IPB Style© Fisana

Перейти к содержимому


- - - - -

Владимир Щербицкий: правда и вымыслы


  • Вы не можете ответить в тему
В этой теме нет ответов

#1 Дмитрий С

Дмитрий С

    Ушёл.

  • Администраторы
  • 2172 сообщений

Отправлено 27 January 2012 - 14:39

Хочу привести выдержки из книги Виталия Врублевского «Владимир Щербицкий: правда и вымыслы». Это книга написана Виталием Врублевским, работавшим помощником Владимира Щербицкого (по тексту В. В.), который был руководителем Украины с 1972 по 1989 год.
Книга интересна тем, что позволяет понять работу советского партийного аппарат на примере отдельной республики Украины и в контексте всего СССР.
Отдельным плюсом (на мой взгляд) является размышления и выводы автора, с некоторыми из которых я готова поспорить.
И всё же книга хороший материал для размышления про причины развала СССР. И необходимый материал для будущих поколений советских людей, которым придется восстанавливать страну СССР и самое главное развивать её.
Привожу для начала небольшой фрагмент книги, который повествует о Михаиле Горбачёве и его детище перестройке.



Провал экономической программы


Когда в начале перестройки Горбачев заявил, что стержнем экономической программы является задача ускорения темпов развития, то В. В. удивился:
- И это все? Да мы такую перестройку в республике уже давно осуществляем.Стоит ли об этом так шуметь. Надо работать, тогда и результаты будут.
И результаты в Украине по кругу определяющих показателей были значительно лучше общесоюзных. В республике по инерции еще сохранялся относительный порядок, симптомы развала, уже охватившего другие регионы, только намечались. Это давало повод обвинять Щербицкого, что, мол, граница перестройки прошла у хутора Михайловского, то есть на границе Украины с Россией.
Через два года после начала перестройки стало понятно, что ее экономическая программа провалилась. И главное, страна проигрывала соревнование на определяющем участке – в борьбе за научно-технический прогресс. Социализм в том виде, как он был построен в СССР и других странах, не обеспечивал его должных стимулов. Представляется уместным отметить неудовлетворительное использование потенциала, рождаемого научной мыслью. По данным Государственного комитета по делам науки и техники СССР, около 80 процентов научных разработок внедрялись лишь на одном, «родившем» их предприятии, 20 процентов – на трех-четырех и лишь 0,6 процента – на пяти и более предприятиях. И перестройка не только не улучшила положения, но и усугубила его. Достаточно лишь вспомнить тот колоссальный урон, который нанесла непродуманная кампания по борьбе с пьянством и алкоголизмом.
Глубокое, ставшее уже хроническим отставание по производительности труда от Японии, США и других стран, 45-е место в мировой таблице ЮНЕСКО по коэффициенту интеллектуализации населения свидетельствовало, что СССР выпал из мирового процесса научно-технической революции и очутился на ее обочине. Социализм в этом смысле оказался банкротом.
Стало ясно, что перестройка – далеко не тротуар Крещатика или Невского проспекта. Ее провал в том виде, как она начиналась, был предопределен. Правильна оценка Ю. Бондарева, сравнившего ее с лайнером, который взлететь-то взлетел, а где приземлиться, – пилот не знает.
Но Горбачев быстро ориентировался в политической обстановке и начал, сперва незаметно, а потом резко перекладывать руль вправо. Водоразделом послужил январский (1987 г.) пленум ЦК КПСС, обсудивший вопрос о «перестройке в кадровой политике». Понимая, что его сметут, когда станет ясным провал в экономике, Горбачев наносит превентивный удар по наиболее консервативной части ЦК. На одном из пленумов Горбачев предложил сразу вывести из ЦК более ста его членов. Пленум единогласно поддержал в интересах дела это беспрецедентное предложение. Большая группа старших по возрасту его членов подала заявления об отставке.
Психологически к этому был готов и В. В. Он даже заметил, что среди тех, кто подает в отставку, многие моложе его. Среди украинских «отставников» оказался и мудрый Ляшко: он понял, что надо уходить. Дальнейшее пребывание в «ленинском штабе» партии уже ничего не принесет, кроме шишек. Но Щербицкого в разговоре перед пленумом Горбачев успокоил, отговорил подавать в отставку. Не без некоторого удовлетворения рассказал об этом сам В. В. Его сомнения рассеялись: он еще нужен партии. Горбачеву же была нужна стабильная Украина. Он понимал, и потом об этом говорил, что если качнется краина – и Союзу конец.


