутствии и один раз сказал, что сижу в кабинете Вышинского, но никогда не допущу, чтобы дух Вышинского возродился. А как-то из Кремля принесли пакет с методическими указаниями по расследованию массовых беспорядков (подпись автора была оторвана). В них говорилось очень лаконично и четко: не создавать никаких следственных бригад, расследовать уголовное дело в течение 10 дней, всем предъявить обвинения по статьям 102 и 17 - соучастие в убийстве. Казаннику выступить обвинителем на этом процессе и потребовать для всех смертной казни. Этот документ тоже последовал в урну.

- От кого могли исходить инструкции?

- Я ходил по вторникам к Ельцину, докладывал о состоянии законности в стране и рассказывал о ходе расследования октябрьских событий. И вот один раз он, уже прощаясь со мной, спросил: «Алексей Иванович, как вы будете квалифицировать действия участников событий?» Я сказал: «Разумеется, как массовые беспорядки». И поразился, когда он спросил: «А что, сто вторая и семнадцатая разве не подойдут?» Я понял, что его тщательно готовили к этому разговору, и сказал: «Борис Николаевич, не подойдут!» Он спросил, почему. Я объяснил, что обвиняемые ни с балкона Белого дома, ни при штурме Останкина не говорили, что надо убить конкретных людей. Ельцин сказал: «Но жертвы же есть!» Я объяснил, что на юридическом языке это называется эксцесс исполнителя: толпа или отдельные фигуранты толпы могут выйти за пределы умысла организаторов массовых беспорядков. Следовательно, только их действия надо квалифицировать по последствиям. Президент не согласился: «Это - очень странная позиция». Но я возразил: «Никакой другой правовой позиции быть не может!»

- Как вели себя арестованные?

- Руслан Хасбулатов написал своеобразный ультиматум, который заканчивался словами: «Требую немедленно генерального прокурора!» Мои заместители говорили, что за всю историю прокуратуры никогда генпрокурор не встречался с обвиняемым, поэтому я могу послать туда своего помощника. Но я поехал в Лефортово. К беседе я тщательно подготовился. Посмотрел видеопленки, изучил доказательства... И когда он утверждал, что невиновен, и возмущался, почему его здесь содержат, я спокойно говорил: «Вы совершили то-то и то-то...» Времени было потрачено час двадцать. Потом решительно поднялся. Он схватил меня за полу пиджака: «Алексей Иванович, заберите меня отсюда, я вас очень прошу не как генерального прокурора, прошу как профессор профессора, как своего коллегу, не оставляйте меня в этой тюрьме!» Лицо было такое бледно-желтое, и глаза, я просто поражался, по нескольку минут вообще не мигали.

Следователи мне докладывали, что в Лефортове произошли изменения личности практически у всех. А Руцкой, так мне говорили, даже перестал узнавать людей. И фразы у него состояли почти из одних матов. Полностью сохранил твердость характера лишь Макашов. Забегая вперед, скажу, что когда Макашов расписался под постановлением об амнистии и услышал, что свободен, он заявил, что не торопится и не уйдет без генеральской формы. И вышел из тюрьмы в генеральском мундире.

- Президент лично следил за поведением основных фигурантов дела?

- Любопытен эпизод с арестованным Баранниковым. Пришла ко мне его жена и говорит: «Он себя плохо чувствует. Не могли бы вы разрешить мне с ним свидание?» Я разрешил - в любое время суток. Потом ко мне пришел его адвокат, сообщивший, что у подследственного частые приступы стенокардии. Я затребовал историю болезни и увидел, что приступы повторяются с каждым днем все чаще. Поэтому принял решение изменить меру пресечения: Баранникова освободили под подписку.

Так вот, сразу раздался звонок президента. Он был в ярости: «Как вы могли! Это первый сигнал к развалу дела!» Я объяснил, что Баранников болен. А Ельцин в очень грубых словах сказал: мол, ну и пусть погибает в тюрьме. Я ответил: «Борис Николаевич, а вы говорили, что надо максимум гуманизма. Вот я полностью в соответствии с вашими пожеланиями и действую...»

- До сих пор речь шла о нарушениях закона со стороны организаторов октябрьских событий. А были у прокуратуры претензии к власти?