Перестройка-«пожирает своих детей»


В то же время шла внутренняя эволюция Горбачева как личности и политика. Не берусь об этом судить, до нас доходили только отголоски. Н. Рыжков охарактеризовал ее в своих воспоминаниях так: перестройка – это цепь предательств.
Горбачев долго выжидал, чтобы прорваться к власти, и это наложило на его личность политика долговременный отпечаток. Принимая личину либерала, не протестовал, когда о нем говорили, как о человеке мягком или даже слабом. Но когда умер Черненко, Горбачев распорядился, чтобы в прессе официальное сообщение о его избрании вместе с личным заявлением и биографией были помещены на первой полосе, тогда как извещение о смерти генсека и некролог – на второй. Чего Iздесь было больше – пренебрежения и грубости или точной оценки общественного мнения, жаждущего перемен, – трудно сказать. Но подобные действия давали пищу для размышлений, и в первую очередь таким изощренным в «московской кухне» политикам, как Щербицкий. На Западе среди политологов существует миф, что А. Громыко, агитируя за Горбачева как генсека, сказал, что у того «стальные зубы». Так ли это — неважно. Но став генсеком, Горбачев, не отказываясь от столь милых его сердцу методов политической мимикрии, не гнушался и показывать «зубы» – это уж точно,
На втором этапе перестройки Горбачев проявлял себя мастером политического маневра и компромисса. Дабы не поднять оппозиционную волну консервативных сил, он постоянно твердил о «социалистическом выборе». Вольно или, скорее, невольно ему подыгрывал Лигачев, еще в июле 1989 года уверявший, что «многопартийная система означала бы распад советской федерации». С другой стороны, в казалось бы, спонтанном развитии событий, чувствовалась некая направляющая сила, извлекающая для себя выгоду и реализующая политику управляемого хаоса на основе тщательно обдуманной стратегии и соответствующего сценария.
– Создается впечатление, что кто-то умело направляет народное недовольство партией, – так сформулировал суть вопроса один из партийных лидеров А. Масалиев в июле 1989 года. Эту точку зрения к тому времени разделял и Щербицкий. И для него было понятно, что этим «кто-то» мог быть только генсек, располагающий достаточной властью и информацией.
Такие продуманные стратегические установки решались конкретными тактическими шагами. И примеров было предостаточно. Как «верх позора» для супердержавы определил В. В. острейший дефицит мыла, который трудно было объяснить, не допуская, что это – результат преднамеренных акций. Затем последовал дефицит чая и кофе, носков, зубной пасты, другие дефициты. Наблюдая за всей этой вакханалией Щербицкий все более убеждался, что сознательно ставится цель - вызвать недовольство народа и сконцентрировать его в одном направлении – против партии.


Зарисовки с натуры


Наблюдать за эволюцией Горбачева было грустно и смешно. Хорошо помню, как совсем уже по-новому держался он на XXVII съезде партии
Это был последний съезд, когда я избирался делегатом. Известная всем маска этакого обаятельного краснобая, буквально излучающего добродушие, моментами совершенно менялась взгляд становился жестким и заносчивым, устремленный как-то сверху вниз, уголки рта надменно опускались. А когда к этому добавился и характерный поворот подбородком, который должен был подчеркивать важность высказанной мысли, то аналогии исторических образов просто не могли не возникнуть.
Конечно, тогда еще никто не мог даже предполагать, в том числе и сам Горбачев, какой бесславный конец и презрение народа ожидают его в будущем. Убежден, что с этой точки зрения он «переплюнет» славу Герострата, и закон исторического возмездия неотвратимо покарает его, а история заклеймит навечно. Ибо имея неограниченную власть, он преступно распорядился ею и вверг народ в нищету, а страну – в развал и кровопролитие. Действительно, Горбачев из рук судьбы принял сверхдер¬жаву, а буквально через считанные годы своего «правления», в мирное время, оставил от нее лишь одни обломки.
«Отец перестройки» пришел к рулю государства многонационального пусть и в трудные для него времена, но социально стабильного, где не существовало национальной розни, а люди жили, пусть и небогато, зато были уверены в завтрашнем дне, что сохраняло им чувство внутреннего достоинства. В глазах же всего мира он низвел их до уровня существ то ли второго, то ли третьего сорта.
Горбачев возглавил партию, которая в тот момент переживала тяжелый кризис, однако, по своей инициативе и воле, начала болезненный, но неизбежный процесс реформирования. А он сделал все возможное, чтобы взорвать ее изнутри.
Наконец, Горбачев получил в наследство явно пробуксовывающий и порядком заржавевший хозяйственный и государственный механизм который худо-бедно обеспечивал прожиточный минимум для народа во всем поддерживал его культуру и образование. И в одночасье все рухнуло.
Конечно, можно утверждать, что все уже прогнило.
Разумеется, определенные силы будут объяснять, что Горбачев выполнил историческую миссию ликвидатора.
Да, это так. Его роль действительно неоднозначна. Герострат всего лишь поджег храм. Тоже можно сказать, мол, освободил площадку для нового строительства. Но разрушать – не строить. Любимец Запада сна чала обездолил детей, а затем стал жертвовать им крохи от миллионов, которые ему заплатили за то, что предал свой класс, народ, страну. Но ест» высший судья! Он ждет. Это — сама история. А она дама неподкупная.
Уверен, что немаловажную роль в возвышении Горбачева и не менее роковую в его политическом и моральном падении сыграла его жена Раиса Максимовна. Он прилюдно называл ее своим неизменным советником и впервые свою супругу поднял до уровня официоза.
Феномен Раисы Максимовны историкам еще предстоит дотошно исследовать. Я, разумеется, могу к ее портрету добавить только несколько штрихов. Тем более, что, если Горбачева мне приходилось видеть и слышать не только в официальной обстановке, то с Раисой Максимовной судьба столкнула вплотную лишь однажды.
Произошло это во время очередного визита Горбачева в Украину. Он же, как известно, без супруги из Москвы не выезжал, даже в пределах страны: хоть этого отнюдь не требовали протокольные формальности и обычаи. Чета Горбачевых из Киева должна была лететь в Днепропетровск. В. В. пригласил меня в личный «президентский», как мы называли, хотя Горбачев тогда еще формально не был президентом, самолет «ИЛ-62».
Лайнер был нашпигован сложнейшей аппаратурой, которая занимала все отсеки его левого борта, полностью забит охраной и обслугой. Ограниченный мирок окружения генсека дал мне возможность во время этого воздушного путешествия увидеть и почувствовать больше, чем многочисленные официальные контакты. Тем более, что несколько человек из охраны оказались знакомыми по визиту В. В. в Америку, куда их направляли в качестве сопровождающих. Они встретили меня как «своего» и в полете особенно не «чинились».
Надо сказать, что, наслушавшись баек о капризах Раисы Максимовны, я первым своим впечатлением был даже несколько разочарован. Ибо внешне держалась она вполне корректно, я бы даже отметил, очень приветливо. И тем не менее она напоминала то ли туго заведенную стальную пружину, то ли свернувшуюся змею, способную мгновенно ужалить. Несомненно одно – это была особа сильной воли, огромной амбиции и тщеславия.
По многим признакам замечалось, что и в окружении, особенно среди чекистов, есть ее раболепные любимчики, а есть и те, кто критически настроен к непредсказуемому поведению и причудам своей «хозяйки». Как убедился, Раиса Максимовна полностью «царствовала» в ближайшем окружении генсека и периодически его перетряхивала на свой лад: исходя из симпатий и антипатий, которые менялись мгновенно и полярно. Как мне поведали, когда во время отдыха в Форосе упала штора с карнизом и, якобы, чуть не задела внучку, Раиса Максимовна закатила истерику и тут же «сняла» с работы генерала из обслуги, обвинив его во всех смертных грехах.
Несомненно, она имела исключительное влияние не генсека. Это было особенно заметно, когда он высказывал какие-либо соображения, а между тем, все посматривал на супругу, точно по ее реакции проверял, правильно пи говорит. Да и сам Горбачев не скрывал этого, а Раиса Максимовна даже подчеркивала. Может быть, это было то высшее проявление гармонии между супругами, о которой мечтают многие? Возможно. Но будем реалистами.
Конечно, все это не могло не раздражать В. В, привыкшего к уважительным, но совсем другим отношениям в собственной семье, где каждый занимался своим делом.
Открытую неприязнь вызвапа у него Раиса Максимовна после того, как вслед за мужем, отказавшись от программы, для нее подготовленной, «поперлась» (выражение В. В.— Авт.) на заседание политбюро ЦК, пытаясь. и там играть какую-то особую роль. Щербицкий часто вспоминал об зтом возмутившем его случае и неоднократно подтрунивал над Радой Гавриловной, предлагая ей посещать заседания ПБ. Та только руками отмахивалась, понимая, что это просто шутка, но с намеком.
Во всяком случае, генсек, находившийся если не под каблуком у жены, то в прямой зависимости от ее неукротимого нрава и капризов уважения не вызывал. Причем все это было секретом полишинеля и стало достоянием гласности. О каком уж тут авторитете можно говорить! Проходимцам для карьеры главное было угодить и понравиться Раисе Максимовне. А уж она решала, кому и кем быть, вплоть до высших кадровых назначений. Воистину, что когда провидение хочет кого-то погубить, то оно лишает его разума.

Автор Виталий Врублевский «Владимир Щербицкий: правда и вымыслы» стр. 220-224.


(Материал прислан Ритой Шевченко)
Когда одним прибавочная стоимость, тогда другим с крутых яиц бульон.