- Были. После неудачного штурма Останкина Макашов и его боевики возвратились в Белый дом. С точки зрения права, состав преступления считается оконченным с этого момента: они просто сидят в здании. Поэтому прежде чем штурмовать Белый дом, надо было провести переговоры, потребовать, чтобы они вышли. Но никто - а мы допросили более 2000 военнослужащих и других лиц, - никто не показал, что эти переговоры велись. Обратное утверждал лишь Черномырдин. Я спросил у него, кто конкретно вел переговоры. Он сказал, что его помощник знает. Я спросил помощника. И услышал: «Впервые об этом слышу!»

Штурм начался без переговоров, следовательно, со стороны исполнительной власти были совершены тяжкие преступления на почве мести. Я объяснял это на простом примере. Допустим, идет по улице гражданин, на него набросились три бандита. Если он, защищаясь, их убил, ему надо объявить благодарность: он действовал в состоянии необходимой обороны. Но если он, раздетый, вырвался, посидел на кухне два часа, выпил для храбрости, взял топор, побежал по городу, встретил их и всех зарубил, - это будет убийство на почве мести. Со штурмом Белого дома - точно такая ситуация. Стало быть, когда мы ставили задачу расследовать октябрьские события всесторонне и объективно, мы вынуждены были расследовать и эту сюжетную линию.

Я не исключаю, что мы бы предъявили обвинение и Грачеву, и Ерину - как исполнителям преступных приказов. Разумеется, приказы отдал, как мне говорил сам Ельцин, главнокомандующий. Но мы понимали, что процедура привлечения Ельцина к уголовной ответственности исключительно сложная...

В феврале 1994 года, во время совещания в прокуратуре, мы пришли к выводу, что придется расследовать уголовное дело и в этом аспекте. В этот же день меня вызвал к себе Ельцин: «Мы решили, что надо бы акт об амнистии, чтобы освободить тех, кто находится в местах лишения свободы. Мы внесем проект постановления об объявлении амнистии в Госдуму». Я сказал: тогда депутаты немедленно доработают проект и включат туда всех участников событий, связанных и с ГКЧП, и с первомайскими событиями, и с октябрьскими. Ельцин ответил: «Не посмеют!»

- Дума, как известно, постановление утвердила.

- И доработала, как я предупреждал. 23 февраля 1994 года появилось постановление об объявлении политической и экономической амнистии. Я получил его поздно вечером на даче. Сверху была резолюция: «Казаннику, Голушко, Ерину. Никого не освобождать из арестованных, а расследовать уголовное дело в прежнем порядке». Это для меня было полной неожиданностью, тревожнейшим симптомом. Я поехал в прокуратуру, собрал коллегию, вытащил этот документ с резолюцией Ельцина и сказал: «Мы проведем амнистию. Сегодня пятница, на завтра объявляю рабочий день. Я попытаюсь уговорить Бориса Николаевича, чтобы он отозвал документ со своей резолюцией. Иначе я вынужден буду уйти в отставку, проведя предварительно амнистию».

Наступило гробовое молчание. Меня поддержал только один из заместителей. Я позвонил Ельцину на дачу: «Борис Николаевич, настаиваю, чтобы вы немедленно отозвали документ со своей резолюцией». Он ответил жестко: «Нет!» - «Тогда амнистия будет проведена вопреки вашей резолюции, мой долг - выполнять постановления Думы!» - «Этого вы не посмеете сделать». Я сказал, что в противном случае уйду в отставку после проведения амнистии. «Вы в отставку не уйдете!» - и Ельцин бросил трубку.

В субботу рано утром мы подготовили постановление об амнистии. Я опасался и говорил об этом на коллегии, что арестованные откажутся. В этом случае и Хасбулатов, и Руцкой, и Макашов ничем не рисковали. Их дело передали бы в суд, суд вынес бы обвинительный приговор, и их освободили бы в зале суда по амнистии. Я боялся, что они используют суд как трибуну. Но они струсили. В соответствии с законом каждому из них зачитывали постановление Госдумы и следователи спрашивали, все ли понятно. Никто не слушал до конца, сразу кричали: «Мне все понятно, где надо расписаться?» Только генерал Варенников, который шел по делу о ГКЧП, сказал: «Мне государственная милость не нужна. Не считаю себя виновным и требую суда». Суд, как вы знаете, вынес Варенникову оправдательный приговор.

...Уже в понедельник утром я пришел прощаться с коллективом. Когда я стал генеральным прокурором, меня коллектив воспринял как ельцинского палача. Но когда уходил, отношение было совсем другое: они увидели, что я стремлюсь добиться объективного расследования.

О мотивах отставки никому говорить тогда не хотел. Но Батурин и Сатаров сразу выступили в утренней программе «Время» и сказали, что Казанник поступил непорядочно, непрофессионально... Тогда я был вынужден раскрыть мотивы своей отставки: я всегда дорожил и дорожу своей репутацией.

Справка

Алексей Казанник родился 26 июля 1941 года в Черниговской области Украины в многодетной крестьянской семье, В 1959 г. по окончании средней школы уехал на строительство «Магнитки» в г. Темиртау (Казахстан), где работал плотником. С 1960 г, проходил срочную службу в армии в инженерных войсках. С 1991 г. - заведующий кафедрой государственного права, управления и советского строительства ОмГУ (сейчас кафедра государственного и муниципального права). В 1989 г. был выдвинут кандидатом в народные депутаты СССР и был избран по 22 Омскому национально-территориальному избирательному округу (Омская и Тюменская области). На 1 Съезде народных депутатов СССР был избран в Верховный Совет СССР, однако свое депутатское место уступил Борису Ельцину. 5 октября 1993 года назначен Генеральным прокурором РФ. Подал в отставку с этой должности в феврале 1994 года, после того как Госдума приняла решение об амнистии членов ГКЧП и участников событий 3-4 октября 1993 года, а окружение президента Ельцина попыталось «давить» на Казанника, чтобы он не выполнял решение Думы об освобождении Руцкого, Хасбулатова и их сторонников. В настоящее время первый проректор Омского юридического института, профессор кафедры государственного и муниципального права ОмГУ. Имеет звание «Заслуженный юрист Российской Федерации» (май 2006 г., «за заслуги в развитии юридической науки и подготовке юридических кадров»). Женат, имеет двоих сыновей. Увлекается чтением классической литературы, пешим туризмом, переплыл на байдарке оз. Байкал.

Источник: «Вечерний Омск» № 39 (6672), 10 октября 2008 года (перепечатка из газеты «Московские новости» № 38, 2003 год). Материал получен из базы данных Integrum Techno.

Источник: http://new.hse.ru/si...кого палача.htm

#3 Flanker

Flanker

    Ушёл.

  • Пользователи
  • PipPipPipPipPipPip
  • 6705 сообщений

Отправлено 06 October 2010 - 02:00

По законам 1993 года

06.10.2010

big_567685_rossiya_parliaments_boris yeltsin_perevorotyi.jpg


События 3-4 октября 1993 года имеют множество нюансов, поскольку в них были задействованы десятки тысяч человек, но я хочу к дате вспомнить только один аспект, тем более, что либералы хотят его тщательно забыть - это юридический аспект этого фашистского переворота.

Кстати, в памяти остались репортажи CNN утра 4-го. Ведущая CNN, молодая женщина, находящаяся, по-моему, на какой-то крыше в Москве, откуда камера снимала ведение огня танками по Дому Советов, гневно вещала в эфир: «Мы видим, как фашистские войска Ельцина расстреливают парламент...». Но в это время прямо в эфире с нею связались из США и сообщили, что там поменяли ориентацию, и Ельцин теперь демократ, а фашисты как раз сидят в парламенте. Женщину сменил другой диктор, видимо, бедная, так быстро перестроиться не смогла. Ну, ладно, вернемся к нашим законам.

Расчленение страны на части является изменой Родине во всех странах, в том числе и в СССР. В августе 1991 года банда преступников расчленила СССР вопреки воле народа СССР, высказанной на референдуме 17 марта того года. Вспомним, что всей системе юридической сволочи СССР нашелся всего один прокурор - В.И. Илюхин, - попытавшийся возбудить против преступников уголовное дело по признакам статьи 64 «Измена Родине». Зато нашлась уйма холуев в генпрокуратуре, которые возбудили уголовное дело по признакам этой же статьи против тех, кто пытался спасти нашу Родину - против ГКЧП. Тупо, трусливо, но пытался. Возглавил прокурорскую челядь тогдашний Генеральный прокурор России Степанков, которого Ельцин снисходительно назвал «нашим прокурором», то есть не прокурором России, не стражем ее законов, а только лишь холуем при ельциноидах. Но даже у этого холуя волосы встали дыбом, и он отскочил от ельциноидов в ужасе от их последующих преступлений.

Дело в том, что когда Ельцин был еще председателем Верховного Совета РСФСР, этот Совет переделал Конституцию РСФСР: ввел в управление страной пост президента и изменил все положения под этот пост. Но существовала опасность, что Ельцина не изберут президентом и тогда он лично и его кукловоды потеряют власть. На этот случай в Конституцию было введено положение о том, что президент России немедленно теряет свой пост и перестает быть президентом, как только он попытается распустить Верховный Совет. Статья 126 Конституции Российской Федерации установила: «Полномочия президента Российской Федерации не могут быть использованы для изменения национально-государственного устройства Российской Федерации, роспуска либо приостановления действия законно избранных органов государственной власти, в противном случае они прекращаются немедленно».

Но для ельциноидов все сложилось благополучно и Ельцин стал президентом. Однако в стране стали предприниматься попытки организации параллельных советам органов рабочей, народной власти. Тогда Верховный Совет России внес два (из четырех за свое правление) изменения в Уголовный кодекс России. Статья 79 стала предусматривать: «Насильственные действия, направленные на воспрепятствование законной деятельности конституционных органов власти, а равно неисполнение в установленный срок постановлений Верховного Совета Российской Федерации, верховных советов республик в ее составе, решений краевых, областных советов народных депутатов, советов народных депутатов автономной области, автономных округов, городов Москвы и Санкт-Петербурга о роспуске структур власти, созданных вне порядка, предусмотренного Конституцией Российской Федерации, наказываются лишением свободы на срок от одного до трех лет...». Заметьте, здесь вообще не упоминаются какие-либо решения президента или его людей. Они - исполнительная власть и обязаны выполнять решения советов. Наряду со статьей 79 УК РСФСР была изменена и статья 70: «Публичные призывы к насильственному изменению конституционного строя или захвату власти, а равно массовое распространение материалов, содержащих такие призывы, - наказываются лишением свободы на срок до трех лет...». Эти изменения законов Президент России Ельцин подписал 9 октября, и они вступили в действие 27 октября 1992 года.

И не прошло и года, как Ельцин подписал указ о роспуске Верховного Совета, тем самым вопреки Конституции захватывая законодательную власть. По всей России были ликвидированы представительные органы власти. Но согласно статье 126 Конституции Ельцин сразу же перестает быть президентом и ни одна его команда не имеет силы, любое исполнение их - преступление.

Тем не менее, масса должностных лиц окружают ВС России, лишают его энергоснабжения, взрывают подстанции телецентра Останкино при попытке ВС обратиться к народу, расстреливают ВС из танков, убивают сотни граждан России. И все это при оголтелых воплях «свободной» прессы, призывающих фашиста Ельцина насильно изменить конституционный строй и захватить власть.

И теперь уже ни один прокурор России не возбудил уголовного дела против преступников, установивших в России фашистский режим. Генпрокурор Степанков сбежал, но на его место, алчно урча, бросились казанники, услужливо повизгивая в рвении услужить хозяину. Они, конечно, не вчера появились, еще Салтыков-Щедрин писал, что у нас многие путают понятие «Отечество» с понятием «Ваше Превосходительство», а когда им начинаешь объяснять разницу, то приходят к выводу, что второе более предпочтительно.

Тем не менее, в истории России со временем все вернется к тому пониманию тех событий, которое задавали законы того времени: Ельцин и ельциноиды это фашисты, они и их пособники являются преступниками по тем законам, и как не называй себя либералом, а ничего это не поменяет - как был ты двуличным фашистом, так и останешься.

Юрий Мухин

Источник: http://forum-msk.org...ty/4308188.html